Игорь Валериев - Ермак: Начало. Телохранитель. Личник [сборник litres]

Нападение на конвой. Здесь я уже участник и всё видел своими глазами, плюс информация от Митяя. Проанализируем. Около двадцати человек в ночь переправились на остров Разбойный и организовали там засаду. Значит, время передвижения пароходов цесаревича и распорядок встречи наследника в станицах знали.

Умельцы среди этих ребят были. Если верить Шохиреву, то один из засадников чуть ли не суперниндзя. Четырёх казаков прирезать, один из которых дядька Михайло, самый опытный лесовик в станице! А варнак к дядьке смог подобраться на расстояние удара ножом?! И это говорит о том, что работал мастер с огромным боевым опытом тихой войны. Тихо подкрался, тихо убил, тихо ушёл.

Второй умелец – снайпер, возможно японец, и его «манлихер» с оптикой. Эта машинка и для моего времени серьёзная вещь. Если бы не мой прыжок, то Николай вошёл бы в историю как первая августейшая особа, убитая из винтовки с оптическим прицелом, опередив президента Джона Кеннеди, пусть не царских кровей, но главу государства, на семьдесят два года.

Мысли перескочили на покушения глав государств и способы их осуществления. Если взять президентов штатов, то Линкольн, Гарфилд, Маккинли были убиты из пистолета и револьверов. Потом Кеннеди из винтовки с оптикой, а его брат опять убит из револьвера.

Эрцгерцог Фердинанд с супругой – из пистолета, после чего грянула всемирная бойня. Кортеж Брежнева расстреливал Ильин из двух пээмов. В Рейгана и папу Павла II опять стреляли из пистолей.

Если вспомнить покушения на Александра II, дедушку Николая, то в него три раза стреляли из револьверов и три раза пытались взорвать, последний раз удачно для террористов.

«Кхе, а Николай мог войти в историю не только как первый застреленный из винтовки с оптикой, но и как первый из глав государств и его ближайших родственников, кому голову саблей проломили», – усмехнулся я про себя.

Ладно, вернёмся к покушению. С точки зрения выходца из XXI века, организовано оно было непрофессионально, я бы сказал – в надежде на удачу. Цесаревич, после того как из виду скрылись провожающие из станицы, ушёл в каюту. И, кстати, мог и не выйти из неё при прохождении островов. В кого тогда стрелять?

Но это мои рассуждения с точки зрения будущего и полученного боевого опыта разведчика и диверсанта. Не думаю, что Николай не выскочил бы из каюты, услышав выстрелы. Сейчас другой менталитет. Это в моём времени охрана сразу уводит тело из зоны обстрела, прикрывая его собой, а охраняемое тело при этом не рыпается и не пытается совершать подвиги. А здесь?! Николаю захотелось осмотреть остров с капитанского мостика, где ждёт возможная засада, и все попёрлись туда. У охраны даже мысли не возникло об опасности, хотя есаул Вершинин – главный телохранитель – информацию о возможном нападении получил.

Дальше больше. По пароходу открывают огонь, а атаманцы конвоя как стояли столбом, так и остались стоять. Только успели винтовки к плечу вскинуть. Ни один об охраняемой тушке не вспомнил. Кстати, сколько их в живых всего осталось? Пятерых в виде покойников видел. Не спросил у Дмитрия, но для такой охраны и террористов не надо.

Не помню точно, кто на Александра II нападал в одном из покушений, но во время прогулки недалеко от Зимнего дворца в императора стреляли пять раз. Судя по всему, либо Александр II хорошо качал маятник, уходя от выстрелов, либо террорист был косоруким и косоглазым. Но где была охрана?

А при последнем покушении, когда Александр II был ранен и потом скончался от ран? Как должна быть организована охрана, если телу разрешают пойти полюбоваться на захваченного первого террориста, а второй в это время кидает следующую бомбу?

Хотя о чём говорить, сам в своё время восхищался действиями Александра III, когда император и императрица оказывали помощь пострадавшим при взрыве и крушении царского поезда, сравнивая их с современными для моего времени правителями. Как говорится, пока не побываешь в шкуре телохранителя, коим стал вопреки своим желаниям, легко восхищаться глупостями охраняемого тела.

Одним словом, птица удача накрыла своими крылами пароход «Вестник». Иначе так легко бы не отделались. А так цесаревич остался живым. А кому была бы выгодна его смерть, будем посмотреть. Но если честно, даже перед собой, в этот гадюшник совсем лезть не хочется. Будем надеяться, что минует меня сия доля. Завтра, точнее сегодня, будет больше информации, тогда и будем дальше думать.

А сейчас последний вопрос: какого хрена я прыгнул, закрывая Николая от пули? Уважением как правитель он у меня абсолютно в том мире не пользовался. Как человек и семьянин тоже. Даже делая скидки на то, кем и когда были написаны впечатления-воспоминания от общения с императором Николаем II, то в них даже как о человеке мало хороших отзывов. Точнее, почти нет. А то, что всю свою семью, которую реально любил, за собой к смерти привёл? Этого я, хоть убейте, не понимаю. Я бы за семью кому хочешь горло перегрыз! Как говорилось в моём времени, лучше пусть меня судят трое, чем несут четверо.

За то время, что пообщался с будущим императором, увидел человека, которому до чёртиков надоело играть роль государя наследника при общении с чернью. Искренний интерес у Николая проявился пару раз, да и то касаемо оружия. А так, как говорят французы, нобле́сс обли́ж, то есть власть и престиж накладывают известную ответственность.

«Это я сделал… – где-то в далёком уголке моего сознания слабо прошелестел голос Тимохи. – Я знал, что ты не любишь государя наследника, но он же сын помазанника Божьего, его надо было спасти любой ценой!»

«Тимоха, за ноги тебя да об угол, – мысленно ответил я. – Ты чего – с ума сошёл? Зачем?»

«Тебе не понять, гвардии подполковник, – ответил мне мой сосед по сознанию. – Ты человек грядущих времен, переживший предательство правителей, падение и распад своей страны. В тебе нет уважения к государям этой империи, да и своей тоже. Ты же мысленно цесаревича называл только Николашкой. Мало того, ты уже приговорил его к подвалу ипатьевского дома».

Голос моей молодой сущности слабел и словно отдалялся, появилось ощущение того, что времени, когда мы можем быть вместе, почти не осталось, и я всполошился:

– Тимоха! Тимоха, ты где?

– Всё! Я ухожу. Ты жив остался. А я там, на пароходе, погиб. Прощай…

– Не уходи, Тимоха! Не-е-ет!!! Тимоха…

А в ответ тишина. Что-то щёлкнуло в голове. Было такое ощущение, что от моего сознания отделилась какая-то часть. Будто бы воздушный шарик вздулся над теменем, а потом отделился и улетел.

За два последних года Тимоха очень редко проявлял себя. Но иногда мы с ним общались. А теперь что? Всё!!! Сознания настоящего хозяина тела больше нет! Кажется, я заплакал. По щекам потянулись нити слёз. Я остался один. С этой мыслью я провалился в забытьё.