Игорь Валериев - Ермак: Начало. Телохранитель. Личник [сборник litres]

– Об этом, Тимофей Васильевич, все говорят, кто в его умелых руках побывал. Но лучше такое знакомство пропустить, – усмехнулся штабс-ротмистр, которого ощутимо стало развозить от двухсот граммов водки, закушенных одной креветкой. – Ладно, если кратко, то Эмиль Францевич Нино вместе с родным братом Евгением прибыли больше двадцати лет назад в Сибирь из самого Парижа, где родились. Занимаясь коммерцией, пушным бизнесом, по их словам, не планировали надолго задерживаться на необжитой российской окраине. Однако амурские просторы покорили братьев, и около пятнадцати лет назад они окончательно обосновались на этих берегах. Эмиль Францевич женился на казачке, а Евгений Францевич нашел себе русскую девушку и поселился в Благовещенске. Братья являются единственными агентами в Сибири по закупке пушнины фирмой «Братья Ревильон». Это фабрика и магазин меховых модных изделий в Париже. Также являются агентами фирмы «Бриторус» в Лондоне. Эмиль Францевич имеет, точнее уже имел контору в Хабаровске в собственном доме, а также располагает сетью агентов в Николаевске-на-Амуре и селе Троицком. Агенты в обмен на меха принимают заказы от местных жителей на самые разные парижские товары – мебель, посуду, одежду, всевозможные мелочи.

– Владимир Александрович, а этот Нино мог как-то связаться с революционерами? – спросил я штабс-ротмистра.

– Ну не знаю, Тимофей Васильевич. Мне это представить очень тяжело. Эмиль Францевич в первую очередь купец. Он даже своё хобби – фотографирование – на коммерческие рельсы поставил. Приплывает в селение, особенно любит местных туземцев, вывешивает флаг с надписью «Фотограф». Уговаривает местных попозировать, а потом за «волшебную карточку» получает рыбу и пушнину в очень хороших количествах. Те же как дети малые. При этом эти же фотографии Нино потом отправляет в парижские газеты и журналы. Он является почётным членом Парижского географического общества. Недавно в журнале «Correspondance» был опубликован целый цикл фото Нино: «Путешествие в Сибирь», «Рыбный промысел на Амуре», «Рыбаки и золотоискатели». Дважды маржу поиметь с одной вещи – это талант надо иметь. А теперь революционеры?! Как-то не вяжется, но попробуем разобраться. На этом всё. Я домой. Что-то не рассчитал я с дозой. Очень сильно хотелось забыться.

С этими словами Савельев развернулся и немного шаткой походкой направился на выход из зала.

В течение часа разошлись остальные гости, успев поздравить и вручить подарки. Я, конечно, не меркантильный человек, но надарили столько, что все мои затраты на организацию этого торжества окупились многократно. Один дар цесаревича стоил очень много. В общем, вечер закончился, можно сказать, хорошо, если при таком развитии событий так можно было сказать. Трупы, раненые. И неизвестность того, как это произошло.

Прибыв домой, был зацелован и заласкан моей птичкой, которой уже было известно о взрыве. Переволновалась. Налюбовался её восторгом, когда Дарья перебирала подарки. И наконец-то сном закончили этот день, который точно запомнится мне на всю жизнь. При этом мой двадцатилетний юбилей станет памятной датой не только у меня, но и у многих жителей Хабаровска. Как любят говорить местные жители, это было до взрыва во время именин или после взрыва.

На следующее утро бегом на работу. В семь утра был в своём кабинете, где уже находился Кораблев. Коллежский секретарь исчез с моего дня рождения сразу после взрыва, а назад так и не появился.

– Что можете сообщить, Николай Алексеевич? А то вчера как-то пропали из зала и с концами, даже подарок не вручили. Хорошо, Модест Илларионович обозначил, который от вас, – спросил я, снимая папаху и полушубок. Валенки решил на сапоги не менять. Через час с небольшим начнёт светать. Надо будет сходить осмотреть место взрыва.

– Тимофей Васильевич, приношу извинения, но сами должны понимать, вчерашнее событие не рядовое. Необходимо было работать. Кстати, как вам наш подарок? – заинтересованно спросил Кораблев.

– Николай Алексеевич, если честно, пока не попробую эту пару на стрельбище, ничего не скажу. Что это хоть за револьверы? Первый раз вижу!

– Тимофей Васильевич, это карманные со скрытым курком револьверы французского оружейника Шарля Галана. Имеют очень интересное название «Tue Tue», то есть «убить-убить», если переводить дословно. Появился этот револьвер в продаже в начале года. По моему мнению, лучший револьвер для скрытого ношения. Если сравнивать с вашим любимым наганом, то почти в два раза короче, почти в два с половиной раза легче. Правда, только пять патронов, и перезаряжать неудобно, барабан приходится полностью снимать и набивать патронами. Но! Какой эффект от неожиданного появления в руке револьвера, когда никто не ждёт, что у тебя есть оружие. Это дорогого стоит!

– Вы, Николай Алексеевич, просто оду этому «Tue Tue» прочитали, жаль, что не в стихах. Я вам и, насколько понял, вашим людям очень благодарен за столь дорогой подарок, но как об оружии скажу своё мнение позже. За дар ещё раз огромное спасибо! У меня, кстати, после всего, что подарили, не считая пары служебных «смит-вессонов» и своих наганов, теперь ещё десять револьверов. Кроме вашей пары, все разные. Скоро буду маньяком-экспертом по данному виду оружия, – я улыбнулся, вспоминая, как вчера вечером на столе разложил весь свой арсенал. Внушительная картина получилась.

– Хотелось бы посмотреть на данную коллекцию. Ещё что-то необычное было? – заинтересованно спросил коллежский секретарь, который тоже был фанатом оружия, что огнестрельного, что холодного.

– Честно, Николай Алексеевич, пока не разбирался. Посмотрел, оценил, возрадовался и, аки Кощей, все спрятал в сундук.

– Представляю такую картину, – улыбнулся Кораблев.

– Ладно, отвлеклись чуток, Николай Алексеевич, а теперь давайте вернёмся к нашим скорбным делам. Что вчера удалось узнать?

– Немного, Тимофей Васильевич, – коллежский секретарь пригладил ладонью макушку. Так он делал всегда, когда волновался. – Господин Савельев вам наверняка сообщил, что взорвался дом Эмиля Францевича Нино – местного французского купца-коммерсанта.

– Да, сообщил. И не может понять связи этого француза с возможными революционерами, – ответил я Кораблеву.

– Пока ещё всё не подтвердилось, но удалось предварительно установить следующее. Около двух недель назад в разговоре с соседом Эмиль Нино упомянул, что у него остановились на некоторое время трое представителей фирмы «Бриторус» из Лондона, – Кораблев опять провел ладонью по макушке. – Сам же он вместе с женой и сыном, по показаниям того же соседа, неделю назад убыл в Благовещенск в гости и по семейным делам к брату. Гостей оставил у себя дома.