Марина Комарова - Кобра клана Шенгай

Что-то было в его тоне такое, что я поверила сразу. Возьмёт обеих за шкирки как котят и вышвырнет. Сату это тоже поняла, поэтому только хмуро кивнула.

— Свободны, — бросил он.

Некоторое время мы стояли в тишине, но потом сообразили, что надо идти. Я вышла первая, Сату направилась следом.

— Ученица Икэда, — донесся голос Коджи.

Мы вместе невольно замерли. Сату обернулась.

— Да, учитель Коджи?

— Сдай свой тэссэн. Немедленно.

Она сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Но, учитель…

— Ты будешь мне перечить?

Сату снова опустила взгляд.

Я не стала дожидаться, что будет дальше. Увиденного было достаточно, чтобы понять: тэссэн, боевой веер, для неё имеет особую ценность.

***

— Что, так и сказал сдать? — вытаращилась на меня Мисаки, позабыв про недонесённый до рта рис.

Я кивнула. Наконец-то удалось добраться до еды, правда, пришлось нестись за вещами, чтобы переодеться. И на такой же скорости гнать назад. Слава богу… или этой, как её… Плетунье, Мисаки и Харука дождались меня. Заодно и оставили еду. Поэтому сейчас я уплетала всё за обе щеки, едва не мурча от удовольствия.

— Приказал. Она была против, но… — продолжила я.

— Ещё бы, — фыркнула Харука. — Этот веер перешёл к ней от матери. Точнее… был подарен до того, как все Икэда…

— Что Икэда? — тут же спросила я, внимательно посмотрев на подругу.

— Мёртвый клан, — ответила за неё Мисаки. — Клан, который никогда не вернётся в Тайоганори. Сама же знаешь.

— Но Сату из него? — ляпнула я.

Девчонки посмотрели на меня как на ненормальную.

— Аска, ты меня пугаешь, — протянула Харука. — Ещё скажи, что всё забыла.

Повисла тишина.

Мисаки попыталась поймать мой взгляд.

— Аска? — напряжённо произнесла она. — Ты что? И правда, не…

— Не, — коротко ответила я, понимая, что нельзя упускать возможность разобраться. — Посещение храма богини меня лишило части воспоминаний.

Где-то в глубине сознания раздался тихий смех Плетуньи. Конечно, очень весело. Но у меня других способов разобраться нет. Поэтому будем работать с тем, что есть.

Харуке явно не нравилась моя амнезия. Однако, поколебавшись, она всё же сказала:

— Из четырёх кланов Тайоганори сейчас осталось два: Дзэ-у и Юичи. Клан Икэда уничтожен. Такие, как Сату, всего лишь выжили по непонятному стечению обстоятельств. Но домашний храм Икэда обращён в пепел. Главы и жрецы — тоже. Остались те, чьи судьбы не интересуют империю, если только… Если только они сами не выцарапают себе место под солнцем после окончания школ. Сату некуда идти, она, считай, бездомная. Потому и оказалась в Годзэн.

Я переваривала информацию.

Два клана осталось, один — истреблён. Но я прекрасно помню про клан Шенгай. Интересно, что про него скажет подруга?

— А… — начала я.

В этот момент в столовую влетел Изаму.

— О, Мочи-мочи примчался, — пробормотала Мисаки.

Мочи — это, если не ошибаюсь, японский рисовый пирожок. Прозвище целителю подходит идеально. Губы сами потянулись в улыбке, когда рядом оказался запыхавшийся Изаму.

— Аска! Тебя пускать никуда нельзя! — воскликнул он. — Подумать только, поесть не может нормально! Не успела отойти, как уже вляпалась в наказание! Скажи, на милость Плетуньи, как тебя угораздило?

— Не виноватая я, они сами пришли, — буркнула я, быстро собирая палочками овощи и оставшиеся рисинки.

— Они уже отметились в лазарете, — ехидно отметил Изаму. — Но это не ответ.

И вдруг с неожиданной силой выдернул меня из-за стола, не дав даже пикнуть.

Харука и Мисаки так и остались на своих местах, наблюдая за нами округлившимися от удивления глазами.

— Куда вы меня тянете? — возмутилась я, пытаясь успевать перебирать ногами, но выходило весьма посредственно.

В круглом и на вид безобидном целителе крылась недюжинная сила. Меня попросту, как кутёнка, притащили за шкирку в коридор. До кабинета Коджи не успели — сам учитель как раз из него вышел.

— Я требую объяснений, — заявил Изаму. — С каких это пор мои подопечные подвластны наказаниям?

Я покосилась на него. Ого. Кажется, он из рода тех докторов, которые дадут прикурить и цуми, если тот вздумает покуситься на его пациентов.

Однако Коджи тоже оказалось не взять так просто. Не изменившись в лице, он посмотрел сначала на Изаму, потом — на меня.

— В чем проблема? — поинтересовался он невозмутимым тоном. — Никто не мешает вам лечить учениц. Разве что вы её уже вылечили, раз так резко идёт на конфликт.

— Но… — возмущённо начала я.

Изаму наступил мне на ногу с такой силой, что я чуть не взвыла и благоразумно заткнулась. Кажется, меня не хотят слышать, значит… Разумно будет помолчать.

— Учитель Коджи, рёку Аски высосет все силы, если будет серьёзная физическая нагрузка. Я требую отсрочки наказания, — не смутился Изаму.

— Насколько мне известно, угрозы жизни нет, — не сдался Коджи. — А что придется приложить больше усилий, так на пользу пойдёт. Или вы, целитель, хотите, чтобы ей язык укоротили смотрители императора?

Изаму побледнел.

Кажется, эти смотрители не слишком приятные ребята. Внезапно склад показался весьма милым местом, хоть я там ни разу и не была.

Коджи улыбнулся. Да уж, такой улыбкой можно перерезать глотку врагу, не то что показать, что не стоит противоречить.

Попытка защитить меня провалилась.

…Я стояла возле деревянного здания, напоминающего огромный сарай, и почему-то не решалась войти. Почему-то казалось, что идти туда не стоит. Ещё не страх, но такое настойчивое предупреждение.

Неужто там кто-то затаился?

За спиной послышались шаги. В поле зрения появилась Сату. Она тоже смотрела на склад. Взгляд был задумчивый и мрачный.

— Я ненавижу тебя, Шенгай, — глухо сказала она. — Настолько, что ты даже не представляешь. Берегись.

И зашагала вперед, приблизившись к двери и резко открыв её на себя.

«Будет весело», — философски отметила я и двинулась следом.

Значит, Шенгай.

За дело, Аска Шенгай.

Коджи оказался весьма изобретательным мерзавцем и растянул наше наказание на неделю. За это время мы порядком пропылились, поперетаскивали кучу барахла в виде учебных пособий, книг, папок, бумаг и прочей ерунды и даже стали не так друг друга бесить, как раньше.

Всё воспринималось с немой безысходностью. Надо — значит, надо. Сату злилась. На меня, на учителя и, не будет неправдой, если сказать, что на саму себя. Ведь, в конце концов, навалять дурёхе Аске можно было где-то в более тихом месте.

А так получается прокол. Да ещё какой. Однозначными победительницами она с подругами не вышла. По какому-то странному стечению обстоятельств ей оказали сопротивление.

Жаль только, я пока так и не разобралась, могла ли Аска постоять за себя или нет. Тут нужно время. Беда, что неясно, сколько у меня его есть в принципе.