Сергей Васильев - Сталь Императора

– Генерал Максимов, – отрекомендовался офицер, соскакивая с бойкого коняшки и бросая повод ординарцу, – командир бригады специального назначения.

– Генерал Бобриков, – представил Иван Георгиевич, – командир дивизий обычного назначения, послан с предписанием разоружить все части, не подчиняющиеся Временному правительству и арестовать бунтовщиков.

– Имею предписание никого не пускать на вверенный мне объект без специального разрешения коменданта Кронштадта Адмирала Макарова или лично Его Императорского Величества.

– Это того, который сошёл с ума? – язвительно спросил Бобриков.

– Так точно, – не принял шутки Максимов, – именно его.

– Ну что ж, поёжился гвардеец, вызывайте начальство – будем с его помощью снимать с Вас ношу часового.

– Уже вызвали, не извольте беспокоиться, в течении получаса будут, – с усмешкой отрапортовал африканер, указывая рукой на точку, ползущую с Запада и отчаянно коптящую зимнее небо, – ваши подчиненные как раз успеют отобедать.

– Дерзок ты, Максимов! – усмехнулся Бобриков, – твоя ретивость тебе не поможет – раньше думать надо было…

– Честь имею, – козырнул защитник Кронштадта и взлетел на коня, – только прошу Вас, генерал, не делайте глупости. На Вас смотрят сразу десять станковых пулеметов, а вы без артиллерии – ни единого шанса…

– Ну-ну, Максимов, – поёжился Бобриков, – это мы еще посмотрим, у кого ни единого шанса… Однако не смею задерживать, а за горячий обед – спасибо – это зачтётся…

Черная точка понемногу росла, превращаясь в угрюмый утюг ледокола, вслед за которым, словно старший брат, шествовал белоснежный красавец-крейсер. Толпы рыбаков, которыми усеян в это время года Финский залив, располагающиеся там основательно – с лошадьми, будками-времянками и с прочими удобствами, увидев столь необычное шествие, бросали свой промысел, и подходили поближе – посмотреть на эту необычную картину покорения человеком стихии. Многие без устали кричали «ура!» самым добродушным образом, несмотря на то что «Ермак» не приносил им никакой пользы, а скорее – вред. При виде дымов «Ермака», огромное количество зевак выскочило из городских кварталов Кронштадта навстречу кораблям пешком, на лошадях и даже на велосипедах, смешалось с гвардейцами, сделав вообще невозможными какие-либо манёвры и генералу Бобрикову стало окончательно ясно, что война как минимум откладывается.

Пара кораблей не спеша дошла почти до походных колонн, медленно двигающихся к Кронштадту, чуть довернула в сторону крепости и застыла, возвышаясь над копошащимися на льду людьми, как медведи над муравьями. И тут крепость грохнула залпами салюта.

– Смотрите, смотрите! – указывали рукой на мачты самые глазастые, разглядевшие императорский штандарт и адмиральский брейд-вымпел на ледоколе.

– Ну что ж, вот и начальство пожаловало, – скрипнул зубами Бобриков, – в сопровождении свиты из двух дюжин трёхдюймовок и дюжины шестидюймовок… Сейчас начнёт диктовать условия…

Но генерал ошибся. Орудия оставались зачехлёнными. Морской десант на палубе не накапливался. По оперативно скинутому трапу прямо на лед, бойко сбежали всего два офицера и направились к походному лагерю гвардейской дивизии. По мере приближения идущего впереди невысокого, прихрамывающего человека в форме капитана 1-го ранга, солдаты и офицеры гвардейской дивизии сначала недоверчиво вглядывались, а потом вскакивали по стойке смирно, отдавали честь и затем провожали долгим изумлённым взглядом. Подойдя вплотную к командиру дивизии, человек оглядел его, смешливо прищурившись, и произнес каким-то будничным тоном, усталым голосом:

– Георгий Иванович! Приглашаю Вас в свой временный штаб, любезно предоставленный Карлом Петровичем, чтобы обсудить вопрос моего сумасшествия, а также все проблемы, из этого вопроса вытекающие.

– Евно Фишелевич? – у двери конспиративной квартиры топтался молодой человек в студенческой шинели, с живыми, черными, как угольки, глазами и только-только пробивающейся растительностью на лице, неспособную пока еще скрыть верхнюю нервную губу.

– Да, – удивленно приподняв бровь, отозвался второй человек Боевой организации эсеров, разглядывая его, – чем обязан?

– Я от ваших друзей из Карлсруэ, – назвал пароль незнакомец, улыбнувшись ещё шире. – Да, кстати, простите – не представился – Борис Савинков, товарищ председателя студенческого добровольного общества содействия армии и флоту.

– Это того самого, который образован с высочайшего благословления, – криво улыбнулся Азеф, всем своим видом показывая, что не хочет иметь ничего общего с представителями официальной власти, но, тем не менее, пропуская гостя в прихожую.

– Да, того самого, – ещё более широко улыбнулся Савинков, по хозяйски проходя сразу в гостиную. – И именно у этой организации накопилась масса вопросов к вам и вашим товарищам, которых ждёте Вы и которые уже ждут вас… Тут недалеко… Естественно они там не одни, а с моими людьми.

– Да кто вы такой, чтобы тут… – театрально завёлся Азеф, лихорадочно соображая, как правильно поступить – продолжать разыгрывать из себя яростного революционера, или признаться, что он является агентом охранки, то есть одной крови с этим весёлым общественником.

– Такой же честный человек, как и Вы, находящийся на тайной службе, о чем имеются все надлежащие документы в известном Вам департаменте… Можете справиться при случае у Сергея Васильевича Зубатова, он разрешил… А в студенческом движении отвечаю за оперативную работу и выполняю некоторые деликатные поручения, – Савинков, казалось, вообще не замечал смятения и внутренней борьбы двойного агента. – В субботу по условному сигналу нами был вскрыт пакет генерала Трепова с предписанием оперативных мероприятий, в ходе проведения выяснились любопытные обстоятельства, в частности – роль вашей организации в воскресных событиях, где погибли в том числе и наши активисты, причем не от солдатских штыков и пуль, а вот от этого, – и Савинков достал из кармана и поставил на шляпную полку пулю от браунинга. – Знакомая штуковина, не так ли, товарищ…

– Вот что, господин студент, – окрысился Азеф, – а ну-ка забирайте своё барахло и валите отсюда, не знаю я ничего ни про субботу, ни про воскресенье… и про понедельник, на всякий случай, тоже…

– Я-то уйду, – вздохнул Савинков, – но вот рабочие… Они каким-то образом тоже узнали, кто из-за их спин стрелял в солдат, и где вас искать – тоже. Если я не ошибаюсь, – гость наклонил голову, прислушиваясь, – они уже здесь… Ну хорошо, не буду, Евно Фишелевич, мешать Вам рассказывать возмущённому пролетариату, что вы тут ни при чем. Полагаю, что Вас ждёт вечер, полный ярких незабываемых впечатлений… Нет-нет, даже не смотрите туда – чёрный ход с потайной дверью в шкафу тоже блокирован.