Сергей Васильев - Император из стали [оптим. картинки]

Не успела Маша привести себя в порядок, как в номер заявился портье с запиской, на девять десятых состоявшей из самых изысканных извинений и витиеватых комплиментов. Последняя же часть содержала приглашение посетить загородную резиденцию графа. К записке прилагался ожидающий у гостиницы экипаж, предоставленный в полное распоряжение Маши «доколь ей будет угодно» и открытка с изображением резиденции, чтобы уж точно не перепутать и не заблудиться…

– Да, – покачала головой Маша, осматривая скромный двухэтажный особняк, расположенный на прибрежном утесе, увенчанном крепкими каменными стенами и соединенный с остальной сушей лишь узкой дорожкой, упирающейся в мощные, окованные железом, ворота. – Не резиденция, а настоящая крепость, построенная по всем правилам фортификационного искусства…

С сожалением посмотрев на уже приготовленную постель и тяжело вздохнув, она принялась собираться. Выспаться все равно уже не получится – любопытство не даст сомкнуть глаз, пока она не увидит наконец этого загадочного графа и не передаст ему слова не менее загадочного мичмана.

Немногословный дворецкий проводил Машу в гостиную, больше напоминающую музейную экспозицию со стенами, увешанными холодным оружием и портретами офицеров в мундирах эпохи Александра I и Александра II. Центральное место занимал картина с изображением русского генерала инфантерии со скрещенными на груди руками и муаровой лентой высшего ордена Российской империи – Андрея Первозванного.

« То правда, что мне удалось кое-что сделать; но главная моя заслуга остается неизвестною; она состояла в том, что я многому помешал сделаться » [24] – прочитала Маша гравированную надпись на богатом окладе, еще раз обвела взглядом портрет и задержалась на глазах генерала, которые ей были почему-то на удивление знакомы…

– Да-да, вы не ошиблись, Мария Александровна. Вам, действительно, частично знакомо это лицо, – услышала Маша за спиной чей-то низкий баритон. – Это прадедушка вашего нового знакомого, милостью которого вы и оказались в этом доме.

Маша стремительно повернулась на голос всем корпусом, как обычно она это делала на войне, становясь к противнику боком, с отставлением левой ноги и одновременным приведением оружия в боевую готовность…

– Браво, Мария Александровна, браво, – голос принадлежал сидящему в кресле-каталке, на вид вполне крепкому и жилистому мужчине, своим пенсне и бородкой клинышком похожему на профессора или на доктора. Выбивались из мирного описания только глаза – внимательные и цепкие, с характерным прищуром, по которым Маша уже научилась отличать людей, профессию которых в высшем обществе предпочитают не афишировать и даже слегка презирать.

– Но простите, откуда вы знаете, как меня зовут? – недоуменно произнесла Маша, смущенно пряча свой игрушечный пистолетик в ридикюль. – На открытке был написан только адрес… Ваш адрес…

– Прошу еще раз прощения, – наклонил голову хозяин дома, – за то, что не мог вас принять раньше и встретиться на рю Симон… Скажите, а Саша ничего не просил передать на словах?

Маша вытянулась в струнку, как обычно делала на уроках во время декламирования заученных наизусть текстов и, закрыв глаза, выпалила: «Племянник встретился с Фальком в тесном семейном кругу, но к согласию они не пришли. Ждем дядюшку».

– Фу-у-у-у, – облегченно выдохнул граф, – простите еще раз великодушно. Теперь я точно знаю, что вы – это вы… Я действительно не мог встретиться с вами раньше… Риск был слишком велик, а письмо Саши еще предстояло расшифровать, поэтому возникла столь досадная пауза… Сейчас же у меня нет никаких сомнений, что вы – это вы, и я не могу выразить радость, которую принес ваш визит и известие, что Саша жив, в чем мы все уже начинали сомневаться.

– Александр Георгиевич – граф… Открытка с адресом – шифровка… Встречаться со мной опасно… Ваше сиятельство, вы ничего не хотите мне пояснить?

– Машенька… Разрешите старику Вас так называть? Я соскучился по русским именам в этой глуши, – прочувственно произнес граф, махнув рукой на окно, за которым отчаянно орали чайки и медленно погружались в пучину ночи окрестности Марселя. – Я всё-всё-всё вам объясню и смею заверить, что сейчас, в этом доме вы находитесь в полной безопасности. В соседней комнате накрыт стол, а на втором этаже для вас приготовлена отдельная комната. Предлагаю подкрепиться и отдохнуть, после чего обещаю удовлетворить Ваше любопытство полностью. Договорились?

– Договорились наполовину, – упрямо наклонила голову Маша. – Я с удовольствием пообедаю, потому что еще не завтракала, но вы мне обязательно расскажете за трапезой, что здесь происходит, потому что без ответов на вопросы я все равно не смогу заснуть. А измученная бессонницей, я некрасивая, – игриво закончила девушка и вложила в свой взгляд всё обаяние, которое ей было доступно.

– Ах, Маша… Какое же Вы чудо, – удовлетворенно рассмеялся граф. – Что ж с Вами делать? Договорились, конечно, идемте же. Стол накрыт, утка стынет… Точнее, вы – идите, а я поеду…

Мне придется начинать очень издалека, – начал граф, после того, как первый голод был утолен и Машины столовые приборы перестали напоминать ветряную мельницу перед ураганом. – Но без этого вы ничего не поймете и вынуждены будете задавать дополнительные вопросы, которые я постараюсь предупредить.

Итак, прадед Саши – граф Канкрин – был человеком более чем известным… Думается, что в истории России не было такого министра финансов, как Егор Францевич, чья управленческая деятельность, идейно-политические взгляды и научно-практические обобщения стали бы предметом столь пристального интереса и исследований многих видных ученых… Но самое главное детище этого публичного человека было тщательно скрыто от посторонних глаз, хотя всегда оказывало ключевое влияние на принятие решений венценосными особами.

Граф Канкрин в период войны возглавлял интендантскую службу по снабжению сначала армии, затем трех российских армий и армий союзников всем необходимым для боевых действий и быта воинов. Он имел звание генерал-интенданта всех действующих войск против войск Наполеона. Его изумительная распорядительность была замечена Кутузовым, который совещался с ним и защищал его при необходимости. На своем посту он начисто переиграл своего французского визави. Ни в России, ни в Европе французская армия не смогла даже близко подойти к тому уровню снабжения войск, которое организовал Егор Францевич для русской армии.