Сергей Васильев - Император из стали [оптим. картинки]

Постепенно зал заполнялся. Савва Иванович уже успел обняться-поздороваться с всегда поддерживающим его тезкой – Морозовым, церемонно раскланялся с подвижным, как ртуть, Гучковым, переглянулся со всем семейством Рябушинских и ощутил непередаваемое чувство удовлетворения, ловя на себе удивленно-испуганные взгляды, как будто встреченные увидали ожившего покойника. «Не дождётесь!» – с нескрываемым злорадством подумал Савва и уже собирался с гордо поднятой головой прошествовать на свое место, как зал встал и взорвался оглушительными аплодисментами. Мамонтов обернулся и с удивлением увидел стоящего у трибуны маленького неприметного человечка в полувоенном френче английского покроя, без всяких орденов, лент и других аксессуаров, привычных по многочисленным портретам самодержца. Впрочем, было в этой строгой скромности своё очарование, моментально оцененное потомственными аскетами-старообрядцами, поэтому приветствовали монарха искренне и без какого-либо сарказма.

Император терпеливо подождал минуту, затем поднял руку и покачал головой. Аплодисменты не прекращались. Тогда он достал из кармана галифе часы и выразительно показал пальцем на циферблат, давая понять, что времени у него не так уж и много. Зал понемногу притих и император, смешливо оглянув первые ряды, притворно удивленным голосом спросил:

– Я понимаю, что помещение Большого театра располагает к шумному проявлению чувств, но я еще не спел и не станцевал, с чего такие овации?

Общество оценило непритязательную ошибку, грохнуло хохотом и снова разразилось продолжительными рукоплесканиями. Монарх уже не стал ждать окончания, быстрым шагом взошел на трибуну и начал… начал совсем не так, как ждало большинство присутствующих.

– В Священном Писании есть рассказ о праведном Лоте, жившем в городе Содом. Благочестивый и боголюбивый, Лот был ангелами света удостоен права покинуть город, подлежавший наказанию за грехи его жителей. «И как он медлил, то мужи те, Ангелы, по милости к нему Господней, взяли за руку его и жену его и двух дочерей его, и вывели его, и поставили его вне города». Лот и его близкие получили также совет не оглядываться назад, но «жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столбом». Историю эту можно понимать по-разному, но для нас, думается, важнее всего уяснить простую истину: нельзя идти вперед с повернутой назад головой – прошлое, как омут, может погубить. Настоящее, хотя и связано всегда с прошлым, часто должно отказываться от него во имя будущего. Иначе – соляной столб.

Собравшиеся притихли, пытаясь понять, что означает сия аллегория, кто в богоспасаемом Отечестве – Лот, а кто – его непослушная жена.

– Сегодня мы будем говорить о проблемах, не оглядываясь на прошлое, не мусоля былые заслуги и не пытаясь спрятаться от настоящего, – продолжал император. – Настоящее тревожит, будущее пугает. Вся мировая экономика сваливается в кризис. [52]Где-то он пока проходит мирно, а где-то, как в Китае, гремят пушки. Кризис – это всегда слом привычной старой жизни. Это закрытые заводы, потерянные контракты, безработица и банкротства. Но в том же Китае слово «кризис» обозначается двумя иероглифами, где первый – это «опасность», а второй – обозначает «возможность».

Таким образом, говоря сегодня про опасность, мы всё время будем помнить о возможностях, а расхваливая возможности, не будем забывать об опасностях.

«Интересно, – подумал про себя Савва Иванович, – а когда и у кого государь мог выучить китайскую грамоту. Вроде как он был в Японии… Хотя… Кто ж этих азиатов разберет, может у них и язык одинаковый». [53]

– Я вам приведу несколько цифр, которые могут вас заинтересовать, – продолжал тем временем император. – Первую я повторял достаточно часто, поэтому вы могли ее уже слышать – ежегодно из России утекает полноводным потоком на Запад – в Англию, Францию, Германию и Америку больше миллиарда золотых рублей. Это те деньги, которые могли бы быть уплачены вам, за ваши товары. Но они идут к западным промышленникам, торговцам и банкирам. Я не знаю, нужен ли вам, господа купцы, миллиард золотых рублей? Но мне бы лично он пригодился…

По залу будто пронеслась вьюга, зашумела, заскрипела деревом кресел, заохала на разные голоса и притихла, повинуясь поднятой руке монарха.

– Почему так получилось, – спросите вы и будете совершенно правы. Почему английские машины и металлические изделия гораздо дешевле отечественных, даже рельсы из Англии с доставкой в Петербург обходятся в 3 раза дешевле производимых в России? Почему железнодорожные подрядчики предпочитают не строить сталелитейные заводы и прокатные станы в России, а закупать готовую продукцию за границей. Всё пореформенное время импортные рельсы в среднем составляли 80 % потребления в России, а в иные годы этот показатель достигал 95 %.

Коллективный вздох опять вырвался из купеческой массы, а Савва Мамонтов почувствовал, как сжимаются его кулаки. Ведь это он старался – тянул жилы, вытаскивая из болота металлургические заводы, чтобы делать все свое, а не гонять корабли за каждой гайкой к прусакам и англичанам. – Потребление машин, металла и каменного угля в России на три четверти покрывается импортом из стран Западной Европы, – безжалостно швырял император в зал цифры – Сама структура русской пореформенной экономики, наш вариант индустриализации, избранный после 1861 года, обрек Россию на роль дойной коровы международного капитала. Но зависимость от импорта – это не все плохие новости. Ещё треть миллиарда рубей утекли из страны вместе с «русскими путешественниками» – представители нашей элиты предпочитают отдыхать, учиться и лечиться за границей… Понятно, что для покрытия этого гигантского дефицита, для поддержания размена рубля на золото, бурным потоком утекающего за рубеж, государству приходилось снова и снова прибегать к внешним заимствованиям, следствием чего был непрекращающийся рост государственного долга. В этом, 1901 году долг Российской империи достигнет шести с половиной млрд рублей.

– А-ах! – возмущение зала уже вовсю витало в воздухе, электризуя атмосферу.

– И вот я что подумал, – оценивающе оглядывая зал, задумчиво и медленно протянул император. – А если эти деньги отдать вам, смогли бы вы устроить так, чтобы Россия перестала быть дойной коровой для заезжих гастролеров?

«Бьёт по самому больному месту, – крякнул от смешанного чувства досады и удовольствия Савва Иванович. – Купцу всегда не хватает оборотных средств, всегда нужно где-то перехватывать, идя на поклон к банкирам, – думал он. – А тут – такие деньжищи, по сравнению с которыми любой самый крупный капитал смотрится, как Моська рядом со слоном. Конечно же купцам такой разговор понятен и главное – приятен».