Татьяна Иванова - Орнамент с черепами [СИ]

И вновь в маленькой комнатке воцарилось молчание.

— Пойдемте, Эситея, — мягко сказал, наконец, Астайнар, вставая с колена. — Я провожу вас домой. Можете там даже напиться. Причина серьезная.

— Да, я пойду домой, — безжизненно ответила девушка, опираясь на его руку, чтобы подняться с кресла. — Мне нужно переодеться, взять корзину с лекарствами и посетить нескольких больных. До ночи еще далеко.

Астайнар промолчал, а Эситея почувствовала себя лучше, сообразив, что нужно потерпеть душевную боль не так уж долго. У постели первого же больного ей, конечно же, станет легче.

На выходе из Нового города Астайнар, поддержав споткнувшуюся спутницу, тихо спросил.

— Вы уверены, Эситея, что сможете в таком состоянии отличить семена укропа от семян цикуты? Может, лучше напьетесь, как обычно? Я могу даже посидеть рядом и проследить, чтобы вы, не расшибившись, добрались до спальни. Мне не впервой…

Невнятный, но потрясенный возглас и резкий выдох не дал дартанаю договорить. Эситея, все еще держа его за руку, обернулась. Резко отпустила руку и густо покраснела. Сзади нее стоял господин Элессин, дикеофор высшей степени посвящения, один из негласных руководителей Древней Меотии, тот, кто посвятил Эссиль Суаран в дикеофору Меар. Тот, к кому начинающая дикеофора должна была постоянно являться с отчетом, тем более что господин Тиндар Элессин часто жил в городе Риссе, на противоположном от Меар берегу Литтавы. Эситея пару раз за эти несколько лет даже и посещала своего предполагаемого наставника. Он, видимо, прибыл в Меары с группой высокопоставленных дартанаев, а дикеофора города, пребывая в расстроенных чувствах, его даже и не заметила.

— Приветствую вас, господин Элессин, — выдавила из себя пунцовая от стыда Эситея и низко поклонилась.

Тиндар Элессин был уже немолод, но его темные волосы только слегка тронула седина, впрочем, коротко подстриженная бородка была полностью седой. О внешности этого высокого худощавого человека было трудно судить, потому что все внимание сразу привлекали глаза дикеофора. Темные глаза мудрого, все понимающего и, в то же время, юного человека.

Выпрямившись и встретив взгляд, в котором, казалось, отражалась давно прошедшая юность вселенной, Эситея замерла.

— Мне нужно с вами поговорить, госпожа дикеофора, — серьезным тоном сказал господин Элессин.

Госпожа дикеофора растерянно сконцентрировала взгляд на его седой бородке, потому что в глаза смотреть стеснялась.

— Мне и вправду нужно посетить нескольких больных сегодня. Обязательно, — еле выговорила она.

— Называйте адреса и говорите, как нужно помочь, — мягко сказал господин Элессин. — Я сам схожу. Вам действительно сегодня не стоит.

— Вы?!

Дикеофор высшей степени посвящения грустно улыбнулся.

— Эситея, за свою жизнь я множество раз оказывался в ситуации, когда ничем не мог помочь. Мне в радость суметь помочь хоть кому-нибудь.

Он оглянулся. Почувствовав взгляд дикеофора, несколько мальчиков, суетившихся среди торговцев в рядах Большого рынка, бегом устремились к нему.

— Мальчики меня проводят. Называйте адреса, Эситея.

Девушка медлила с ответом, хотя в отличие от господина Элессина, очень часто не испытывала ни малейшей радости, помогая горожанам по долгу дикеофоры.

— Можно, я одну женщину навещу сама, — взмолилась она, представив, как в одиночестве будет ждать высшего дикеофора у себя дома. С такой-то душевной болью, — Там легкая послеродовая лихорадка. Ничего сложного. И идти недалеко.

— Договорились, госпожа дикеофора, — серьезно ответил Тиндар Элессин. — Ждите меня после посещения в своем доме.

По дороге домой Эситея споткнулась еще несколько раз. Не проронив ни слова, Астайнар удержал ее от падения в многодневную зеленую лужу, от кувыркания вниз по мокрой лестнице. Больно ушибившись о низкую ограду палисадника девушка, наконец, расплакалась. Ее спутник молча протянул ей платок. После чего Эситея немного успокоилась и больше уже не спотыкалась.

— Благодарю вас, Астайнар, — сказала она на пороге своего дома. — Дальше я справлюсь сама.

— Благодарите? — Эр'Солеад внимательно посмотрел в заплаканные серые глаза. — Вы удивительная девушка, Эссиль Суаран, похожая на здешние старинные музыкальные инструменты. Из них можно извлечь прекраснейшие звуки, но уму непостижимо, какие особенности конструкции корпуса делают звук настолько глубоким и чистым. Я не сомневаюсь, что вы справитесь сами. Но помните, что я всегда готов вам помочь.

Тиндар Элессин постучался в дверь дома дикеофоры Меар, когда та уже вернулась от больной, успокоенная настолько, что сумела подготовиться к разговору со своим наставником. Темный тонизирующий напиток, смешанный с медом и вином, был подогрет, перелит в серебряный кувшинчик и помещен на старинной медной жаровне. Сдобное творожное печение, орешки и цукаты хозяйка разложила по вазочкам на низком столике. Вежливо поклонившись в знак благодарности за угощение, дикеофор опустился в кресло в гостевой комнате домика Эситеи, в одной из двух жилых комнат ее дома; второй была спальня. Эситея, устроившись в кресле напротив, разлила местный тонизирующий напиток, называемый жителями Меар айнаром, по чашечкам, поднесла свою чашечку к губам, ожидая начала разговора.

— Я пришел в основном для того, чтобы расширить ваш кругозор, Эситея, — неожиданно сказал ее собеседник, откидываясь в кресле. Он сделал глоток из чашечки, одобрительно кивнул и продолжил, опустив глаза.

— Я действительно пришел для этого, но не могу не упомянуть, что меня настойчиво просил посетить Меары Пелей Леждин. Он заверял меня, что в том э-э-э… критическом положении, в котором находятся сейчас Меары, городу нужен опытный дикеофор, а не юная дикеофора.

Эситея тоже откинулась в кресле, опустив свою чашечку с горячим напитком на стол. Пелей Леждин. Организатор гражданской обороны города, избранный подавляющим большинством горожан пятым отцом города вместо загадочно погибшего Вателла. Леждин приходил и к Эситее, молодой, активный, уверенный в своей неотразимости. Уселся в кресле в своей излюбленной позе, одна нога поверх другой так, что левая ступня оказалась на правом бедре. Ухватился за ступню, подавшись всем телом вперед, уставился темными глазами прямо в глаза дикеофоре.

— Я требую, чтобы вы перестали подчиняться пришельцу Эр'Солеаду, и перешли в мое распоряжение.

— Да ни за что! — вспылила Эситея.

— Придется, — командным тоном припечатал наглый Леждин.

Разозлившаяся дикеофора чуть было не послала его вон из своего дома, но в памяти неожиданно всплыли слова матери, обращенные к младшей сестре: «фи, Ниоба, ты споришь с братом? Это так неженственно». Ниоба не только спорила, но и дралась с братом, правда, мама так никогда об этом не узнала. Брат не выдал. А вот Эситею никто не мог раньше упрекнуть в настолько неженственном поведении, как прямое столкновение позиций в общении с мужчиной, предполагающее выяснение, кто сильнее. И как это Леждину удалось?