Дмитрий Шмокин - Контрабандисты во времени

Детина повел хмельными глазами из стороны в сторону и пару раз неловко кивнул, что означало приветствие.

– Я немного ангажировал к нашему очень хорошему знакомому, который здесь при важной должности кардинала и патронирует наше предприятие. Жан-Хромец сразу же просек тему, что с нами надо дружить и все такое… Пригласил на обед, потом на ужин. Вино бла-бла-бла, мы друзья, – Бруно, покачиваясь, оперся рукой на плечо Демьяна, мечтательно закатил глаза, – завтра брат, завтра я пойду, проведаю нашу пациентку. И знаешь, чует мое сердце, что я наконец-то после долгих лет одинокого гусарства в полях, обрету свое маленькое счастье в лице настоящего ангела Анны Ле Шиньон, дочери главы цеха пекарей Жанна-Хромца.

Демьян сжал кулаки, но та злость, что еще несколько минут назад в нём кипела магмой в жерле вулкана, прошла, остыла.

Бруно обнялся с Жильеном, тот хлопнул Демьяна по плечу и, напевая песенку про маленький кораблик, отправился домой.

– Ты чего такой кислый, брат? – Бруно присел рядом.

– Понимаешь, – жестко ответил Демьян, и продолжил говорить уже, как говорил Бруно «в режиме радио», – я сегодня один крутился, как сумасшедшая белка в колесе. Я провел впервые ужасную операцию по не проникающему ранению. Меня поливали кровью и гноем. Я стал разбираться во всех оттенках и цветах мочи. Я так упахался, что едва стою на ногах… И все это по твоей милости. Я просил тебя не делать ничего без моего ведома. В результате ты раструбил всему Парижу, что мы чудесные лекари его преосвященства, свалил на меня всю работу, на которую я не подписывался и которую мы не планировали. А сам ты сбежал!

Демьян сделал паузу, чтобы перевести дух. Но рядом раздался храп спящего человека и он понял, что его возмущенный монолог прозвучал в пустоту. Его друг спал благостным сном и, пожалуй, во сне развлекался с дочкой пекаря. Демьян раздраженно сплюнул, втащил Бурно в дом и запер дверь на засов. Утром он заказал скромную вывеску с простой надписью «Аптека». Потом немного подумал и прибавил еще одну вывеску с надписью «Мы НЕ лечим, а только продаем лекарства».

Подсчет средств, вырученных от лекарской деятельности Демьяна, увы, оказался весьма скромным. Небольшая жменька монет мелкого достоинства и плюс к ней предметы примитивного натурального обмена: большой каравай ржаного хлеба, головка вонючего сыра, мешок брюквы, зерно, мука, солонина, бочонок молодого вина и полмешка яблок – составили выручку Демьяна за тяжкий день, что он провел в роли средневекового лекаря. Не считая тех двух золотых дукатов, брошенных де Линем, в качестве оплаты за лечение своего товарища. Демьян после всех подсчетов сальдо-бульдо пришел к неутешительному выводу – фирма терпит убытки, едва открывшись. Оборотных средств катастрофически не хватает. Чтобы купить на вырученные средства какой-нибудь раритетный товар и с выгодой загнать его в современности, не может быть и речи. Тем более, что о нем вспомнил кардинал Жорж Амбуаз. Камерарий из дворца Гийом принес письмо содержащее мягкую просьбу навестить его преосвященство и захватить спасительных пилюль от подагры. Игнорировать своего защитника, заступника и благодетеля Демьян никак не мог. Он подбросил в руке два золотых флорина и со вздохом решил продать их по цене золотого лома, но, немного поразмыслив, отказался от этой затеи. Появилась идея получше – обратиться к одному своему знакомому из современного ему мира по имени Володя. Сделка обещала быть более выгодной, чем просто продать монеты, как золотой лом, но в этом прорисовывался определенный риск…

Все его в глаза благородно величали Спец, а за длинный острый нос и два больших передних зуба, звали за спиной Крыса. В иных случаях, более нейтрально Барыга. Он занимался скупкой и оборотом золотого лома, мелкого антиквариата, не брезговал ворованными вещами, если они не имели серьезной криминальной предыстории и не несли ему явной угрозы оказаться в местном отделе полиции. Брал вещи в заклад и давал деньги в долг под высокий процент, в этом деле он состоял в доле с Семой-Молотком, а также с местным начальником полиции и горе тому должнику, что затянул с выплатой долга. Сначала его обрабатывали безжалостные представители криминала, а потом он, если имел наглость сопротивляться, попадал под пресс государственной карательной машины. Обладая патологически жадной натурой, тем не менее, он обладал магической чертой – все к чему прикасался Володя Спец-Крыса-Барыга, приносило прибыль, многократно окупая все его вложения. Местная беднота, работяги, живущие от зарплаты до зарплаты, опустившиеся алкаши, несущие последние вещи из своих несчастных семей – все нуждающиеся, так или иначе, попадали в его липкие сети, внося в его карму черный цвет. Возможно, где-то в недрах небольшого старинного русского городка уже народился на свет местный Родион Раскольников, на безвестном заводе уже отлито стальное полотно топора и выросло в лесу дерево для его топорища, когда-нибудь, эти три разных фактора сойдясь вместе, чтобы оборвали паучью жизнь Володи Спеца. Но на тот момент Демьян собирался именно к нему. Потому что именно Володя был экспертом по старым монетам, к коим он питал особую, невероятную, маниакальную страсть и, надо признать, в нумизматике он разбирался очень хорошо. Поэтому Демьян оставил аптеку на Бруно, который уже было засобирался проведать дочку пекаря и, переодевшись, «нырнул» в современность. Поручить такое важное дело ему Демьян не решился, памятуя все его предыдущие прегрешения и «косяки».

– Как сам? – поприветствовал Демьяна скупщик золота, едва двигая губами.

– Да ничего, по-тихому, – ответил Демьян.

Он выдержал паузу, неловко переступил с ноги на ногу перед Володей-Спецом и сказал.

– Спец, у меня есть парочка монет старых. Достались от деда, так сказать, наследство…, – Демьян чуть повременил и выложил свой главный козырь, – золотые.

Глаза у скупщика золота сверкнули и приобрели особый, драконий взгляд. Он еще сильнее поджал губы и сказал.

– Засвети пшеничку.

Демьян вытащил кошель, тряхнул его, перевернув над ладонью, и выложил перед Барыгой два флорина. У того не дрогнула ни одна мышца на лице, он лишь бесстрастно посмотрел на монеты. Но Демьяну на миг померещилось, что зрачки человека сидящего напротив него сузились тонкими щелочками, почернев, как у настоящего комодского варана.

– Что скажешь? – спросил Демьян, – это золотые средневековые монеты. Я думаю, примерно пятнадцатый век. Франция.

– Англия, – поправил его Володя Спец.

Он долго смотрел на лежащие перед ним монеты, потом молча подвинул к себе один из флоринов, аккуратно взял его за края, и медленно переворачивая то одной стороной, то другой, стал изучать. Демьян пытался, чуть наклонив голову заглянуть в глаза Володе Спецу, чтобы понять его реакцию. Но тот, как нарочно, поворачивал голову, рассматривая монету так, чтобы избежать встречи взглядами. Прошло несколько томительных минут, прежде чем он посмотрел Демьяну прямо в глаза и равнодушно сказал.