Елена Маринос - Пражская весна

Я не собиралась ломать через коленку медицинское сообщество, но болезнь Дауна была в разделе генетики, которую нужно было срочно реанимировать. Поэтому мадам де Голль была мне нужна как воздух для контакта с французским медицинским сообществом.

Косыгин и французская делегация отбыли в турне, так что было время отдохнуть. Вернее, пособирать информацию.

Французская делегация вернулась и мы с госпожой де Голльотправились в коррекционную школу, где посетили утренник. Поскольку школа заранее была внесена в план посещений, то детей для утренника подготовили. Госпожа де Голль побеседовала с детьми, подарила подарки. Я раскрутила француженку на постоянный благотворительный контакт с этой школой.

Я пригласила де Голля с супругой на дачу. Со мной был Косыгин. На Подгорного я скинула прощальный обед с предпринимателями и французскими министрами.

На даче нас ждала Виктория Петровна. Жена Брежнева сегодня принарядилась, не желая уступать мадам де Голль.

Виктория Петровна устроила экскурсию де Голлям по даче. Это не заняло много времени.

Мы хорошо так пообедали. Я предупредила всех, что Виктория Петровна не публичный человек, и любит заниматься домом, поэтому после обеда она нас оставит.

– Мадам де Голль, я бы хотел, чтобы вы остались во время беседы с месье де Голлем, прошу вас! – попросила я жену французского президента.

Она удивилась, но согласилась.

– Итак, господа и дамы! – начала я улыбнувшись, Предлагаю сыграть в домино, это такая русская игра для развития ума. – Я перетащила гостей в беседку на улице. Переводчику досталась табуретка, где он и примостился.

Прошло минут пять, пока Косыгин разъяснил правила игры нашим французским гостям и мы начали играть. Игра захватила мадам де Голль, президент же играл с опаской, Косыгин бросал на меня заинтересованные взгляды, но и играл молча.

Где – то на пятом круге французы привыкли к игре и могли уже нормально играть и вести беседу.

– Госпожа де Голль! – обратилась я к жене французского президента. – Я понимаю, что ваш муж большой патриот Франции, а Советский союз большой друг Франции. Нам приятен ваш визит в нашу страну.

– Я польщена! – кивнула в отчет француженка. – Предыдущий визит моего мужа и встреча месье Сталиным была достаточно большим событием в жизни Франции.

– Рад это слышать, но война закончилась и я не Сталин. Поэтому я хочу, чтобы вы не питали ложных надежд и ваш муж не сравнивал меня и председателя совета министров с товарищем Сталиным.

– Месье Сталин – великий человек! – Согласился со мной де Голль.

– Мы рады, что вы смогли приехать в Советский Союз. Наши отношения между двумя странами продолжаются. Я понимаю, господин де Голь, что политическая ситуация в вашей стране достаточно сложная, и нужно что-то решать. Если закрывать глаза на проблемы, то они не исчезнут. Вы меня понимаете?

– Да, я вас понимаю! – Кивнул в ответ де Голь.

– Тогда посмотрим на ситуацию с разных сторон. Вы получили денежную поддержку правых-они рассчитывают, что вы будете принимать законы в их пользу, или с учетом их выгоды, но у вас есть простой народ, которому не нравятся жирующие правые. Не стоит забывать уроки французской революции – народ взбунтовался, когда понял, что сюзерену все равно, что будет с вассалами вассалов. Если вы ничего не будете делать, народ пойдет за теми, кто пообещает им свою поддержку, и это будут не правые.

Де Голль упрямо покачал головой, не принимая увещеваний генсека.

В прошлом Сталину необходимо было уравновесить антигитлеровскую коалицию и он выбил из британцев и американцев достаточно большие льготы для Парижа. Мне же не было смысла таскать каштаны для французов, поскольку де Голля как всегда кинут правые, профсоюзы взбодрятся и попрут на баррикады, Франсуа Миттеран плотно поработает с рабочим классом и получит свою «вишенку на торте». Но как козырь, который оттянет на себя вопли НАТО, лояльная Франция была нужна именно в международной политике.

Видя, что генерал уперся, я переключилась на мадам де Голль.

– Мадам де Голль, то, что вы делаете для детей, неоценимо. Я знаю, что ваш фонд финансирует исследования в области генетики. Это достаточно серьезная работа. И я в большом впечатлении от вашей настойчивости. Мы бы хотели поучаствовать в исследованиях. К сожалению, последние двадцать лет мы с нуля восстанавливали нашу страну, и до большинства проблем у нас руки не дошли.

Француженка зарделась от похвалы. Она с настороженностью следила за беседой мужа и русского генсека. Ей очень хотелось, чтобы русские спасли Францию и в этот раз. Поэтому она внимательно слушала беседу двух лидеров. Она знала, что ее муж упрям, и в тоже время слова русского лидера о том, что правые просто используют ее мужа, не были для нее откровением. Только сам де Голль не хотел этого признавать.

Беседа продолжалась еще час. Мадам де Голль убедилась в твердости намерений русских вести дела с де Голлем, и с Францией вообще. Русский генсек был убедителен, и в тоже время настойчив. Мадам де Голль все больше сожалела об упертости своего мужа.

Несчастье мадам де Голль с дочерью-аутистом развило серию моих идей. Мне нужен был аргумент для реформ в Академии наук, и мадам де Голль его предоставила. Теперь я могла свободно оперировать фактами из будущего, и просто взять академиков на слабо. Кроме всего прочего, аутисты проходили по психиатрии. Нужно было как-то отделить зерна от плевел, и убрать несовершеннолетних из под давления психиатров. Впереди было создание пятого управления КГБ по делам диссидентов. Детей нужно было исключить из взрослых игр. Почему я решилась на контроль за диссидентами, хотя вначале относилась к ним либерально? Диссидентами оказалась сплошь творческая интеллигенция, которая руками работать не умела.

Что касается министра здравоохранения, то ситуация была печальная – он просто боялся остальных из разряда серых авторитетов. Да, министр здравоохранения много сделал для продвижения хирургии на территории, но остальные ветки здравоохранения незаслуженно страдали от недофинансирования, и отсутствия исследований.

Диссиденты слишком много болтали, а потом лихо сваливали все шишки на посторонних людей. В общем, я была разочарована «Борцами за свободу советского народа от тирании злобного совка».

Мы проводили французскую делегацию и вздохнули спокойно. Пора было проводить военно-морские учения на Камчатке.