Михаил Ланцов - Генерал Империи [litres]

Через час пришла радиограмма от лейб-гвардии Механизированного полка. Оказалось, что османские позиции тянутся одной сплошной линией от реки Марица до реки Тунджа. Мост через Тунджу взорван и охраняется хорошо укреплённым блокпостом на левом берегу реки. С одним полевым орудием, пятёркой малокалиберных «пукалок» и станковым пулемётом. Берега реки заболочены и малопригодны для быстрого форсирования в стороне от полка.

Можно было, конечно, завязать бой и огнём миномётов подавить блокпост. Особой сложности в этом не имелось. Но тогда противнику станет известно о попытке русских их обойти. Поэтому, немного помедлив, Меншиков приказал полку двигаться дальше вдоль реки в поисках более подходящей переправы.

Ещё через два часа от полка радировали – переправа у деревушки Дегирменьени тоже взорвана, как и у Йолюстю. А вот к северу от Хатип – нет. По ней полк и проходил в это время.

Передовой дозор проскочил мост и устремился в саму деревню, дабы как можно скорее уничтожить телеграфный пост, если там такой имелся. А следом за ними пошли тяжёлые бронеавтомобили, занимающие плацдарм. Ну и дальше вся остальная техника. Крюк более чем в двадцать километров – где по грунтовым дорожкам, где по пашне – оправдал себя.

Особой стрельбы в Хатипе не было. Ни одного пушечного выстрела. Даже пулемёт не пришлось применять. Телеграфного поста не было. А перепуганные жители прятались по домам и носа не показывали оттуда.

Каждый час промедления был дорог, поэтому Меншиков приказал продолжать наступление на Эдирне. И полк продолжил. Рывок вперёд. Форсирование мелкой речки – притока Тунджи – по деревянному мосту, который пришлось подпирать и укреплять. И вот – Эдирне, где находилось командование этого пехотного корпуса, развёрнутого в поле перед русскими.

Вечерело.

Бронеавтомобили оказались настолько неожиданным сюрпризом, что османы даже растерялись. Город не был прифронтовым. Даже то, что поблизости от него разместили целый корпус, а у самой окраины, на левом берегу Тунджи, – две батареи тяжёлых немецких пушек 10 cm Kanone 04 для контрбатарейной борьбы, ничего не меняло.

Два бронеавтомобиля «Новик», вылетевшие на позиции артиллеристов, открыли пулемётный огонь, выкашивая всех, кого наблюдали. Артиллерист не артиллерист… Не важно. Главное – возле орудий.

Только закончили, как высунувшийся из люка командир дозорного отряда пустил в небо три красные сигнальные ракеты и одну синюю. Это был знак – контрбатарейная угроза более не страшна.

Поспешил? Может быть. Однако новость всё одно – приятная.

Аэростат к тому времени уже сбили из крупнокалиберного пулемёта. Из-за чего он рухнул на землю, вызвав возгорание топлива. Что тоже было знаком и позволило спешно выдвигать на позиции весь отдельный артиллерийский полк. Все его САУ – и 75‐мм «Сосны», и 105‐мм «Дубы». Так что уже через четверть часа они открыли огонь, стараясь выбить засечённую полевую артиллерию противника и разрушить ДЗОТы.

105‐мм гаубицы это вам не 75‐мм «пукалки». Это аргумент! Тем более в числе двух дивизионов. Но, увы, уже через полчаса пришлось прекратить обстрел. Наступила ночь. Хорошая такая южная ночь – хоть глаз выколи.

Бойцы же лейб-гвардии Механизированного полка и штурмовики продолжали лютовать в Эдирне. Штаб корпуса оказался уничтожен почти поголовно. Цели взять пленных не было, поэтому бойцы не рисковали, действуя наверняка – запуская первой в помещение гранату. Генерал не генерал… Плевать. Они просто зачищали помещения.

Телеграф был уничтожен одним из первых.

Сначала увидели телеграфные провода, идущие по характерным деревянным столбам. Сбили один такой короткой очередью крупнокалиберного пулемёта. И перекусили провода. Потом уже добрались до самого телеграфного поста, где личный состав пытался разобраться с тем, почему у них прибор не работает.

На ночь Меншиков отправил всех спать, выставив лишь усиленное охранение. И сам отправился спать. Завтра должен быть сложный день. Потный.

Но, увы, люди хоть и легли отдыхать, но переживали, нервничали, оттого мало кто заснул. Тем более под звуки выстрелов. От командиров полков понимание сложности обстановки опустилось вниз – до самого последнего солдата. Всем ведь интересно. Все спрашивают. Звуки выстрелов в Эдирне слышали все. Но что будет утром? Что будет завтра и потом? Успеют ли они? Смогут ли они выскользнуть из захлопывающейся ловушки, в которую сами же и забрались?

Утро встретило туманом. Густым, прямо-таки молочным туманом. Изрядной прохладой. И тишиной. Да, именно тишиной. Было удивительно тихо. Только птички пели и всё… вообще всё. Даже звуков людей, которые наконец под утро заснули, и то не было слышно на фоне этой звенящей и удивительной тишины.

– Иванов, – подозвал Меншиков вестового, что дежурил возле его палатки.

– Я! – гаркнул он, подбегая.

– Командира разведки ко мне. Живо!

– Есть командира разведки!

– Исполняй!

Минуты через три подбежал заспанный и запыхавшийся глава разведки, застёгивающий мундир на бегу.

– Как думаешь, долго ещё туман продержится?

– Да полчаса, не меньше.

– Выдвигай вперёд разведгруппу. И связистов с ней. Нужно прощупать подходы к позициям.

– Максим Иванович, хотите общую атаку по туману?

– Возможно.

– Так заблудятся ведь. Им ведь не стоит идти. Им ползти, чтобы не заметили. Не готовы к этому нижние чины. И офицеры не готовы.

– Я подумаю над Вашими словами. Выдвигайте группу. Посмотрим, что к чему.

– Есть выдвинуть разведгруппу! – козырнул командир разведки и, отпущенный Меншиковым, ускакал выполнять приказ.

Однако результат этой разведки оказался совершенно удивительным…

– Как нет? – удивился наш герой.

– Вот так – нет. Позиции пустые.

– Как связь с Боровом?

– Боров выходил на связь полчаса назад, – доложил адъютант. – Мосты под контролем. Продолжают организовывать оборону. Обкладывают бронеавтомобили мешками с песком. Организуют стрелковые позиции и тыловые объекты.

– Османы не пытались нападать?

– Вчера сунулись пару раз на мосты. Встретились там с пулемётами. И всё.

– Странно… очень странно… – произнёс командир лейб-гвардии гусаров. – Они что, нас обходят с фланга?

– Зачем? – не понял идеи Меншиков. – Их сила в обороне. В глухой обороне. Полевое манёвренное сражение им невыгодно. Иван, бери свой полк и потихоньку-полегоньку пошли. Пока туман. Может, они на вторую линию отошли. Попробуем её занять – всё польза. Да и миномёты можно будет туда протащить…

Но всё оказалось куда как круче. Османских войск не было ни на первой, ни на второй линии обороны. И даже в тылу оказалось пусто. Всё более-менее тяжёлое имущество было брошено. А люди ушли. Все. Куда-то. И лошадей увели.