Сергей Васильев - Стальная империя

– Вот, – Николай Михайлович упёр палец левой руки в Персию, а правой – в Сиам, – посмотри, как нежно ты обнял главную британскую жемчужину! – Николай Михайлович раскинул руки и приложил ухо к глобусу там, где была изображена Индия. – Чу, я слышу голос вице-короля Керзона. Как он орёт на лордов адмиралтейства: “Сделайте что-нибудь, тысяча чертей! Эти русские уже у меня в печенках! Они держат под прицелом своих 12-дюймовок наши торговые караваны! Их флаги…”. Кстати, сколько у тебя флагов?

– Костяк эскадры – “Ростислав”, “Три Святителя” и “Георгий Победоносец”, – еле сдерживая смех от театральности братца, загнул пальцы Сандро, – второй отряд – “Сенявин”, “Ушаков”, “Апраксин”. Но они дальше Ормуза не ходят. И легкая кавалерия – четыре “Сокола”, “Штандарт” и “Казарский”…

– Всё с Чёрного моря под себя подгрёб, так? – не отнимая уха от глобуса, осведомился старший брат. – Даже “Штандарт” мобилизовал – пушками изуродовал.

– Я просто выполнил приказ Никки, – пожал плечами Сандро, – султана остались сторожить “Синоп”, “12 Апостолов” и “Потёмкин” с канонерками. А “Штандарт” без рангоута даже изящнее стал. С его 22 узлами и пятью 120-миллиметровыми скорострелками вражеские миноносцы гонять и свои прикрывать – самое милое дело. Когда Бари и Шухов доведут свои нефтяные котлы, а Гриневецкий – турбину, тогда будет “Штандарт” бегать 30 узлов. А пока и так хорошо службу несет.

– Вот тебе и Божий промысел во весь рост – не дать английскому льву сожрать Персию, защитить слабых в Сиаме, помочь вернуться в край обетованный коленам израилевым – всё очень даже благостно и духоподъёмно. А чего кислый такой? – оторвался, наконец, от учебного пособия Николай Михайлович и решительно направился к столику с шампанским, – Новый год! Нефть добываем. Острова обживаем. Ведь не из-за лорда Керзона переживаешь?

– А каково тебе было бы командовать эскадрой, которая нам уже почти не принадлежит? – картинно махнул рукой Александр Михайлович, – будто моя, а на самом деле – барона Ротшильда. На каждом корабле – по пятнадцать гардемаринов израильского учебного центра.

– Ссорятся?

– Сначала были конфликты, а как выплатили первые премии за отлично обученных – в очередь стоят за следующими.

– Ну вот и еще одна веская причина твоего пребывания в этих забытых Богом краях. Палестина – это османские владения. Значит, каждое новое образование на этой территории – шпилька в туфли османов. Израиль – очень хорошая шпилька. Качественная. И чем больше они будут заниматься этими шпильками, тем меньше у них останется времени на нас. А корабли не жалей. Эта эскадра у тебя не последняя. Сам же хвастался, какие сказочные корабли сейчас проектируете. Шестьдесят заводов, которые барон уже строит, поверь мне, стоят того. Я на обратном пути с Гавайев по всему Транссибу проехался. Такое впечатление, что весь народ работает на стройках. Шоссе тянут туда, где и проселков раньше не было… Лишь бы денег на всё хватило…

– Обязательно хватит, дорогой! – как можно шире улыбнулся Манташев, – первый танкер грузим – теперь точно хватит! Эта земля гудит от нефти! Я чувствую! И мы её уже никогда никаким англичанам не отдадим.

– Давай, родной ты наш Александр свет Иванович, качай! Нам скоро твоего продукта понадобится очень много! – отсалютовал Николай Михайлович бокалом с шампанским промышленнику. – Я узнал, что еще год назад один инженер-изобретатель, – некто Луцкий [23] Борис Григорьевич Луцкий – российский и немецкий инженер-конструктор, изобретатель, пионер авиации и автомобилизма. Продолжительное время был Главным инженером (техдиректором) фирмы Daimler и входил в совет директоров фирмы Даймлер-Мариенфельде. При содействии Луцкого активно развивалось сотрудничество между фирмой Daimler заводом Лесснера в России, в автомобилях которого были реализованы патенты Луцкого. В 1907 году при активном участии Луцкого был построен двигатель внутреннего сгорания мощностью 6 тыс. лошадиных сил, предназначавшийся для русского миноносца «Видный». , работающий в Германии, обратился с письмом к русскому военному агенту в Берлине, предлагая военному ведомству проект нового автомобиля, оснащенного орудиями. Изобретатель описывал эту машину как «четырёхколёсный самокат весом в 400 килограмм для передвижения скорострельного орудия, 500 патронов и трёх человек». Этот автомобиль, по его словам, может развивать скорость до 45–55 вёрст в час. Но Артиллерийский комитет, куда было перенаправлено письмо, оставил предложение изобретателя вообще без ответа. Ревизоры Мамонтова раскопали это письмо, доложили Никки, и вот теперь чиновники из комитета едут на Беломор-канал, а Луцкий едет к нам с образцом своего автомобиля и я назначен армейским представителем по приёму этого транспорта. А вы представьте, господа, с какой скоростью будет передвигаться моя дивизия, если всю ее посадить на такие самокаты!..

– На флоте нефть тоже нужна. У меня на ней ходит “Ростислав”, это самый экономичный корабль в эскадре с самым большим запасом хода! И не требуется столько кочегаров! Согласен с братом. Качай, Александр Иванович, а мы прикроем своими пушками и никому ничего не позволим!

Новогодние праздники, учрежденные Петром Первым, старообрядцами не признавались и не почитались. Свой Новый год приверженцы древлеправославия отмечали 1 сентября, начиная с 1347 года, когда князем Семионом Гордым и митрополитом Феогностом начало нового года было перенесено с 1 марта. Впрочем, счисление календаря с рождества Христова адепты старой веры тоже не жаловали, живя по Византийскому – от сотворения мира. Конечно все эти условности к началу ХХ века уже были прилично размыты и новое поколение старообрядцев подходило к ним с почтением, но без фанатизма, скорее как к способу выделиться среди окружающих, подчеркнуть свою особость, инаковость, а не практический инструмент для ежедневного пользования. Банкирская семья Рябушинских была именно такой, старообрядческой по форме и вполне соответствующей времени по содержанию. Отдавая должное памяти предков и уважая старые традиции, братья, тем не менее, прекрасно вписывались во весь цивилизационный модерн, царивший на сломе веков, и в купеческих кругах считались самыми прогрессивными, цепкими и жёсткими российскими финансистами.

31 декабря – это время, когда можно собраться всей семьёй, подвести какие-то итоги и вспомнить прошедший год, принесший так много неожиданного.

Роли братьев Рябушинских в семейном бизнесе были чётко разделены, как в оркестре, где каждый инструмент исполнял строго свою партию, а вместе они сливались в стройную и гармоничную композицию. Безусловно, главным считался старший Павел, фабричными делами занимались Сергей и Степан, банковскими и финансовыми вопросами заведовали Владимир и Михаил. Дмитрий подался в учёные. Младший Фёдор до поры, как подросток, был не при делах, а Николай прожигал жизнь, за что в семье его звали не иначе как «беспутный Николашка». В первые же месяцы после вступления в наследство он промотал на певичку из кафешантана больше 200 тысяч рублей, и старшие братья взяли над ним опекунство.