Райса Уолкер - Скованная временем [litres]

– Ладно, слушай. Моя бабушка умирает, она оставляет мне большой дом, много денег, и мы с папой собираемся переехать к ней на год. Я унаследовала от нее особую способность, которой она должна научить меня пользоваться, чтобы спасти наш мир, каким мы его знаем. Или что-то в этом роде. И я почти разделила поцелуй с тем, кто, как мне кажется, мог оказаться призраком, который исчез в метро.

– Ты чуть не поцеловала кого-то в метро? Он был милым? – Шарлейн достаточно сфокусировать свое внимание на этом.

Наличие трех старших братьев означало, что в ее доме постоянно был поток парней и она держала нескольких из них на веревочке. Целью ее жизни было убедиться, что я полностью соответствую своему личному романтическому потенциалу, но до сих пор ее попытки свести меня с кем-то кончались сплошными катастрофами.

– Да, он был симпатичным, – ответила я. – И я чуть не поцеловала его не в метро. Это случилось на кухне моей бабушки или где-то на пшеничном поле. Вероятно, и там, и там.

Последовала долгая пауза, во время которой Шарлейн просто смотрела на меня.

– Окей. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять, что ты не станешь лгать мне, Кейт. Значит, дело в сумасшествии, тяжелых наркотиках… – Она сделала паузу. – Или ты говоришь правду. Мне понадобится больше, чем версия «позвольте мне подвести итог», чтобы понять все это.

– Тогда мы сможем разобраться во всем этом вместе, потому что я и сама не совсем уверена, – я вытащила дневник из рюкзака. – Я очень надеюсь, что это поможет.

Мама нисколько не удивилась, что мы проглотили всю пиццу, а потом схватили содовую и направились обратно в мою комнату. Мы всегда так делаем, когда Шарлейн остается у меня ночевать. Она также не слишком удивилась бы, увидев нас сгорбившимися над книгами, так как мы часто делаем вместе домашнее задание. Но она бы точно удивилась, если бы заглянула внутрь и увидела нас, прижавшихся друг к дружке, держащих зажженную спичку над каждой из страниц, казалось, очень старого дневника. Я потушила спичку:

– Окей. Ты тоже не смогла его сжечь.

– Но зато из-за огня от него забавно пахнет, – заметила Шарлейн. – И обложка… ее получается поджечь, и на ней можно писать, да и вообще делать все что угодно. Это странно. Почему же обложку не сделали такой же неуязвимой, как и страницы? Обложка ведь должна защищать книгу.

– Верно, – я на секунду задумалась. – Но… ты никогда не прятала книгу, которую хочешь прочесть за обложкой той, что нужно прочесть?

– Ну, бывало. Но…

– Возможно, автор хотел, чтобы другие принимали эту книгу за обычный дневник. Взгляни на дату внутри: 1890. Не похоже на то, чтобы такое могло существовать в 1890-м.

– Не похоже на то, что такое могло бы существовать сейчас , – сказала Шарлейн. – А ты не можешь просто позвонить своей бабушке и спросить?

– Могу. Но она сказала, что я скорее задамся большим количеством вопросов, чем найду ответы. Мне кажется, она хочет, чтобы я попыталась разузнать что-нибудь самостоятельно, если у меня это получится, конечно.

Шарлейн протянула руку и пальцем поскребла маленькую шишечку, торчащую из-под ткани на переплете книги:

– Что это? Что-то застряло под обложкой, – ей пришлось немного потянуть, но потом она вынула маленькую ярко-желтую палочку, примерно вдвое толще зубочистки, с заостренным черным кончиком. – Это крошечный карандаш.

Я взяла палочку, чтобы рассмотреть ее поближе:

– Да, похоже на карандаш, но… смотри, грифель не соскребешь. Думаю, это стилус. Как на старом мамином планшете. Ты такие видела. Просто нажимаешь на экран вот так, и…

Я взяла книгу и приложила кончик к первой странице. Строки рукописного текста медленно поползли вверх.

– Ну, вот. Это не книга. Это что-то вроде портативного компьютера.

Шарлейн была озадачена.

– Но почему? – спросила она. – Почему бы просто не взять с собой ноутбук или iPad? Не понимаю.

– Если только это не 1890 год и ты не хочешь привлекать к себе внимание, – я закрыла обложку, и книга снова стала похожа на старый дневник. – Если только ты не хочешь, чтобы люди узнали, что ты не один из них.

– Жуть. Я никогда не видела ничего подобного. Как у твоей бабушки оказалось что-то подобное? Ты говорила, что она историк. Как и твоя мама, верно?

Я снова открыла дневник и провела пальцем по имени, напечатанному на внутренней стороне обложки:

– Возможно , это совпадение, что мою бабушку зовут Кэтрин, но я так не думаю. И да, она историк, но я начинаю подозревать, что быть историком значит для нее совсем не то, что для мамы. – Я открыла случайную страницу, потыкала по верхнему краю стилусом и стала наблюдать, как текст прокручивается вниз, останавливаясь в начале записи.

15 мая 1893 года

Чикаго, штат Иллинойс

Мы прибыли на рассвете и слились с толпой, идущей от железнодорожного вокзала. Расчеты были верны, хотя местность оказалась не такой закрытой, как мы полагали. Город переполнен, и мы приземлились недалеко от входа в самую популярную достопримечательность, так что в будущем можно было бы предусмотреть еще одну точку входа.

Люди со всего мира съехались в Чикаго, чтобы увидеть новое чудо – огромное колесо с закрытыми кабинками, которые, вращаясь, будут поднимать пассажиров высоко в небо. Он откроется не раньше чем через месяц, но здесь всегда стоит огромная толпа, разглядывающая гигантское колесо, созданное мистером Джорджем Феррисом. Есть надежда, что колесо будет достаточно величественным, чтобы превзойти чудо предыдущей экспозиции в Париже – сказочную башню месье Эйфеля.

Я представила свое рекомендательное письмо Совету Управляющих Леди сегодня утром, и оно было принято без всяких вопросов. Запрос на фоновую обработку «Инфанты». Некоторые женщины обсуждали ее предстоящий визит на выставку.

– А это что такое? – Шарлейн указала на маленькую звездочку над выделенным текстом.

Я пожала плечами и один раз коснулась стилусом символа. Ничего. Я коснулась дважды, и тут же открылось маленькое информационное окошко в верхней части рукописной страницы:

Инфанта Эулалия (1864–1958): дочь испанской королевы Изабеллы и Франциска, герцога Кадисского. Полное имя: Мария Эулалия Франциска де Асис Маргарита Роберта Изабель Франциска де Паула Кристина Мария де ла Пьедад. Продвигала прогрессивные взгляды на права женщин в своих более поздних работах. Внимание: визит Инфанты взъерошит перья Чикагского общества. Часто можно было застать за поеданием сардельки или курением сигареты в Павильоне Германии, во время посещения официальных мероприятий. Супруга чаще всего можно найти в Мидуэй-Плейзанс [2] Мидуэй-Плезанс – искусственный парк в Чикаго, созданный для Всемирной колумбийской выставки 1893 года. В этом парке располагался городок развлечений. .