Владислав Колмаков - Тень Перл-Харбора

– В данный момент Японская империя ведет тяжелую войну с Англией, Нидерландами, Австралией, Китаем, Новой Зеландией, Канадой, Деголлевской Францией и Южно-Африканским Союзом. Поэтому, во-первых, в данный момент начало боевых действий против СССР просто невозможно. А во-вторых, война с Советским Союзом не в интересах нашей империи!

Тут немцам пришлось заткнуться и с печальным видом удалиться. Если уж в той истории Япония так и не напала на СССР, то сейчас она точно этого делать не собиралась. Тем более что враги нами были давно уже выбраны. И сворачивать с намеченного пути никто из японской элиты не собирался.

Наконец все приготовления были закончены, и наш флот вторжения вышел в море, взяв курс на Гавайские острова. Воды в северной части Тихого океана встретили нас огромными волнами, сильной качкой и шквальным ветром. Но такая погода была нам на руку, потому что она разогнала в порты многочисленные рыболовные суда. Ну а пассажирские лайнеры и сухогрузы в этих водах практически не появлялись. Все судоходные трассы проходили гораздо южнее. Недаром, когда прорабатывался маршрут нашего флота вторжения, было решено выбрать этот район Тихого океана. Он и при нормальной-то погоде мало посещался кораблями разных стран, а теперь и подавно океан вокруг нас был пуст. Но это не помешало мне отдать приказ нашим патрульным самолетам и дозорным кораблям:

– Без предупреждения топить любое судно, которое попадется нам навстречу!

Ну а что вы хотите? Секретность превыше всего. Если какой-нибудь нейтральный гражданский корабль вдруг увидит наш флот, то он же обязательно сообщит об этом. А это означало потерю внезапности нашего удара по Перл-Харбору. Что, в свою очередь, привело бы к нашим очень большим потерям в этой операции. Поэтому на одной чаше весов сейчас стояли жизни команды одиночного нейтрального судна, а на другой – жизни всех людей, что сейчас находились на кораблях моего оперативного соединения. А с ними и жизни всех граждан Японской империи. Ведь, если мы проиграем и не сможем захватить Перл-Харбор, то война, скорее всего, с большой долей вероятности будет Японией проиграна. А это приведет к большим жертвам со стороны японцев. Можете называть меня расчетливым мерзавцем, но японцы мне были более симпатичны, чем представители «самой демократической и исключительной страны в мире». Поэтому все, кого мы встретим, будут потоплены. Главное, чтобы они не успели выйти в эфир.

Маятник войны уже качнулся. В 7 часов утра 23 ноября 1941 года японский посол в Вашингтоне должен был вручить президенту США ноту об объявлении войны, независимо от того, добьемся мы успеха или нет. Кстати, и в этот раз нота также была заранее доставлена в японское посольство в запечатанном конверте, который надо было вскрыть в нужный момент. Это было дополнительной страховкой от тупости японских дипломатов. И на тот случай, если американцам все-таки удалось в очередной раз взломать японские коды. Вдруг они опять могут читать наши радиограммы! Кроме нашего флота вторжения, все остальные японские десантные соединения тоже начали выдвигаться на исходные позиции. Над США стали сгущаться тучи, но американцы до сих пор оставались в счастливом неведении о том, что скоро их жизнь кардинально изменится. Думаю, что даже к восстанию на юге американцы относились как к чему-то незначительному и мелкому. Но скоро война придет и в их дома, разделив их на живых и мертвых. А пока простые американцы об этом не знали. Возможно, люди в американском правительстве и разведке подозревали о скором начале войны, но сейчас они были заняты проблемой, возникшей из небытия Конфедерации Южных Штатов Америки.

Ранним утром 23 ноября 1941 года наше оперативное соединение вышло в заданный квадрат в трехстах километрах к северу от Перл-Харбора. Наши транспорты с пехотой под охраной шести линкоров, двенадцати крейсеров, тридцати одного эсминца, одного легкого авианосца, трех авиатранспортов и десяти тральщиков пошли полным ходом по направлению к Гавайям. Восемь больших японских авианосцев в 6:00 начали выпускать в воздух палубные самолеты, оставшись под охраной одного линкора, шести крейсеров и восемнадцати эсминцев. Все это время в эфире стояла тишина. Я разрешил пилотам пользоваться рацией только когда их самолеты уже будут над вражеским островом. Все авиагруппы для удара по различным объектам были заранее распределены. Поэтому японские палубные самолеты без особой суеты и путаницы быстро группировались после взлета. Когда все 532 самолета наконец взлетели и разбились по группам, то я приказал выпустить в воздух три красные ракеты, давая тем самым приказ нашим пилотам к началу операции.

– Вот он момент истины! Наша страна стоит на пороге великих испытаний! Сегодня решится многое! – сказал я, задумчиво глядя на берущие курс на юг японские палубные самолеты.

– Разве война с англичанами не была таким испытанием? – спросил вице-адмирал Одзава, стоявший рядом со мною на мостике «Мусаси».

– Нет, мой друг, это была только разминка перед настоящим делом! – вздохнул я, грустно улыбнувшись. – Теперь отступать поздно, за нами Япония! Мы либо победим в этой войне, либо погибнем в борьбе!

Такехито Коясу прицелился и дунул. Небольшая стрелка из короткой духовой трубки вонзилась в шею американского часового, стоявшего в круге света небольшого полевого фонаря. Этот болван, по недоразумению называемый солдатом, мало того что не смотрел по сторонам, находясь на посту, так он еще и курил при этом. Удивительная беспечность, за которую он и поплатился. Стрелка, вонзившаяся в шею американца, была смазана быстродействующим нервнопаралитическим ядом. Шансов выжить у него не было. Бедолага даже закричать не успел, как начал заваливаться вперед. К нему из темноты метнулись две тени, оказавшиеся двумя низкорослыми японцами, одетыми в черные одежды и черные тряпичные маски. Знающие люди без особого труда узнали бы в этом наряде костюм средневековых ниндзя. Такая картина смотрелась дико и сюрреалистично, так как дело происходило не в средневековой Японии, а на острове Оаху, расположенном посреди Тихого океана. И сейчас были совсем не Средние века, а 23 ноября 1941 года.

Не успел американский часовой еще упасть на землю, как его подхватили двое резвых «ниндзя» и плавно опустили на траву, не дав ничем загреметь. Старший лейтенант Такехито Коясу огляделся по сторонам и скользнул к ближайшей армейской палатке. На нем, как и на всех его подчиненных, был такой же черный костюм ниндзя. Однако ни он, ни его люди не были членами этой зловещей средневековой организации. Все они были сотрудниками третьего отдела флотской разведки.