Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга десятая

— А теперь быстро одеваться, — скомандовал я. — Нам ехать больше часа, так что в машине отдохнёте. Кстати, Солнышко, нас ждёт знакомый нам с тобой по Парижу Мерседес представительского класса.

— Вот здорово, — обрадовалась она, — он мне ещё тогда очень понравился.

— Нам повезло. Сегодня весь день не обещают дождей. Берём только купальники и крем для загара. Да, ещё из бара возьмите минеральной воды.

Девчонки забегали, но собрались быстро. Местных денег я наменял достаточно, поэтому в Паттайе мы сможем ни в чём себе не отказывать. Миллион долларов лежал в сейфе номера и я не волновался за него. Правда там был уже не миллион, но это неважно. Нам пока хватит. Бутики в гостинице моих подруг не особо заинтересовали, поэтому особых трат, я думаю, у нас не предвидится.

Ожидавший нас Мерседес был белый, а не чёрный, как в Париже. На чёрных машинах здесь стараются не ездить, ну кроме официальных случаев. Мы все спокойно

уместились сзади, как это было во время наших французских гастролей. Дорога была хорошая и водитель вёл автомобиль на повышенной скорости. Я думаю, что так мы и за час доберёмся. Так, в конечном счёте, и произошло. Шофер нас высадил у большого пирса или причала, где была стоянка катеров и сказал, что он может дождаться нашего возвращения. Я ответил, что я сам пока не знаю, когда мы вернёмся. Я выдал ему в качестве чаевых три тысячи бат, это где-то сто долларов, и он был очень доволен этим.

Можно было, конечно, и сегодня пораньше телепортироваться в Бангкок, но я намеревался показать своим четырём подругам, какой в Паттайе отлив. Да и погулять по ночному городу тоже хотелось. В прошлой жизни мы тут славно покуролесили с друзьями.

Мы арендовали самый красивый и большой катер. Нашей целью был стров Ко Самет с лучшими пляжами, белоснежным песком, с ярко голубой водой, которой нет ни на одном из островов восточного Таиланда. Мои подруги уже два раза ходили на катере, поэтому им было всё знакомо. Только это было в Средиземном море, а сейчас мы находились уже в Сиамском.

Добирались мы недолго, так как катер был мощный и быстроходный. А пляж, на который нас высадил наш капитан, был просто великолепен. И народу никого не было. Поэтому мы сказали нашему провожатому, чтобы он отогнал своё судно за выступающий в море мыс, потому, что мы любим загорать без одежды. Когда катер скрылся за скалой, девчонки полностью обнажились и побежали купаться. Да, вода здесь была совсем другая. И по цвету, и по солёности. Когда мы вылезли на берег и стали загорать, то на коже остались мелкие крупинки соли.

Так мы провалялись где-то часа два, а потом я услышал удары колокола. Колокол, судя по всему, был большой, поэтому звук был глубокий и утробный.

— Пошли посмотрим, что там такое, — предложил я своим шоколадным красавицам.

— Пошли, — ответили те и надели шорты и топы.

Раз кто-то звонит, значит там есть люди. А голыми перед людьми ходить было неприлично. Мы нашли тропинку, которая вела в лес. В тени было прохладно, но было много всяких летающих кровососущих насекомых. Пришлось их отогнать волной страха и мы спокойно продолжили путь.

Метров через пятьдесят дорога оказалась вымощена камнями, а потом мы увидели статуи страшных чудовищ с мечами. Это были рикшасы, мифические демоны-исполины выше человеческого роста. Значит, они охраняли какую-то территорию. И тут появился буддийский монах в традиционной ярко-оранжевой одежде, которая называлась кашая.

Он ещё издалека стал нам кричать по-английски, что это территория храма и чужестранцам сюда вход воспрещён. Мы остановились и решили дождаться монаха. Когда он подошёл ближе и внимательно вгляделся в меня, то сначала впал в ступор и остолбенел, а потом на его лице расплылась удивлённая и, одновременно, счастливая улыбка. После чего он бухнулся на колени и стал неистово кланяться. Ну прямо как вчерашний таец, после того, как разрядил в меня всю обойму своего пистолета. Мои подруги были в шоке от такой экстравагантной встречи и выглядывали у меня из-за спины, с некоторой опаской посматривая на монаха.

— Эй, товарищ, — обратился я к нему, не ведая его ранга но, зная только то, что наивысшая должность у них называется «пра кру», — что случилось?

— Я радуюсь, что к нам явился Будда.

Опа, вчера я был Бодхисаттва, а за ночь я вырос уже до Будды. Быстрый карьерный рост, однако. Девчонки слышали, что сказал монах и не очень поверили этому. Хотя они сразу вспомнили, что я потомок бога Гермеса-Тота и пришли к выводу, что Будда это похожий персонаж из той же серии. Значит, решили они, мои слова о моей божественной родословной были правдивы.

— Я прошу вас встать и обьяснить мне, можем ли мы продолжать путь или это частная территория, куда нам вход воспрещён? — спросил я.

Монах встал, ещё раз поклонился, сложив вместе ладони и сказал:

— Здесь всё принадлежит вам, так как вы Будда и являетесь хозяином этой территории согласно древним каменным записям. Ваши жёны тоже могут пройти с вами, так как они по нашим законам являются хозяйками этого места.

Так, всё равно непонятно, с чего он решил, что я Будда. Ладно, главное, что мы шли в сторону золотой пагоды. Встреченные нами другие монахи, завидев меня, тоже падали ниц, а потом кланялись мне. Ну да. «О драгоценнейший Волька ибн Алёша», — так говорил Старик-Хоттабыч. Девчонки шли рядом и держались за меня. Кто за руки, а кто за рубашку.

Но падали ниц, как я потом узнал, только послушники. Монахи постарше и учителя мне кланялись только в пояс, но тоже с большим почтением и радостью. Ещё издалека я увидел перед пагодой золотую статую, сидящего в позе лотоса Будды, и его лицо мне кого-то очень напоминало.

— Так это же ты, — охнула сзади Маша и показала рукой на статую.

Ну точно, я же видел эту физиономию сегодня утром в зеркале, когда чистил зубы. Вот это да! У них был Будда с европейским лицом. Вот поэтому они сюда никого и не пускали. Теперь понятно, почему они приняли меня за Будду. А что, очень даже похож.

Нас с поклонами проводили внутрь и показали ещё одну большую статую меня самого в образе Будды. Только там я возлежал на боку.

— Настоятель верил в пророчество, что вы сегодня появитесь здесь, поэтому умер с улыбкой на лице, — сказал один из старших монахов.

— Так это по нему звонил колокол? — догадался я.

— Мы всегда по умершим звоним в наш самый большой колокол. Настоятель просил сразу, как вы появитесь, показать вам наши тайные каменные таблички. Пойдёмте в его кабинет.

Мы впятером проследовали в комнату бывшего настоятеля, где я увидел пять каменных плит средней величины, испещрённых письменами. Они были отдалённо похожи на шумерские клинописные таблички. Но это были не письмена Древней Месопотамии. Это были послания моих далёких предков.