Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга десятая

— Вы можете их читать? — спросил я.

— Нет, — ответил монах. — По нашим внутренним правилам только каждый настоятель обязан уметь читать эти надписи. Перед смертью он должен был передать эти знания нашему новому старшему брату. Но господин Чаннаронг его не назначил и сказал, что вы его воскресите.

Опять я попал. Я же не умею воскрешать, я умею только лечить. Да и Ванга в нашей потусторонней беседе подтвердила это.

— Хорошо, — сказал я, в надежде что-то придумать. — Оставьте нас на пятнадцать минут.

Монах поклонился и вышел. Подруги расселись на низкие скамейки, на которых лежали подушки, а я сел на пол и стал читать, что оставили атланты на этих каменных плитах. Ого, да тут много о чём было написано. В том числе и о воскрешении.

Оказалось, что воскресить человека можно было только в течение трёх дней после его смерти. Значит, в Новом Завете срок воскрешения Иисусом Лазаря был указан правильно, да и сам факт способности просветлённых лечить и воскрешать людей был известен ещё самим атлантам.

Далее одна из плит гласила, что сила, которую использовал атлант для воскрешения и сила, которой он лечил, были одинаковой природы. Необходимо было только её направлять не на отдельный повреждённый орган, а на всё тело умершего. И на этом информация о воскрешении заканчивалась. Ну да, для атлантов это было просто. Стоп, я же потомок атлантов. Значит и у меня всё должно получиться.

Придётся мне вступить в борьбу с так нелюбимым мною Танатосом. Главное, что душа ещё не рассталась с телом и её не забрал бог смерти. За ней только отправился перевозчик Харон через подземную реку Стикс. Может у тайцев это всё обозначалось как-то по-другому, но мне так было проще выражать свои мысли, используя греческие определения и термины.

Девчонки сидели и молча смотрели на меня. Они понимали, что я хотел сейчас попытаться сделать. У них на лицах был заметен страх. Но они верили в меня, поэтому страх был не ярко выражен. Он был виден только на дне их красивых глаз. Поэтому я улыбнулся этим любящим меня четырём парам «зеркал души». И они поняли, что я нашёл решение и страх их сразу пропал без остатка.

Тут появился монах и опять поклонился.

— Почему вашего настоятеля зовут Опытный Воин? — спросил я его, переведя имя их главы на английский язык.

— Он до того, как стать монахом, участвовал в нескольких сражениях и отряд под его командованием не потерял ни одного воина, — ответил он мне.

— Где вы его оставили?

— Его тело лежит в саду возле ещё одной вашей статуи. Пойдёмте, я вас туда провожу

— Мои жены останутся здесь. И никто не должен видеть процесс воскрешения.

— Ваши слова для нас закон, новый старый Будда.

Он отвёл меня в сад, где в тени, на холодном каменном полу, в нише, лежало тело, завёрнутое в оранжевый саван. Ну что же, первый раз всегда непросто что-то делать. Начнём, помолясь. Руки засветились зелёным светом и я приступил к процедуре. Да, ощущения были странными. Я не чувствовал и не видел конкретного, поражённого болезнью, участка. Всё тело было одним большим тёмным пятном. Я бы даже сказал чёрным. Смерть всегда имеет такой цвет.

Я наложил одну свою руку на голову настоятеля, а вторую на сердце и запустил в него поток зеленой энергии, энергии жизни. А дальше мне оставалось только постоянно наполнять тело жизнью, видя, как смерть медленно отступает. Но она не хотела просто так сдаваться и отдавать мне своё. Но моя энергия постепенно, по еле заметным уменьшениям чёрного фона, захватывала всё больше и больше пространства. Я понимал, что если я хоть на секунду ослаблю натиск, то мне придётся всё начинать сначала.

Когда от черноты смерти освободилось сердце, то я его сразу запустил и оно стало качать кровь, что мне значительно помогло в этой упорной борьбе. А потом я включил его мозг и тело дёрнулось, ещё рефлекторно, но это было первое его движение. А потоь/ мозг, считав полученную с тела информацию, стал отдавать другие команды и проснулась, уснувшая мертвым сном, душа. Всё, я победил. На теле ещё оставались многочисленные чёрные пятна, но это уже была агония смерти. Это словосочетание меня очень удивило. Ведь раньше мы считали, что оно означает, что человек агонизировал перед смертью, то есть умирал. А теперь получалось всё наоборот. Это смерть агонизировала перед своим концом, перед возвращением жизни.

Только сейчас я смог убрать руки с тела. Оно уже было тёплым и дышало, а значит, онс жило. Теперь уже его нельзя было называть телом, это был вновь человек. Он был завернут в саван, но не плотно. Поэтому настоятель смог из него освободиться. Это он должен был сделать сам. И вот я увидел его лицо. Это было лицо тайца, которые для нас европейцев, были все на одно лицо. Даже мысленно каламбурить опять начал.

А Опытный Воин приподнял голову и улыбнулся.

— Я знал, что ты сегодня придёшь и спасёшь меня, — сказал он мне по-атлантски. — Я видел это во сне. Благодарю тебя, Будда.

— Рад был помочь, — ответил я ему на давно умершем языке, который сам только недавно смог изучить.

— Всё точно, как в пророчестве. Я надеялся на это и ждал. Что это за язык, на котором мы говорим?

— Это язык богов и древних атлантов.

— Ого. Вот, значит, откуда ты пришёл. Еще раз спасибо, что воскресил меня. Это великое чудо, известие о котором мы передадим будущим поколениям твоих послушников и учеников. Теперь моя главная задача будет заключаться в том, чтобы высечь историю того, что сейчас произошло, на шестой плите. Сегодня у нас Великий двойной священный праздник и мы теперь будем отмечать тринадцатое июня каждый год. Сейчас мои послушники накроют праздничный стол и мы отметим это знаменательное событие.

— Да, от еды я бы не отказался, да и мои жёны тоже.

Я помог ему выбраться из могилы. Да, это было похоже на открытую и специально оборудованную могилу. Но именно туда мой собеседник приказал положить его, в ожидании моего прихода.

А метрах в десяти от могилы нас ждали все сто монахов и их счастливые лица говорили о том, что они искренне рады видеть Опытного война вновь живым. Монахи не обнимаются при встрече, а только кланяются друг другу. Но в этот раз все обнимали своего настоятеля и он обнимал их. И что удивительно, что стол был уже накрыт. Так он распорядился сделать перед своей смертью.

А если бы я сюда не приехал и не пришёл? Куча если, на которые нет ответа. Божественное провидение трудно понять. Все кланялись мне, как спасителю. Именно спасителю с маленькой буквы. Они верили, что я спасу их наставника. Ведь я же Будда. Не бог, я только учусь.

А потом появились мои счастливые жёны, которые всё это время переживали за меня. Нас с поклонами пригласили за стол, расположенный буквой «П» и посадили во главу стола рудом с настоятелем. Все монахи перед трапезой помолились мне, а я ответил ик/ поклоном со сложенными ладонями. Все были рады и счастливы.