Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга десятая

Мария Григорьевна подошла к трюмо и ахнула.

— И это ты сделал за двадцать минут? Никогда бы не поверила. Я чувствую себя намного лучше. Нет, ты прав. Не хочу я знать, чем я больна.

— И это правильно. Через месяц вы будете абсолютно здоровы.

— Мне даже есть захотелось.

— Так девчонки на кухне этим и занимались, накрывая на стол. Пойдёмте к ним.

— А со свадьбой как?

— Этот вопрос я решу позже, обязательно.

Мама Наташи посмотрела на меня внимательным взглядом, но ничего не сказала. А что я мог ей ответить? Врать я не хотел, а сказать, что у меня теперь четыре гражданских жены вместе с Наташей есть и тоже беременных, посчитал преждевременным.

На кухне все даже ахнули, увидев Марию Григорьевну посвежевшей и помолодевшей. Наташа бросилась меня целовать, не стесняясь присутствия матери.

— Спасибо тебе за маму, — шептала она.

— Учти, я ей сказал, что ты беременна тройней, — так же шепотом ответил ей я. — Очень удобный момент был. Грех им было не воспользоваться.

Наташа чуть дар речи не потеряла, посмотрев на меня перепуганными глазами. Но её мама поняла, о чем мы шепчемся и ласково посмотрела на дочь, как бы говоря, что она её нисколько не осуждает, а наоборот, с радостью ждёт внуков и внучку. А потом мы с Марией Григорьевной помыли руки и сели за красиво сервированный стол. Мы были сытые, так как только что вылезли из-за свадебного стола и просто сидели, попивая кофе. В отличие от наташиной мамы, которой очень хотелось есть.

— Вы на чёрную икру налегайте, — сказал я ей. — Вам сейчас высокобелковая пища нужна, но легко усеваемая. И на рыбу с крабами. Но утром старайтесь есть каши. Фрукты — до обеда, овощи — после.

— У меня зарплата маленькая, чтобы икру ложками есть, — ответила она, но бутерброд с икрой, который ей сделала Наташа, с большим удовольствием съела.

Наташа познакомила маму с остальными девушками, сразу предупредив, что Диана или просто Ди по-русски не говорит потому, что она англичанка.

— И как вы общаетесь друг с другом? — поинтересовалась у всех Мария Григорьевна.

— На английском, — ответила Солнышко.

— Дочь, как думаешь моих двух внуков и внучку назвать? — спросила, повеселевшая после такого царского угощения, мама.

— Мы с Андреем не думали ещё об этом, — ответила та, засмущавшись.

— Время ещё много, — добавил я. — Но один точно Андреем Андреевичем будет. Да, Наташ?

Она согласно кивнула, всё никак не привыкнув к мысли, что мама знает о её беременности.

— Теперь ты точно выздоровеешь, — утвердительно сказала Наташа, — и сможешь переехать в мою трешку.

— А как я буду до работы добираться? — спросила мама. — Это мне через весь город надо будет ехать. Больше часа только туда.

— Я вас к себе в центр на работу возьму, — предложил я. — Секретарём с окладом в сто восемьдесят рублей. Пойдёте?

— Так я же ничего не умею?

— Моя секретарша вас за три дня научит. Вы, конечно, можете уборщицей у нас продолжать работать за девяносто, но секретарём я считаю, всё-таки, лучше.

— Да, богатая у тебя организация. Уговорил. Я согласна.

— Тогда завтра и приступайте. Со старой вашей работой наши сами всё решат. Вы теперь почти здоровы. Дополнительно я вас ещё в среду подлечу, а потом только в начале июля получится.

— А я всё забывала спросить Наташу, — встряла в разговор, до сих пор в нём не участвовавшая, Маша, потому, что ей приходилось переводить Ди всю нашу беседу с русского на английский, — где твоя трёхкомнатная квартира находится?

— На Юго-Западной, — ответила та.

Маша посмотрела на меня вопросительно, а я ей в ответ улыбнулся. И она мне через секунду тоже улыбнулась, поняв, о какой квартире идёт речь. Я ещё и кивнул ей, как бы говоря, что да, это именно та квартира, в которой мы занимались с ней сексом втихаря от Солнышка, будучи тогда любовниками. Ну всё. Теперь Маша расскажет о нашей с ней разгульной половой жизни и мне кое-что сегодня ночью просто отрежут.

Но как потом оказалось, об этой квартире Маша Солнышку уже давно рассказала. Поэтому в тот момент на меня смотрели четыре хитрых глаза и улыбались. Вот так, опять эти девчонки меня сделали. Ну да ладно, я знаю, как отыграться. Я им завтра такое в постели устрою, что сразу всё забудут.

— Мария Григорьевна, — сказал я, — нам пора ехать. Наташе необходимо собрать вещи. Ей завтра предстоит лететь в Тайланд рано утром. С ней постоянно будет находиться наш сотрудник, мой заместитель. Так что не волнуйтесь. Вернётся она уже в среду.

— Да, она мне говорила, — ответила мама. — Конечно, поезжайте. Андрей, береги Наташу. У вас скоро будут дети и вон сколько.

— Обязательно. Я теперь многое могу, поэтому Наташа всегда находится в безопасности. А мы с вами прощаемся до среды, хотя я может быть заскочу в Центр и раньше. Вы в понедельник к десяти утра подъезжайте туда и обратитесь к Лене, моей секретарше. Я ей позвоню и она всё устроит.

После чего все простились со счастливой мамой, почти бабушкой, и поехали домой.

— Андрей, — обратилась ко мне Наташа, перейдя на английский, чтобы Маша хоть немного отдохнула от работы добровольной переводчицы, — я чуть не умерла, когда ты мне сказал, что поставил в известность маму о моей беременности.

— Так ведь всё, в конечном результате, хорошо получилось, — ответил я. — Теперь уже часть родителей в курсе, что мы ждём большого пополнения в нашей дружной семье.

— Мои ещё не знают, — ответили хором Солнышко, Маша и Ди.

— Не всё сразу. Главное выбрать для этого удобный момент. С мамой Наташи очень хорошо получилось. После сеанса лечения ей стало гораздо лучше и я объявил о беременности Наташи.

— Ты теперь можешь мне сказать, чем больна мама?

— Ты теперь можешь мне сказать, чем больна мама?

— Теперь могу. Её здоровье уже вне опасности. У неё давно были проблемы с печеньк и на этом фоне у неё началась онкология. Но теперь этот процесс остановлен и ты видела, какой твоя мама вышла после моего, всего лишь одного, курса лечения.

— Я тебя очень люблю, — сказала Наташа и поцеловала меня, перегнувшись с заднего сидения.

И остальные, конечно, сделали тоже самое. Количество поцелуев строго подсчитывалось, учитывалось, а потом обсуждалось. Вот так мы и жили. Нам было интересно друг с другом, хотя все мои подруги были абсолютно разные.

— Я не стал давать сейчас Марии Григорьевне денег на продукты, — сказал я, обращаясь к Наташе. — Завтра ей выдадут аванс в размере оклада, а потом мы его проведём отдельно, как материальную помощь или подъемные.

— Это ты здорово придумал, — ответила она. — Сейчас она бы точно денег не взяла, а так получится всё официально.

Дома девчонки сразу стали помогать собирать Наташе вещи. В результате они набрал два чемодана.