Николай Васильев - Похождения поручика Ржевского [СИ]

— Ловко сказано! — заулыбался толстячок. — Типа того! Коротко и ясно. Если хотите, возьмите, я после обеда почитаю.

— В принципе и я после обеда могу, — промямлил "герой".

— Нет, нет, — запротестовал бодрячок. — По вам сразу видно, что вы не москвич, а просто проживаете в этой гостинице. Так что я обязан вам уступить по законам гостеприимства. Также я обязан представиться: Хохряков Илья Ефимович, замоскворецкий мещанин.

— Максим Городецкий, потомственный дворянин, — вяловато ответил попаданец.

— О-о! — воскликнул Хохряков. — Потомственный — это здорово! Это вам не личное дворянство! А в какой губернии сложилось ваше потомство?

— В Нижегородской.

— Знатная губерния! Это не Тамбовская или Саратовская, а огого! Можно сказать, сердцевина Отчизны нашей!

— Сердцевина здесь, в Москве, — возразил сочинитель.

— Это само собой. Но на слиянии Волги и Оки тоже! Питер же явная окраина! Чухония!

Тут попаданец притормозил знакомство и посмотрел на бодрячка с некоторой задумчивостью. Тот моментально сориентировался и вскричал:

— Но так было надо! Петр Великий знал, что делал! И вот теперь мы говорим с Европой на равных! Но я мешаю вам читать. Удаляюсь, удаляюсь!

И бодро засеменил к одному из столов.

Газета называлась "Московские ведомости" и была издана 12 мая 1835 г. Спотыкаясь на ятях и ерах Городецкий (пора называть попаданца так) пробежал глазами первую страницу (одни официальные сообщения), вторую (пустоватые городские новости пополам с рекламой), третью (новости европейские и мировые и тоже что попало — например, что в Германии возле Нюрнберга строится первая железная дорога длиной в милю, а на Луне астрономами обнаружена растительность!), а на четвертой подзадержался: здесь традиционно для российских газет печатали самое интересное. В частности, он прочел толковую статью "Памяти Вильгельма Гумбольда", написанную И.И. Давыдовым, профессором МГУ, в которой он кратко разбирал его теорию "духовного индивидуализма" и проводил параллель с Кантом. Начал было еще читать басню Крылова "Волки и Овцы", но тут прозвучал гонг, призывавший, видимо, к обеду и Городецкий отложил газету.

Столовая была уже почти заполнена. Максим хотел было сесть за стол к Хохрякову, но тот уже вел оживленный разговор с соседом, одетым ему под стать, да и места за их столом свободного не было. К тому же попаданец заметил, что публика в столовой фактически разделена: в ближней и большей части разместились, вероятно, мещане, а дальняя отведена дворянам, одетым подобно ему. Он двинулся туда и половой с поклоном указал ему место напротив женской пары, только что севшей за стол. Максим посмотрел на них пристальней и решил, что это мать (лет 35-ти) и дочь (в дивной поре цветения, то есть 16–18 лет).

— Добрый день, мадам и мадмуазель! — сказал учтиво Городецкий. — Позвольте мне разделить с вами трапезу?

В ответ дама заулыбалась и разразилась потоком французских слов, из которых невежда уловил только "сильвупле", то есть пожалуйста. С невозмутимым видом он сел напротив дамы и сказал:

— К сожалению, я не говорю по-французски и вряд ли смогу поддерживать с вами беседу.

— Как это может быть? — поразилась дама на чистом русском языке. — Вы не закончили гимназии? И не получили домашнего образования?

— Закончил и с хорошими отметками, — чуть улыбнулся Максим, — но по французскому мне поставили "удовлетворительно". Вот такой у меня лингвистический кретинизм.

Дама что-то еще хотела сказать, но тут у стола возник половой и объявил:

— Сегодня у нас на первое стерляжья уха, но есть также консоме.

— Куриное или говяжье? — спросила девушка.

— Куриное, барышня.

— Не дури, Лиза, — ровным голосом сказала дама. — Чем тебе не угодна уха?

Лиза начала отвечать по-французски и по тому, как она кинула косой взгляд на соседа и сдвинула бровки, Максим решил, что малокалорийному консоме в ее тарелке быть. Так оно и вышло: дама бросила несколько французских слов в ответ, но настаивать на своем не стала. Сам он, конечно же, заказал уху и стал ожидать ее и очередную атаку дамы. Которая не преминула:

— Могу я поинтересоваться вашим именем, сударь?

Городецкий тотчас представился, добавив, что только что вступил в права наследства по смерти отца и что имение у него небольшое.

— Но душ сто есть? — продолжила зондаж неназвавшаяся дама.

— Около того. Только большинство этих душ еще голышом по улицам бегает. Лет через 10 они подрастут и тогда я, вероятно, начну богатеть.

— Как образно вы выражаетесь, — удивилась дама. — Случайно, романы не пишете?

— Подумываю, — открыто улыбнулся Максим. — В качестве одного из дополнительных источников дохода.

— Так как свою семью кормить надо?

— В лице маменьки и сестры, — информировал Макс.

Но тут появились половые с тем самым фаянсовым горшком и налили даме и Максу уху в тарелки. Лизанька уже пила свой консоме.

Поглощая вкуснющую уху, Городецкий продолжил приглядываться к присланным случаем женщинам. Одеты они были с отменным чувством меры: в свежие платья светлых тонов (бледно-голубое у дочери и лиловое у матери), но без лишних рюшек, лент и фестонов. Шляпки они сложили на пустующий стул, демонстрируя длинные шеи с высоко заколотыми на затылке темными волосами: нежную, изящную у Лизы и восхитительно полную у дамы. Писатель вспомнил метания Хлестакова от дочери к ее маменьке и ухмыльнулся: точно Гоголь сие явление подметил. Вдруг его мысли были перебиты той самой дамой:

— Вы надолго приехали в Москву, Максим Федорович?

— Как получится, сударыня. Если удастся найти место среди чиновников или журналистов, то да, а нет — вернусь в свою провинцию.

— И где это?

— В Городецкий уезд, на Волге.

— Городецкий из Городецкого уезда! Звучит по-княжески. А мы рязанские жительницы.

— В Рязани грибы с глазами, — не удержался от плагиата попаданец. — Их едят, они глядят.

— Как? Ха-ха-ха! Ты слышала, Лиза?

— Да. Смешно. — сказала совершенно без улыбки дева.

— "Решено, — возмутился Максим. — Буду ее игнорировать и превозносить мать".

Тем временем на столе появились вторые блюда: гуляш по-венгерски у мужчины и жюльены из курицы у женщин.

— Позвольте еще вопрос, — прозвучал неугомонный голос. — Чем вы будете заняты после обеда?

— Пока ничем. Пойду прогуляюсь по Москве: я не был в ней очень давно.

— А что, если вы составите нам компанию? Мы возьмем извозчика и поедем на Пречистенку, к одному из моих родственников. Вы по дороге будете осматривать окрестности, а мы вам их пояснять. Заодно мы соблюдем приличия, передвигаясь в обществе мужчины.

— С которым вы практически незнакомы?