Николай Васильев - Похождения поручика Ржевского [СИ]

— Это что такое? — спросил редактор.

— Это разновидность головоломок на отгадывание слов, охарактеризованных довольно кратко, но записанных в вертикальных и горизонтальных пересекающихся рядах, иначе говоря в таблице. Таким образом, если вы угадали одно слово или два и вписали их в таблицу, то при разгадке слов, пересекающихся с угаданными, вы будете иметь пару букв-подсказок. При должном упорстве так будет разгадана вся таблица. Я и мои друзья эти крестословицы разгадывали и всегда с удовольствием. Уверяю, что некоторые читатели и даже немалые числом будут покупать газету именно из-за этих головоломок.

— Не многовато вы на себя возьмете? — усмехнулся редактор. — Ведь на вас будет рубрика "Фантастические картины будущего", "Психотипы", "Гороскопы" и эти "Крестословицы"…

— За последними я не гонюсь, — заверил Городецкий. — Я покажу как их составляют какому-нибудь педанту, и он на них сосредоточится. Еще выход: когда читатели втянутся в их разгадки, можно объявить конкурс среди них на составление лучшей крестословицы (с публикацией и выплатой умеренного гонорара) и у нас отбоя от желающих не будет.

— Кстати, а о чем вы намереваетесь писать в "Психотипах"?

— О, здесь простор для внимательного человека, знакомого с психотипами того же Гиппократа и морфотипами Джона Конан Дойля. Подбирая их, можно охарактеризовать возможности любого человека.

— Психотипы Гиппократа нам знакомы, — вмешался Белинский. — Холерик, сангвиник, флегматик и меланхолик. А что еще за морфотипы Конан Дойля?

— Этот английский исследователь проводил массовые замеры различных частей тела и установил, что всех людей можно поделить на три отличных типа: эктоморфов, эндоморфов и мезоморфов. К эктоморфам следует, мне кажется, отнести вас обоих, господа: вы имеете узкое цилиндрическое тело, узкие же плечи и лицо, относительно тонкие и длинные ноги. Соответственно, вам должны быть присущи развитый острый ум, активный бойцовский характер и пылкий любовный темперамент при большой скрытости эмоций. За пример эндоморфа можно взять меня: у меня все тело пошире, ноги, руки и даже шея короче, а с возрастом наверняка появится живот. При развитом уме я вовсе не боец, да и любовник так себе, зато очень контактен и доброжелателен, без общества я сникаю. Что касается мезоморфов, то это настоящие атлеты: высокие, крупные, мускулистые, с большими руками и ногами. Зато большим умом не отличаются и оказываются часто мишенями для насмешек — но, конечно, за их спиной. Самым верным способом отличить один тип от другого — замерить угол срастания нижних ребер с грудиной: у эктоморфов он остроугольный, у эндоморфов — тупоугольный, а у мезоморфов — прямоугольный.

— А давайте проверим! — загорелся Надеждин. — Как это делать?

— Просто расстегните сюртук и жилет… А теперь втяните живот. Я прочерчу кончиками пальцев линии под ребрами, а вы, Виссарион, смотрите и оценивайте…

— Явный острый угол, — сказал Белинский.

— Становись теперь ты, — сказал ему довольный профессор.

Эксперимент повторили — с тем же результатом.

— Теперь встану я, — вызвался Городецкий, — а вы измеряйте.

— У вас и так видно, что угол тупой, — заявил Белинский.

— Что и требовалось доказать, — подытожил Городецкий.

— Удивительно! — восхитился Надеждин. — Я первый раз о такой классификации мужчин слышу, но готов в нее поверить. А что этот Дойл говорит по поводу женских форм?

— Они делятся на те же три типа и даже определяются по тому же углу срастания ребер. Но отличия их меж собой еще явственнее. Дамы-эктоморфы имеют миниатюрную грудь (хотя иногда очень пикантной формы) и луковицеобразный крутой зад при узком туловище и плечах и длинных ногах. Для эндоморфов напротив характерны великолепные объемные тити и широкие бедра, но, увы, им присущ плосковатый зад, часто в виде перевернутой трапеции. К тому же они легко толстеют и теряют женскую привлекательность. Мезоморфы — крупные высокие широкоплечие, титястые и узкобедрые. Может о любви с ними тоже кто-то мечтает…

— Но вы не сказали нам, какими чертами характера наделены эти типы женщин, — спохватился Надеждин.

— Толком это не изучено, так как женщины более скрытны, чем мужчины. Но надо думать, что все примерно так же: стройные себе на уме и более пылки, дебелые общительны и, вероятно, более легкомысленны, атлетичные же любят убираться в доме и работать в поле…

— Думаю, что эти данные и рассуждения лучше подавать в шуточном ключе, — засомневался Белинский. — Иначе в обществе могут разгореться нешуточные страсти.

— Я с вами согласен, — сказал попаданец.

Утро следующего дня Максим встретил в гостиничной постели и сказал себе: "Сегодня, кровь из носа, надо приискать комнату в частном секторе. Хорош кормить отельерных кровососов!". Перед сном он разложил свои деньги и насчитал 943 рубля. Это вроде бы и немало (Надеждин пообещал ему платить для начала 50 рублей в месяц — с доплатами в случае увеличения тиража), но для поддержания даже внешности дворянина вряд ли надолго достаточно.

Умываясь над раковиной, он посмотрел на себя в небольшое настенное зеркало и ужаснулся: щетина-то за ночь выросла! И что теперь с ней делать? Осмотрев ворот рубашки, еще более помрачнел: несвеж он, явно несвеж! То-то эти черти, джентльмены, имели по дюжине одинаковых рубашек! Шейный платок (то бишь галстух) ворот прикроет, но как показаться тому же парикмахеру? Не-ет, надо приобретать бритву, помазок и прочие прибамбасы! И надо купить все-таки часы: такой вроде бы барин, а время у кого попало спрашивает…

Оставаясь в халате, Городецкий выглянул в коридор, никого не обнаружил, пошел искать какого-нибудь служащего и наткнулся на вчерашнюю бабу.

— Подскажите, ради бога, — взмолился он, — нет ли при гостинице парикмахера?

— Есть, как не быть, — обрадовала его баба. — Вам побриться надо? Щас я его пришлю…

Через час Макс Городецкий вышел из гостиницы в отличном настроении (со свежей физиономией, в начищенных туфлях и даже в новой рубашке, которую ему продал втихаря швейцар по наводке парикмахера) и направил стопы к Москворецкому мосту и далее в Гостиный двор Китай-города. Здесь нашлось все: и складная бритва Шеффилд, и помазок, душистое цветочное мыло, одеколон, а также часы-брегет (карманные, но плоские, с новомодной мельхиоровой цепочкой), лайковые перчатки светлые и темные, трость с бронзовым набалдашником и темный цилиндр-шапокляк (то есть складной). Приобретя все это, Городецкий безвозвратно ощутил себя джентльменом и пошел вновь гулять по улицам и бульварам Москвы. Перчатки он, впрочем, надевать не стал, трость сунул подмышку, а сложенный шапокляк нес в руке. Вдруг брегет его зазвонил, оповещая о наступлении обеденного часа. В то время он как раз вышел по Тверскому бульвару к Страстному монастырю и вдруг вспомнил об "Элиз" и Кате.