Николай Васильев - Похождения поручика Ржевского [СИ]

Танцевал он со своей дамой механически, скользя взглядом по другим парам и отмечая выдающихся красотой паненок, Таких было, разумеется, немного, но одна (статная, полно-грудая, надменная blond лет около 18–19) ему очень приглянулась. "Ее и буду арканить", — сказал он себе и стал поджидать "цепочки" — прохода дам вдоль строя мужчин с обменом рукопожатиями (в перчатках, конечно). Вот вожделенная блондина приближается, вот каса-ется его руки и…

— Мильпардон! — негромко воскликнул он и засеменил за паненкой, зацепившись рукавом до-ломана за ее рукав (посредством незаметного крючка, им самим нашитого) — Мой доломан опять сошел с ума!

— Что? — также негромко воскликнула она по-французски, дернула рукой, но только еще крепче нанизалась на крючок. — При чем тут доломан? Отцепитесь от меня!

— Прошу, не подавайте виду, — шепнул негодник. — Для окружающих будем делать вид что ничего особенного не происходит. Я постараюсь нас расцепить, иначе сумасшествие моего доломана, влюбившегося в ваше платье, может перекинуться на нас. А нам нельзя влюбляться!

— Почему это? — машинально спросила блондина и тут вгляделась в статного гусара.

— Поздно, — трагическим тоном сказал Ржевский. — Ваш взгляд меня уже пронзил, сердце мое забилось лихорадочно, руки запылали, а дыханье перехватило. Можете потрогать меня в лю-бом месте, и вы убедитесь, как сильно треплет меня страстное чувство к вам!

— Вы смеетесь надо мной, поручик! — воскликнула девушка.

— Я бы не осмелился, — со всей возможной серьезностью заверил Митя. — Обозревая этот зал, я неизбежно наткнулся взглядом на вас и в самом деле затрепетал. А тут случай свел нас вместе и мой трепет достиг апогея. Я, Дмитрий Ржевский, умоляю, ма шери, скажите мне свое имя, чтобы я отныне повторял его изо дня в день, из ночи в ночь!

— Что? Вы Ржевский?! — почти вскричала паненка и вдруг заулыбалась. — Значит, вы хотите знать мое имя? Я — Каролина Ржевуская! Быть может, ваша сестра в каком-нибудь колене!

Дмитрий ошалело на нее посмотрел и тоже заулыбался, все больше и больше.

Расстались Ржевский и Ржевуская по-дружески, но без обещаний. В ходе последующих танцев (кадрили, вальса, мазурки и снова кадрили) Дмитрий танцевал с разнообразными женщинами и все с большим воодушевлением. Ибо следил за Каролиной и заметил, что она посматривает в его сторону. Но вот был объявлен последний танец перед ужином (вальс), и Ржевский стремительно оказался возле прекрасной полячки.

— Я могу пригласить вас на вальс? — спросил он с наигранным спокойствием. Каролина сме-рила его тем самым надменным взглядом и вдруг сказала: — Только в том случае, если от своего права на вальс откажется пан Михал.

И обернувшись к уже подошедшему молодому польскому "шпаку", посмотрела ему вырази-тельно в глаза.

— Ну, раз этот бал устроен для приветствия гусарского полка, — неохотно промямлил пан, — то мне придется так и поступить.

Каролина повернулась к поручику, победительно улыбнулась и протянула ему свои руки. Дмитрий ощутил такой подъем чувств, что понесся с желанной Кралей сквозь ряды танцующих с удвоенной быстротой, умудряясь искусно лавировать и властно вращать деву то влево, то вправо, то волчком, а также падать на колено и пускать ее вкруг себя, похлопы-вая в ладоши. Их танец так всех заворожил, что большинство пар остановилось для того, чтобы увидеть в деталях эту блестящую импровизацию. В его конце им захлопали как пан Радзивилл с женой, так и губернатор Ланской, (бывший уже без жены), а следом и прочие гости.

— A teraz prosze kavalerow i ich panie do mojego stolu — odgryzc, co Bog poslal — звучно произ-нес пан Разивилл, что было понято русскими без перевода.

За столом Каролина отбросила приличия и оказалась рядом со Ржевским. Кому-то из-за этого пришлось пересесть, но ее это ничуть не обеспокоило. Между ними завязался ожив-ленный разговор: фактически ни о чем, но для них он был полон затаенного смысла. Она будто бы его спрашивала: — "Откуда ты свалился на мою голову?", а он ей отвечал: "Меня вела сюда путеводная звезда — та, что сияет сейчас в твоих глазах!". Она поднимала голову, окидывала его тем самым сияющим взглядом и спрашивала: "И что, коханый, мы теперь бу-дем делать?". "То, чего захочешь ты, моя милая! Но поцеловаться нам нужно обязательно — иначе мое сердце лопнет!".

После ужина гостям настала пора расходиться и тут вдруг пошел дождь — летний, сильный! Ржевский, намеревавшийся напроситься на прогулку с Каролиной, в отчаяньи на нее посмотрел.

— У меня недалеко стоит карета, — шепнула она: — Бежим!

Они выскочили под дождь и через минуту оказались внутри уютной, сухой и абсолютно тем-ной клетушки.

— Поезжай! — крикнула паненка кучеру, после чего припала к груди своего избранника, предо-ставив его горячим губам и настойчивым рукам взращивать пыл ее стремящегося к насла-ждению существа".

Пришел новый день и новая пища для ума. От Краузе принесли записку: "Максим Фе-дорович, мощную батарею Вольта я собрал и свечу в гипсовом держателе сделал. Горит све-ча сильно, но не более часа. Подскажите, что можно еще сделать?". Городецкий, севший бы-ло за свой роман, в два счета собрался и пошел в университет.

В лаборатории Краузе он увидел стоящую на столе ярко светящуюся стеклянную кол-бу конусовидной формы и рядом плоский ящик, густо уставленный попарными дисками, от клемм которого к лампе шло два медный провода.

— Замечательно горит: ровно, сильно, без треска, — болро сказал Макс. — А где отгоревший экземпляр?

— Я выбросил его в урну, — повинился Отто.

— Давайте на него посмотрим. Э, да тут половина одного угольного электрода еще целая, а второй практически сгорел. К какой клемме он был подключен?

— К аноду.

— Значит, нужно сделать что?

— Увеличить его сечение?

— Думаю, что да. Где у вас электроды?

— Они все единообразные…

— Но куски-то графита есть? Давайте сделаем пару новых, потолще.

— У меня есть уже помощник, из студентов…

— Ну, пусть он делает. А теперь скажите: в лаборатории есть установка Бойля-Гука для отка-чивания воздуха?

— Есть. С ее помощью показывают студентам знаменитый магдебургский опыт по разъедине-нию ничем не скрепленных медных полушарий…

— Отлично. Мы соединим электроды свечи мизерной оловянной проволочкой (для расплава в момент подключения), вставим свечу в колбу, подведем к ней трубку насоса, герметизируем все соединения смолой и откачаем воздух. Потом подключим к батарее и посмотрим, сколь долго будет теперь свеча гореть…

Эффект оказался поразительным: лампа светила около 6 часов! Напоследок полых-нула и погасла.

— Так это вполне приемлемо, — заулыбался Макс, успевший за время эксперимента и порисо-вать разные конструкции ламп и подумать над общественными местами их установки, а так-же пообедать и даже поспать после обеда по новообретенной привычке. — Ее хватит как раз на вечер. Причем для освещения всей гостиной достаточно будет одной свечи. Экономия налицо! И комфорт получится замечательный, особенно если колбу вставить в плафон по-больше и окрашенный в любой цвет: желтый, зеленый, голубой, серо-буро-малиновый…