Дмитрий Дашко - Реализация [СИ]

– Прошу вас, не надо объяснять. Я вас прекрасно понимаю. Мне пока прятать особенно нечего, однако раз пошла такая пьянка – с вашего позволения, я тоже в свою дверь врежу замок.

– Безусловно. Это ваше право, – с достоинством кивнула она.

– Скажите, а лишнего ключика от входа в подъезд у вас не найдётся? Не хотелось бы каждый раз барабанить и поднимать соседей. Я буду часто возвращаться за полночь, а электрический звонок, наверное, не работает.

– Запасной ключ есть, – обрадовала меня Лидия Михайловна. – Она сходила за ним в свою комнату. – И звонок работает. Я… я, видимо, слишком устала после работы: когда учишь детишек музыке, потом весь день в ушах стоит звон, так что звонок могла совершенно случайно не услышать.

– Бывает, – легко согласился я. – Тоже порой набегаешься за день, что потом так спишь – из пушки не разбудить.

Тут я вспомнил мужчину, который едва не сбил нас с ног. На этаже всего две квартиры. Можно, конечно, наивно предположить, что тот вышел из соседней квартиры, но мне хватило взгляда, чтобы по лицу Лидии Михайловны понять, что это гость отсюда, пусть даже эта несчастная вдовушка и пыталась придать себе строгий и официальный вид.

Хотя… Да какой мне дело до чужой личной жизни? Не хочет она афишировать отношения – её дело. Мне это абсолютно фиолетово. Своих проблем полон рот.

Всё-таки денёк выдался насыщенным, ни о каком постельном белье даже думать не хотелось. Я просто завалился на кровать и вырубился, зная, что внутренний будильник подымет меня в назначенный час.

Собственно, так и произошло. Пробудился я, когда за окном ещё было темно. На этот раз в столицу губернии отправлюсь на поезде – это выйдет гораздо быстрее, чем уговаривать извозчиков.

Как и во многих городах вокзал располагался неподалёку от центра. Я слышал через окно паровозные гудки.

С детства обожаю железную дорогу, те специфические шумы и запахи, которые связаны с ней. Сейчас к привычным добавилась копоть от паровозного дыма и едкий аромат машинного масла.

Само здание выглядело типовым. В конце девятнадцатого – начале двадцатого века по похожим проектам строилось огромное количество железнодорожных вокзалов в небольших провинциальных городах.

Я не завтракал, и потому перекусил в буфете. Пара бутербродов, чай с сахаром «сгорели» моментально. Я проглотил пищу и даже не понял как. Стоило взять побольше, но с перрона уже объявляли прибытие поезда. Ничего, схожу в столовку уже в губернской столице, пообедаю поплотнее. Ещё надо будет заскочить к Степановне. Даже соскучиться по ней успел и что-то мне подсказывало, что это чувство взаимно.

Часа через два поезд прибыл на станцию, и я снова оказался на улицах города, который не так давно уже стал считать своим.

В губрозыске меня встретили с радостью, как родного. Больше всех улыбался Смушко.

– Ну, Быстров, мне уже всё рассказали о твоих подвигах. Не успел в Рудановск приехать, как устроил стрельбу. Расскажешь, что за история с этим Митрохиным у тебя приключилась?

– А вам как: официальную версию изложить или как было?

– Сам-то как думаешь?

– Думаю, что врать не стоит. Обстановка в Рудановске откровенно хреновая, товарищ Смушко. Уголовный розыск фактически разложился. Бывший начальник Филатов вымогал у нэпманов деньги, Митрохин, судя по всему, якшался с Алмазом. И это только верхушка айсберга. Боюсь, внутри творится такое… Я просто не понимаю, как Токмаков там работал и почему не разогнал всю эту преступную шоблу.

Смушко погрустнел.

– Боря хотел их разогнать, просто не успел. Это ты у нас умеешь сразу вызывать огонь на себя, а Борис пытался сначала разведать как можно больше, и лишь потом рубануть, но один раз и по всем одновременно. Что-то узнал насчёт его смерти?

– Честно скажу – просто не успел. Я только заявился, как тут же угодил в оборот.

– А к нам зачем приехал? Только не говори, что назад просишься…

– Я бы с удовольствием вернулся на прежнюю должность, но…

– Что – но? – сурово глянул на меня Смушко.

– Но не могу это сделать. Моё задание пока не выполнено. А здесь я нахожусь с важной просьбой, товарищ Смушко. Нужен надёжный человечек, который смог бы сыграть для нашего общего дела очень важную роль.

– Роль… Тебе что – артист нужен?

– Практически. Ищу незасвеченного в Рудановске оперативника или внештатника, который стал бы для бандитов осведомителем в делах «Главплатины». Причём этого товарища необходимо официально трудоустроить на должность экспедитора в Рудановском отделении.

– Хватил, брат. Человека я тебе, допустим, найду – есть один такой на примете. И – не поверишь, как раз артист. Но, чтобы его официально трудоустроили, надо чтобы у «Главплатины» образовалась вакансия на эту должность.

– Вот с этим как раз проблем не возникнет. – Я рассказал Смушко историю про застреленного Дужкина.

Начальник губрозыска выслушал меня внимательно.

– Говоришь, обставили всё как самоубийство… И зачем такие сложности? Просто бы кокнули и всех делов.

– Не хотели привлекать лишнего внимания. Иначе бы милиция стала думать: кто такой этот Дужкин и почему он вдруг стал так интересен бандитам. А у Алмаза – большие планы на платину. Ему дополнительная шумиха не нужна, – пояснил я. – Так что – познакомите с вашим артистом?

– Познакомлю. Только… – Смушко вдруг смутился. – В общем, это мой племяш, он из Омска приехал погостить на месячишко. И действительно работал в театре. Ничего серьёзного, никаких тебе Гамлетов, но «кушать подано» изобразит в лучшем виде. Парень надёжный – кандидат в партию, так что я его уговорю помочь нашему делу. Но я себе не прощу, если с ним что-то случится. Так что, Быстров, будешь беречь его как зеницу ока.

– Буду, товарищ Смушко, – пообещал я.

Встречу с племянником Смушко назначили на час дня, парень должен был сам прийти в губрозыск. Запас времени позволял совершить ещё один визит из запланированных, и я отправился к Лаубе.

Табличка «Осторожно! Злая собака!» висела на прежнем месте. Да и сам Константин Генрихович ни капли не изменился.

Мы встретились словно старые друзья!

– Георгий Олегович, какими судьбами? Неужто вспомнили о старике?

– Константин Генрихович, как вам не стыдно? Наговариваете на себя! Вы ещё молодцом! Мне бы в ваши года так…

– Моё молодечество осталось в прошлом, – махнул рукой Лаубе. – Слышать, о себе хорошее, конечно, приятно, но я реалист и знаю: возраст есть возраст. С годами здоровье уходит, зато болячки наваливаются скопом.

Он спохватился.

– Что же это я гостя на пороге держу?! Пройдёмте в дом, я вас угощу чаем. Будете чай?

– С огромным удовольствием.

– Вы как чувствовали – прямо подгадали, я как раз чайку заварил. А чаёк у меня не простой, на ягодках и травках настоянный.