Александр Воронцов - Пионеры против пенсионеров

– Могу я узнать – по какой причине? – Кёсиро был спокоен, как удав, и его вопрос прозвучал максимально отстранённо.

– Можешь, Костя, конечно, можешь. Ты сейчас нам очень дорог, крайне, можно сказать, дорог. Твое искусство Дим Мак нам сейчас совершенно необходимо. Потому что нужно не только убивать врагов нашего государства, нужно их нейтрализовать. Некоторые пока еще нужны живыми… Ну и тихая смерть типа от «тяжёлой и продолжительной болезни» ведь лучше самоубийства или автокатастрофы, не так ли?

– Я всё понял, – Токугава оставался так же спокоен, – но для ближайшего плотного кольца охраны вам элементарно не хватает людей. Зверь и Филин смогут прикрыть только одного человека. А второго?

– Ну, есть еще Громов со своими ребятами, есть Уткин. Он, правда, больше для видимости…

– Почему это для видимости? – тут же взметнулся Уткин. – Я двоих-троих запросто смогу вырубить.

– Извини, Витя, пока что твои боксёрские навыки больше пригодятся для ринга, ну, возможно, шпану погонять. Здесь работают профессионалы, поэтому Зверев и Филькенштейн, как мастера именно смешанных единоборств, имеющие опыт нейтрализации противника в плотном окружении, будут на своем месте. Тебя же просто уберут, причем, не обязательно в открытом столкновении. Могут ножом достать, из пистолета…

Максим внимательно посмотрел на Леонова.

– Вы думаете, обстановка настолько серьёзная?

– Я не думаю, Максим, я знаю, – генерал устало потер переносицу. – А вы что думали, дорогие потомки, что мы тут в бирюльки играем? Мы лишили власти старых зубров, точнее, волков, которые её зубами выгрызали. Думаете, они с этим смирились? Как бы не так! Такие люди добровольно власть не отдают!

– Тогда почему они всё ещё…

Леонов усмехнулся.

– … всё ещё живы? Ты это хотел сказать?

Зверев смущённо улыбнулся.

– Ну, я не кровожадный, не зверь какой-то… Но эти старички – Суслов, Андропов, Кириленко и прочие, они же воду мутить будут и дальше, не успокоятся, они и на республики влияние имеют. Вспомните, Мжеванадзе в Грузии как сложно было сковырнуть. Причём, тогда его жена Виктория, которая была родной сестрой Шелеста, мешала, и жена Брежнева тоже была помехой. И всё же Шеварднадзе с Андроповым Мжеванадзе смогли сместить. Теперь самого Шеварднадзе вы… – Макс запнулся, затем поправился – … мы убрать не сможем. Вернее, так просто не сможем…

Леонов положил руку Звереву на плечо, приобнял его.

– Максим, я всё прекрасно понимаю, и Романов понимает, и Мазуров, и все мы, кто был в Комитете государственного контроля, и кто там остался. Но не всё нужно делать быстро. Пока что нам нужны и Суслов, и Андропов. Если они сейчас, так сказать, уйдут из жизни, то останутся вопросы. Их смерть должна быть логичной и закономерной.

– То есть, если я правильно понял, вы специально провоцируете кремлёвских старцев на активные действия? И ловите их на живца?

Миша Филькенштейн, задав внезапно свой вопрос, даже не ожидал на него ответа. Но генерал, вздохнув, всё же ответил.

– Да, Михаил, именно так. Но Романов не должен пострадать ни при каких обстоятельствах. Поэтому вы мне и нужны рядом с ним.

Москва, год 1977, 12 апреля. Парк «Сокольники»

Федор Давыдович Кулаков, Генеральный секретарь Коммунистической партии Советского Союза, еще не привык к своей новой должности. Несмотря на то, что он был членом Политбюро ЦК КПСС с 1971 года, то есть, ему полагались всяческие блага типа персонального членовоза, спецпайки, спецдача и много еще чего с приставкой «спец», 59-летний Кулаков не понимал всех этих излишеств. Уже будучи заведующим сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС, он неодобрительно отзывался о «обуржуазивании» коммунистов. За эти высказывания его недолюбливали и Брежнев, и Суслов, и многие из Политбюро. Поэтому, придя на место Брежнева, Федор Давыдович начал реформы, как говорится, с себя. Нет, конечно, сразу сломать систему не смог даже Генеральный секретарь, но в коридорах дома N4 на Старой площади отчетливо задули ветры перемен.

В парке «Сокольники» было довольно людно. Всё-таки праздник – День Космонавтики. В СССР ещё не забыли полёт Гагарина, и регулярные космические вояжи советских «Восходов» и «Союзов» [7] «Восход» и «Союз» – наименование семейства советских многоместных транспортных пилотируемых космических кораблей. постоянно освещались по радио, в газетах и в телепрограммах новостей. Тем более, как раз совсем недавно, 25 февраля 1977 года вернулся на Землю «Союз-24», слетавший на орбитальную станцию «Салют-5». В общем, космические полёты в СССР стали уже обыденными, и после первого полёта Юрия Гагарина и первого выхода человека в космос, который совершил советский космонавт Алексей Леонов, уже ничего такого сенсационного вроде не происходило. Ну, слетали в очередной раз наши космонавты, ну, вернулись, эка невидаль?

Но День Космонавтики все же был праздником, и советские люди с удовольствием его отмечали. Впрочем, как и любые праздники. В 1977 году 12 апреля выпал на вторник, поэтому в этот день особого ажиотажа не наблюдалось. В Сокольниках веселилась в основном молодёжь студенческого возраста. Ведь студентам только дай повод прогулять лекции – а что, святое дело, праздник! Ну и, конечно же, неизменные мамы с колясками и пенсионеры, играющие в шахматы на лавочках.

Поэтому двое мужчин, как говорится, «в возрасте», прогуливавшиеся по центральное аллее парка, особо не выделялись. Недалеко от них резвилась компания пионеров, скорее всего, дедушки взяли с собой на прогулку внуков, позволив им прогулять уроки. И никто бы и не подумал, что по парку свободно гуляет человек, который стоит у руля СССР. А рядом с ним – тот, кто готовится принять у него этот самый руль.

Генеральный секретарь ЦК КПСС Фёдор Кулаков вот уже полчаса высказывал свои соображения секретарю ЦК по военно-промышленному комплексу Григорию Романову.

– Вот ты мне скажи, Григорий Васильевич, разве я не прав? Мы же отгородились от народа, мы живем в каком-то совершенно другом мире. У нас всё есть – спецпайки, спецдачи, лимузины эти с сопровождением ГАИ-шников, спецполиклиника, спецмагазины, «вертушки», наши квартиры огромные. Вот хорошо, члену Политбюро или секретарю ЦК полагается охрана, ЗИЛ с радиотелефоном, большая дача с обслуживающим персоналом: два повара, четыре официантки, два садовника. А на даче – кинозал, библиотека, теннисный корт, сауна, оранжерея, сад. И в ГУМе еще открыли «200-ю секцию». Ну зачем это всё? Для чего? Я что – в теннис буду там играть? Или мне кино есть когда смотреть? Да я на даче-то своей был только пару раз!

– Ну, это не нами ведь было заведено, Федор Давыдович, – вздохнув, ответил Романов. – И вот сейчас всё это ломать нет смысла. Это ведь так, мелочи… Нет, конечно, надо с себя начинать, показать народу, что коммунисты – это не новые дворяне, не какие-то небожители. Но многие вещи необходимы – та же охрана, связь…