Александр Башибузук - Князь Двинский [litres]

Разобрался я с ними быстро. Милостиво принял дары – мешки с отборной пушниной: соболями, куницей и горностаем, выслушал горячие заверения в верноподданстве, пообещал разобрать претензии, в основном на отжатие у них исконных звериных и рыбных ловов, нарычал в подтверждение на Яжука, обязался защитить от мурман, кои тоже пытались под шумок обдираловом заниматься, а потом отдарился охотничьими кинжалами из отличной стали. И пообещал, что в случае исправной выплаты ясака дам хорошую скидку на товары. А также намекнул, что буду способствовать их власти в племенах и в случае верной службы приближу сыновей да в люди выведу. А в завершение приказал поднести по чарке крепкого хмельного и пригласил остаться на праздник.

В общем, знатно потрафил аборигенам, те прямо светились, когда уходили. Дипломатия, ептыть! Ну а как по-другому? О народе надо заботиться, а не только обдирать как липку.

– Хитрый народец, скверный… – позволил себе тактично высказаться Яжук. – Их в ежовых рукавицах держать надо, а не милостями закармливать, вот тогда дело будет.

– Ничего ты не понимаешь, – благодушно ответил я. – Нет уже такой необходимости.

– Это как, княже? – вытаращился на меня управляющий.

– Теперь сами эти вожди, или как их там… – Я показал рукой на двери, куда вышли аборигены. – Будут свой народ держать в ежовых рукавицах да в нитку тянуться, дабы предо мной не оскоромиться. Понял, садовая голова?

– Угу… – Яжук уважительно закивал. – Хитро.

– Все просто. На сегодня все? Хочу посмотреть, как полоненные начали дорогу к Выяжозеру прорубать.

– Княже! – Управляющий, извиняясь развел руками. – Есть еще одно дело. Я сам не взялся разбирать, ибо зело заковыристое, твоего ума требующее.

Я про себя в очередной раз вздохнул. Ну да, князь на своей земле еще и судья высшей инстанции, никуда не денешься. Вот только под рукой никаких русских законов нет, судебник Иваном еще не написан, более древние своды законов мне неведомы. Так что придется судить по своему разумению.

Согласился и это разобрать, только приказал Александру позвать для присутствия при судилище, так как она формально владеет землей, а не я.

– Давай вкратце. И прикажи княгине сообщить, пусть явится при убранстве.

– Как прикажешь, княже. Такое дело, Ивашка Бредов да Митрофанка Гуляев…

Дело оказалось действительно заковыристым, если не сказать больше. Сашка рядом со мной даже покраснела как рак, едва удерживаясь от смеха. Ну сами посудите, жили-были два справных зажиточных мужика, и вот однажды ударил одному из них бес в ребро, и завел он шашни с женой второго. И все бы ничего, но тот второй, как выяснилось, тоже время зря не терял и вовсю блудил с благоверной первого. А когда все вскрылось, случился страшный конфуз и взаимное мордобитие, причем передрались не только мужики, но и бабы. Хотя перед конфузом были неразлейвода с детства. После чего дружно призвали друг друга к ответу перед князем, ибо церковные власти, в лице настоятеля отца Зосимы, не придумали ничего лучше, чем оставить все как есть, наложить на всех прелюбодеев скопом жесткую полугодичную епитимью да еще обобрать в пользу церкви. А еще дело осложнялось тем, что жены были сестрами, причем двойняшками.

– Ты уж рассуди, княже… – Митрофан, могучий высоченный мужик с хорошо заметными следами ногтей на лице и расквашенным носом повалился на колени. – Мочи уже никакой нет.

– Так и до смертоубийства недалеко. – Иван, второй прелюбодей, такой же статный и крепкий, тоже бахнулся коленями об пол. – Молю, княже…

У этого помимо свежих царапин на морде под глазом светился шикарный фингал.

Их жены, весьма сварливого вида, но симпатичные дородные бабы, тоже с побитыми обличьями, падать на колени не стали, просто стояли и с презрением смотрели на мужей.

– Н-да… – Я почесал затылок и покосился на Сашку.

Та, пряча улыбку, мотнула головой: мол, сам решай как знаешь.

– Дети есть? – чтобы потянуть время, поинтересовался я.

– Нетути, но в запуске моя зараза, – жалобно ответствовал Митрофан. – Тока как пить дать не от меня.

– Не от тебя, не от тебя, козел повапленный, – спокойно подтвердила жена.

– Дык и моя на сносях! – взвыл Иван. – Небось от этого…

– Не от тебя же, убогий, – язвительно хмыкнула его супруга.

– Убью, стерьвь! – печально пообещал Иван. – Изведу, заразу, с белого свету…

– А ну тихо! – прикрикнул Яжук и с надеждой посмотрел на меня. Мол, решай княже, сам видишь, что творится.

Я слегка поразмыслил, собрался с духом и начал излагать вердикт:

– Значит, так… приговариваю сечь прелюбодеев изрядно: мужикам по два десятка плетей, бабам по десятку…

«Прелюбодеи» изрядно приуныли.

– А далее… – продолжил я, – своей властью освобождаю оных от сего брака да повелеваю пережениться заново, но наоборот: Митрофану – на Авдотье, а Ивану – на бабе, рекомой Анфисой. А я самолично буду ходатайствовать перед церковью о том да сяду посаженым отцом у тех и у других. На этом все. Сечь немедля, со свадьбами тоже не медлить.

– Княже! – дружно охнули мужики.

– Княже! – Бабы дружно упали на колени.

– Не понял… недовольны, что ли? – Я грозно прищурился.

– Милостивец! – хором счастливо взвыли фигуранты дела.

– То-то же. Тащите прелюбодеев на конюшню! – приказал я.

А потом тихо погордился собой. Нет, а ловко рассудил! Мудрец, ептыть! Понятно, что Зосима на дыбы встанет, потому что процедура церковного развода сейчас вещь очень сложная и почти неосуществимая, но ключик к нему уже подобран, так что покочевряжится и сделает то, что требуется. А пока хватит судилищ.

– Яжук, ежели ты мне на сегодня подсунешь еще что-то подобное, не обессудь… Побоку все, праздновать идем!

Что для праздника простому народу надо? Правильно: зрелищ, жратвы дармовой побольше да выпивки. Впрочем, это касается и благородного сословия, все мы одним миром мазаны.

На жратву я не поскупился, на вертелах шкварчали цельные туши оленей и баранов, булькали котлы с говядиной, очень редкой гостьей на столах местных. Хлеба выделил тоже вдоволь, что было несомненной роскошью, так как с зерном здесь великие проблемы.

Выпивку обеспечил Ян Верховен, держатель аустерии во «фряжской слободе». Оный мастер выставил десять бочек с крафтовым пивом своего личного производства, весьма скверным, справедливости ради, а я добавил столько же емкостей ставленого меда. Гораздо лучше качеством.

О развлечениях тоже позаботился: перетягивание каната, борьба, гонки с женами на загривках, вздымание тяжестей, гладко ошкуренные, намазанные салом столбы с наградами наверху – в общем, все в лучших традициях армейского спортивно-массового праздника. Только кросса по пересеченной местности не хватает. Да все конкурсы с солидными призами, дабы не филонили, активней участвовали.