Александр Башибузук - Князь Двинский [litres]

Но главное зрелище обеспечили мои мурмане.

Для начала устроили скачки по закрепленным веслам подогнанного к берегу когга, потом удаль свою показывали, тягали валуны и бревна, даже поединки устроили, со щитами и настоящими мечами, правда, без смертоубийства и членовредительства, а далее гордо рассказывали про свои хозяйства да всячески сулили холить и лелеять потенциальных супружниц.

Полтора десятка русских вдовых баб, надо сказать, все поголовно весьма товарного вида, прижимая к себе детишек, явно чувствовали робость, но пялились на женихов с ярко выраженным интересом.

Наконец настал момент выбора. Народ ревел, напропалую давая рекомендации.

– Бери, Настена, того брюхатого, по брюху сразу видать, справный мужик…

– И уд по колено, видели, видели, мотылялся, буга-га…

– Фиска, чего пялишься, дурында, хватай рыжего…

– Василиса, тебе под стать ентот, с седой бородищей. Старый конь борозды не испортит…

– Только мелко пашет, бу-га-га-га…

Я уже думал, что ничего не сладится, как вдруг одна из баб, миловидная молодуха с мальцом на руках, решительно вышла вперед и взяла за руку самого старшего из мурман, Андреаса Расмуссена, кормчего на корабле Рагнара.

Тот радостно заревел, ухватил избранницу вместе с ребятенком и закружился с ними. А я воспользовался моментом и насыпал новообразованной ячейке общества монет на обзаведение да пообещал проследить, чтобы все ладно у них сложилось.

После чего процесс пошел живее. Нет, даже рванул галопом. Все бабы до единой нашли себе пару. Даже те, что ранее отказывались.

В общем, праздник удался на славу, гуляли едва не до утра. Все прошло гладко, хотя и без мордобития не обошлось, но это дело такое, житейское. Никого не прибили, да и ладно.

Спал один, все еще злой на своих дам, с рассветом отправил когги встречать еще один торговый караван, а к полудню в Холмогоры неожиданно примчался гонец из дальнего села.

На ходу ссыпался со взмыленной лошаденки и, пуча глаза, выдохнул:

– Княже, фрязи на берег у Петрова камня высадились да идуть пехом к нам!

– Точно фрязи?

– Ну дык! – Молодой парнишка активно закивал. – Фрязи, а кто еще, такие, как у тебя, княже… – Он закрутил головой по сторонам и ткнул рукой в одного из моих дружинников. – Точь-в-точь…

– И сколько их?

Гонец почесал лохмы на голове и принялся показывать мне пятерни с растопыренными пальцами.

После недолгого разбирательства стало ясно, что непрошеных гостей около шестисот человек. Все хорошо вооруженные пехотинцы, всадников среди них нет.

«Да откуда вы взялись, мать вашу!.. – выругался я про себя. И тут же сам ответил на свой вопрос: – Откуда-откуда, шесть сотен вооруженных людей спокойно помещаются на четыре больших когга». Ровно столько ганзейских транспортных посудин мы упустили во время недавней стычки. Торгаши поболтались в море, поразмыслили и собрались взять реванш.

И, прекрасно понимая, что водой к нам идти – чистое самоубийство, решились на пешую экспедицию.

Ну а что – если ганзейские вдобавок точно знают, сколько в Холмогорах защитников, то решение вполне оправданное, с большим шансом на успех. Мои корабли с пушками ничего на берегу с ними не сделают, а если повезет, то суда вообще можно взять на копье прямо у причалов.

Шесть сотен профессиональных бойцов с такой задачей справятся довольно легко, особенно если учесть эффект неожиданности.

Итак, что я могу противопоставить? Хорошо экипированных, условно строевых ратников у меня две сотни, больше набрать и обучить Хансенс просто не успел. Личных дружинников – пятьдесят клинков да местной дружины еще столько же. К счастью, они на месте, не успели уйти кордоны патрулировать да ясак собирать. Итого получается около трехсот человек. Можно еще вооружить полторы-две сотни местных нонкомбатантов, но их за полноценные боевые единицы ну никак считать нельзя. И как назло, остальные боевые когги с «Александрой» и торговыми судами ушли.

Дело осложняется еще тем, что часть наших сил будет отвлечена охраной пленных, потому что, если те вырвутся, станет вообще хреново.

А самое пакостное то, что единой линии обороны в Холмогорах нет. Отдельное укрепление – монастырь, второе – мой замок да башни на входе в основное русло, от которых толк только при защите от водного вторжения. Как отдельную укрепленную точку можно еще считать остров, на котором расположены порт, верфь и торговые сооружения. Его взять тоже будет довольно трудно, так как сначала придется добраться к нему через реку.

С артиллерией у меня гораздо лучше, боевого припаса к ней тоже изрядно, вот только обученных расчетов – раз, два и обчелся, к тому же чугунные пушки на крепостных лафетах по земле сильно не потягаешь, а бронзовых мало.

Ну и что делать? Отбиться-то сил хватит, только надо продумать правильную стратегию обороны.

Как вариант можно сесть в монастыре, замке и на острове, туда же согнать мирных людишек – и ничего ганзейцы нам без осадных орудий не сделают. Но тогда потеряем сам поселок и все производства – уничтожат как пить дать, за тем и идут сюда. А это год напряженной работы кобыле под хвост. Хотя какого черта! В задницу оборону, хрен с ним, численным меньшинством, помимо него у нас есть куча тактических козырей. Осталось только их разыграть.

– Так… – Я провел взглядом по соратникам. – Слушаем боевой приказ. Яжук – немедля объявляй мобилизацию…

– Прости, княже, моби… что? – Управляющий наморщил лоб.

– Ополчение собирай! – подсказал я, подпустив в голос строгости. – Собирай всех боеспособных жителей – и к арсеналу, вооружаться. Далее, пленных под замок, стражу из ратников сменить на ополченцев. И предупреди, чтобы в случае подхода ворога спалили амбары на хрен вместе с ганзейцами. И выдай им все, что для этого нужно.

– Ворвань подойдет, – сам себе сообщил вслух Яжук. – Ее много у нас.

Сначала я сильно удивлялся такой педантичной исполнительности своего средневекового окружения: сказал посадить на кол – посадят, сказал спалить – сожгут без малейшего зазрения совести. Но потом привык, поняв, что люди просто ощущают себя дланью господина, на которого в случае чего и падет грех.

– Ворвань так ворвань. По выполнении доложишь. И отправь гонца в монастырь, чтобы отец Зосима явился немедля. Старшина местной дружины пусть тоже своим сбор объявляет, а сам ко мне. Вперед, выполнять. Стоп… если набольшие туземцев еще здесь, их тоже сюда.

– Тузе… кого? – Яжук опять вытаращил на меня глаза.

– Чуди белоглазой! – выходя из себя, рявкнул я. – Еще раз переспросишь…

– Понял, княже! Вроде еще здесь оные, – кивнул управляющий и умчался.

– Юпп… – Я обернулся к коменданту гарнизона. – Собирай своих. Снять ратников со всех постов в порту, заменить их нонкомбатантами.