Игорь Кулаков - Диапазон скорби 1942

Часть сотрудников КБ уже некоторое время, работая в плотном контакте со специальной инженерной частью НКВД СССР, готовила испытательную площадку на учебном полигоне № 2 для испытания первого специзделия. В «этот раз» место сразу «примыкало» к низкогорному массиву Дегелен. Где позже, имея пост-знания, предполагали перейти с открытых на подземные испытания атомного и термоядерного оружия.

Испытательное поле представляло собой площадку диаметром почти в два десятка километров. В центре которой — вышка, предназначенная для монтажа специзделия. Вокруг неё, концентрическими кругами на 250, 500 и 750 метрах размещались подопытные объекты. Кроме того, на подопытном поле, по двум взаимоперпендикулярным радиусам, на расстоянии от 0,5 до 10 км от центра, было сооружено полтора десятка прочных железобетонных сооружений со стальными мачтами. Часть из которых предполагалось использовать для специальных оптических наблюдений.

В четырёх этажах каждого из укреплённых сооружений, за двойными иллюминаторами, размещались оптические приборы — фото и кинокамеры, спектральные и фотометрические приборы. На вершинах мачт и внизу сооружений — по паре приборов, измеряющих давление ударной волны. В казематах под железобетонным сооружениями — регистрирующая аппаратура, фиксирующая и записывающая уровни интенсивности проникающей радиации и теплового излучения и действие ударной волны.

Примерно на середине пути от края испытательного поля до его центра располагался укреплённый подземный пункт, связанный защищёнными кабелями со всей измерительной техникой и управляемый механическим автоматом, запускающим все контрольные приборы на испытании. Он же, в строго определённый момент и запускал механизм активации специзделия.

В разных секторах поля располагались типовые гражданские, промышленные и военные сооружения, щитовые и брусчатые дома, железнодорожный мост, размещены сотни образцов техники и свыше тысячи подопытных животных. Под центральной башней располагались три заглублённых на 10, 20, 30 метров подземных многосекционных сооружения, с отдельными выходами, разведёнными между собой под углами в 120 градусов.

Несмотря на некоторые имевшиеся данные и результаты «иного времени» из книг попаданца, известную структуру испытательного поля полигона иного времени было решено воспроизводить в полноценном виде. Будущий массив данных нужно было нарабатывать самим..

Литерный поезд, помимо сотрудников КБ-11 и охраны, вёз на полигон в КазССР сам плутониевый заряд, три нейтронных запала и другие компоненты специзделия, которое должно было быть собрано на месте испытания. Некоторые части специзделия были доставлены самолётами.

Специзделие, собранное в монтажном корпусе около центральной башни, было размещено на ней на высоте 30 метров. В положенное время механизм-автомат из КП начал процедуру активации измерительной аппаратуры, после чего, после предупредительных сигналов, прошла команда срабатывания специзделия.

Как неоднократно описывали многие в «другом мире» и некоторые провидцы (как правило из числа писателей-фантастов) уже в «этом» — над небольшой отдельно взятой местностью Земли взошло первое рукотворное, хотя и короткоживущее «солнце»..

Раскалённое и яркое «облако», с температурой поверхности свыше 20000 градусов а тысячные доли секунды распростёрлось над центральной частью испытательного полигона..

И в этом ходе времени в руки Сталина уже в октябре 1942 лёг тот самый «атомный молот», которого он так возжаждал тогда, когда слушал первый рассказ попаданца о тех ужасах и страданиях, которые принесла советским людям гитлеровская Германия в «прошлый раз»..

Через неделю было проведено второе испытание — с одного из полученных от щедрот американского союзника Б-17-х, которым командовал лично командир 81-й авиадивизии Голованов, на полигоне была сброшена авиационная версия РДС-1. А к концу месяца, вскоре после первичной оценки результатов обоих атомных взрывов — наземного и воздушного была завершена сборка почти всех боеготовых 18 авиационных атомных бомб СССР, пригодных к использованию с Б-17 и ТБ-7.

Начатая заблаговременно наработка оружейного плутония дала свои плоды — у СССР «этого мира» к ноябрю 1942 имелось без малого два десятка готовых авиационных «нюков».

Ныне, даже в те дни, когда вождь СССР Сталин получил долгожданные, и — чего уж скрывать — радостные известия об удачных результатах на испытательном полигоне № 2, он уже давно отошёл от кровавой дымки негодования августа 1940-го, в которую погрузился под впечатлением от первого разговора про войну с не жалевшим красок пришельцем и не имел более желания немедленно атаковать свежеобретённым «ultima ratio» Германию. Война шла лучше, чем в «тот раз» и Сталин откровенно не хотел, можно сказать даже немного побаивался выпускать атомного джинна в мир. Он не имел никаких намерений отдавать приказ об использовании ныне новых возможностей 81-й дальнебомбардировочной авиадивизии, рассматривавшихся им, скорее, как дополнительная подстраховка для Союза на случай нежелательного развития событий «после Победы».

Но именно лучший для СССР ход войны и вставшая перед Германией безысходность поражения уже к осени 1942 и привели ход событий к тому, что вскоре случилось. «Этот мир» увидел оскал атомного демона ранее и в более ужасных формах, чем в «другом ходе истории».

Этот тяжёлый моральный груз — быть ответственным за первое и массовое применение атомного оружия — пришлось взять на себя СССР. К чему, волей неволей приложил свои руки и попаданец, столь горячо и живо рисовавшим разрушительную мощь нового типа ОМП.

А то, что Германия своими варварским действиями, подтолкнула к подобному решению о атомном возмездии Сталина, то было из ряда — «разве чего то ещё иного можно было ожидать от Гитлера? Но вы, господин Сталин, наш союзник, как вы могли уподобляться ему в своём ужасающе кровавом, пусть и во многом справедливом, но столь не гуманном возмездии? Германский народ, при всём том, что искренне поддерживал своего безумного фюрера, не должен был понести такое кровавое и мучительное, подобное библейским, наказание!»

В этот раз СССР пришлось усиленно отбиваться от подобных обвинений и годы и десятилетия спустя..

Вторая половина дня 30 сентября 1942. США, Вашингтон, Белый Дом. Отведённые «специальному гостю президента США» апартаменты. Рожков Н.Е.

..Уф-ф. Насилу вырвался. Великий деятель и въедливый человек, со всем обхождением, но настырно с утра меня опрашивал меня по какому-то, явно продуманному заранее плану. Пока сам не устал и не перенасытился новой информацией..