Борис Рогов - Сальто мортале

– Вот мы почти и на месте, – продолжает она, коверкая английские слова так, что Фарб с трудом сдерживался, чтобы не морщиться слишком явно. – Полтора часа и будем в нашей резиденции в Благоевграде. – На мгновение Тереза замолчала, аккуратно выруливая с парковки. Затем также ловко и быстро развернула авто к выезду и машина понеслась по тёмным улочкам Софии.

Едва они покинули парковку, как генератор речи, казалось, вмонтированный в голову Терезы, снова заработал.

– Тут такие дела творятся! Такие дела! Просто ужас! – Тараторила Тереза, – представляете, мистер Фарб? Наш человек, что приглядывает за посетителями Ванги… Вы знаете, кто такая наша Ванга?

– Нет, а кто это?

– Как?! Вы не знаете о бабушке Ванге? Обязательно расскажу! Самое интересное не это. Так вот, её приёмный сын, он работает на нас… Он рассказал нам, что две недели тому назад, их посетила странная компания – двое мужчин за пятьдесят в компании с двумя девицами и пареньком лет двадцати. Так вот, после того как этот паренёк встретился с Вангой, та сильно разволновалась, на следующий день даже Живковой позвонила.

– И что же такого поведал этот chlopets? – лениво поинтересовался Натан, который уже понял, что именно из-за этого его и выдернули из Штатов, и забросили в эту европейскую глушь, а не в Сибирь.

– Подробностей наш агент узнать не смог. Он даже с Любкой пытался заигрывать, и телохранителей подпаивать. Бесполезно! Их можно понять, ведь работа при бабе Ванге не тяжёлая, а платят хорошо.

– А теперь, милая Тереза, кто всё-таки такая эта Ванга? – Натан, наконец, дождался паузы, чтобы направить разговор в нужное русло.

– Это наша знаменитая на весь мир целительница и медиум! Вот! К ней едут за лечением. Даже не верится, что вы, мистер Фарб, её не знаете.

– Такие мы, американцы, невежественные люди. Интересуемся только собой и Америкой. Тереза, а можете описать паренька?

– Это, пожалуйста! Рост средний, 165–170 сантиметров… Извините, вы же сантиметры не понимаете. Что-то около 65–67 дюймов. Волосы русые. Коротко пострижен. Носит очки в тонкой металлической оправе, наверное, близорук… Что ещё? Глаза средние, близко посаженные, цвет серый, на подбородке небольшая родинка, рот и губы большие, а уши наоборот – маленькие…

– Похож! В самом деле, очень похож! – Натана охватило странное волнение, какое он иногда испытывал при решении творческих задач. Неужели он встретится снова с этим странным русским? Интересно, что он напророчил болгарской шарлатанке?

Внезапно Натан почувствовал сильный прилив голода. Под ложечкой как-то тягуче засосало, а желудок вдруг сжался, требуя пищи. Стаканчик бурбона тоже бы не помешал.

– Тереза, а мы не могли бы заехать куда-нибудь перекусить? – обратился он к провожатой. – Я умираю от голода!

– Мистер Фарб, ноу проблем, – опять затараторила тётка, – тут на выезде на Витоше есть ресторанчик.

Высокий худощавый мужчина в ковбойском стетсоне напевал песню, совершенно непонятную Натану, хотя он и улавливал отдельные знакомые, похожие на русские слова. Все эти славянские «влюбен», «света», «птиците», оставляли впечатление узнавания, но не позволяли понять смысл песни. Чем-то это напоминало ему блюзы Среднего Запада с их житейской мудростью. Несмотря на непонимание текста, Натан слушал этого молодого певца с удовольствием.

– Давайте, милая Тереза, выпьем за здоровье, – поднял бокал красного вина Натан. Вино на голодный желудок подействовало быстро. Настроение у него после местного блюда, кажется, спутница назвала его яхния, из баранины, баклажанов и томатов заметно улучшилось.

Он даже начал подпевать исполнителю, который начал другую песенку, в которой можно распознать французскую мелодию «Viens, viens» сочиненную пару лет назад Мари Лафоре:

– Дэжд, дэжд, нана-нана-на-на… – подпевал американец, дирижируя вилкой и ножом.

– Вам понравился Бисер Киров? – внезапно напомнила о себе Тереза, – мне – очень нравится, как многим в Болгарии. В Союзе его тоже очень любят.

– Неплохой исполнитель, интересно, музыку он пишет сам? – С лёгкой иронией поинтересовался Натан.

– Конечно же, сам! – С оттенком гордости в голосе заявила Тереза, – и стихи иногда тоже пишет. Говорят, «Дождь» он перевёл с немецкого [189] Слова песни «Дождь» действительно прямой перевод с немецкого, а Мари Лафоре исполняет песню с совершенно другим текстом. .

– Ну-ну, конечно же, с немецкого, а вы, Тереза, про оркестр Поля Мориа, что-нибудь слышали?

Так незаметно за бокалом вина пролетел час. Тереза начала беспокоиться. Фарб же так доволен, что даже пригласил даму на медленный танец.

– Мистер Фарб, давайте сделаем так. Сейчас мы с вами потанцуем, а сразу после танца всё-таки поедем.

– Но почему? – делано возмутился Натан, – такой славный вечер, отличная кухня, хорошая музыка, красивая женщина. Почему я должен куда-то ехать?

– Мы на службе, мистер Фарб… И нам ещё ехать целый час. Нас ждут.

– Наша слюшба и опасна́я и трудна́я, ла-ла-ла, – напел Натан по-русски. – Ладно, поедем, куда скажете, милая Тереза. Вы так прекрасны, что я не могу противостоять вашим чарам.

Не прошло и часа, как белая «Волга» въехала в Благоевград. Всю дорогу Фабр заигрывал с Терезой, то поглаживая её коленку, то щекоча ушко, а то и пытаясь проникнуть под подол не слишком длинной юбки.

– Мы приехали. Пройдёмте в дом, мистер Фарб. Нас ждут. – Тереза остановила поползновения пьяного американца.

Хмель тут же вылетел из головы, как и романтические надежды. Фарб чертыхнулся про себя и побрёл к двухэтажному особнячку, спрятавшемуся за каменным забором. Скрипнули железные ворота, Натан с усилием толкнул их и оказался в тёмном, заросшем виноградом, мощёном дворике. Внезапно молнией вспыхнул свет на веранде, и в дверях появился полный усатый мужчина в белой рубашке и старых джинсах.

– Тереза! Мистер Натан! Добре дошли! – Радушно приветствовал он прибывших. – Я – Петер Христов. Местный сторож.

Пожав руку Натану, он сердечно обнял Терезу.

– Проходите в дом, нечего нам ночью на улице стоять. Сейчас я вас введу в курс, и можете отдыхать, – он усмехнулся чему-то про себя, покачал головой и жестом пригласил внутрь.

В доме пахло псиной, сеном и ещё чем-то совершенно незнакомым Натану. Позже Тереза сказала, что это запах местного кориандра.

Источник пёсьего аромата вышел на голоса незнакомых людей следом за хозяином. Здоровенный белый с тёмными пятнами каракачан [190] каракачан – порода балканских овчарок. по кличке Тодор.