Борис Рогов - Сальто мортале

– Как дам больно! Про культпоход лучше давай.

– Думаю, что мы сейчас закончим с завтраком и на метро в центр. Погуляем. Потом в Эрмитаж. Там в буфете пообедаем. Вечером у нас билеты на концерт, после посидим в каком-нибудь историческом заведении типа «Англетер» или «Астория» и в койку. – Я подмигиваю.

– Ещё раз подмигнёшь и будешь спать на полу, а то что-то притомил уже пошлыми намёками.

– Леночка, любовь моя, честное слово, я так тобою восхищён, что просто не могу удержаться. У меня все мысли заканчиваются светлыми воспоминаниями о тех скачках, что мы тут с тобой устроили. – Я пытаюсь взять себя в руки, – как тебе культурная программа?

– Культурную программу ты продумал, – ухмыляется Ленуся, а предусмотрел ли ты время для магазинов? Всему Союзу известно, что в Питере самая дешёвая контрабанда. Дешевле разве что в Одессе.

– Лен, ну их, эти магазины, лучше просто так по улицам пошляться, на исторические места позырить.

– Боря, блин, ты дурачок! Позырить… Если удастся косметики купить хорошей, мы же сможем часть денег отбить. – Ленка, с возмущением всплескивает точёными ручками. – Я у себя в училище всё толкну!

А маме своей, сестрёнке ты не хочешь что-нибудь привезти? А себе для учёбы канцелярии какой-нибудь классной? Акварель, например, «Ленинград», даже я знаю, что она очень ценится у художников.

– Договорились, завтрашний день посвятим походам по магазинам, а я, хоть мне совсем не хочется всей этой фарцой [112] фарца (жарг.) – незаконная торговля заниматься, буду тебя сопровождать, как верный паж. Так хорошо?

…

К полудню мы немного отдохнули и устремились к новым приключениям. Ветер с Балтики заваливает город мокрым снегом. Ходить становится опасно для здоровья и физического, и финансового. Обувь может не выдержать напора городской «химии». Верхняя одежда тоже от такого «дождя» портится. Ленкина турецкая «коза» через три минуты превратилась мокрую кошку. Хорошо, что до метро недалеко. Мы долго-долго-долго спускаемся в самую глубокую подземку в мире.

Перед посещением Эрмитажа забегаем в аптеку. Резино-техническое изделие № 2 [113] резино-техническое изделие № 2 – презерватив в центре Ленинграда тоже не дефицит. Прямо как в другом мире!

Благодаря погоде очередь в Эрмитаж отсутствует. Вернее, вся она умещается в кассовом зале. Для нас, как для студентов вузов, имеющих отношение к искусству, билет бесплатный и даёт право прохода без очереди. Единственное место, где не надо «совать на лапу». Какие-то десять минут, и мы вступаем на территорию Великого Искусства и Великой Истории. Нас больше всего радует наличие тепла и буфета. Делаем над собой нечеловеческое усилие и отправляемся не в буфет, а к великим полотнам.

«Мадонна Литта» и «Мадонна Бенуа», «Даная» и «Блудный сын», сокровища Пазырыка и Древнего Египта, Рубенс и Караваджо, Эль Греко и Тициан, уже через час всё смешалось в наших натруженных мозгах.

В пять вечера Леночка взмолилась:

– Борюси-и-ик, миленький! Ну, пойдём быстрее отсюда, сил моих дамских больше нету! Лучше мы часок-другой погуляем по слякоти и сырости, чем ещё пять минут по этому кладбищу человеческого духа… Мы тут, как сумасшедшие слоны.

– Леночка! У тебя же папа художника! Как ты можешь? Как? Это же великие живописцы! написавшие великие полотна! – паясничаю я. – Хотя по большому счёту, я с тобой солидарен, что-то меня тоже уже подташнивает от этих помпезных золотых рам, лепнины и прочей ампирной помпы. Объявляю программу окультуривания законченной. Тогда может быть в буфет?

– Борь, нет, ты всё-таки болтун неисправимый! Ни минуты не хочу больше оставаться здесь. И коньяк здесь дорогой! Лучше осядем где-нибудь в ближайшей рюмочной. Там и накатим по «писят», как говорят в кругах близких к искусству.

По-зимнему ранняя ночь уже опустилась на город. Дворцовая подсвечена декоративными светильниками, что создаёт таинственную и торжественную атмосферу. Мы, оставив храм культуры, уже толкаемся на входе в знаменитую Ленинградскую кондитерскую «Север». Нам в очередной раз везет – в кафе на втором этаже оказываются свободные места у самого окна, выходящего на Невский. Берем по чашке кофе с двойной дозой коньяка и пару фирменных пирожных.

Настроение у нас после этого объяснимо поднялось. Мы сидим и просто вспоминаем разные ленинградские анекдоты: – и про "папа едет в Ленинград, – папа купит мне мопед", и про «отлил барон фон Клодт», и разные другие, которые я рассказываю Леночке на ушко, потому что в кафе шумно, но главное мне приятно касаться губами нежной кожи. Театр «Эстрады» расположен в двух шагах от «Севера». Нам сегодня туда.

Искусство пантомимы легло как надо. Слава Полунин – трогательная фигура клоуна в жёлтом балахоне, разговаривающего с самим с собой, по надувному телефону, бесконечно печален в этом раздвоении. Танцующие на швабрах уборщицы, смешные просто до колик. Ребята просто горят на сцене. В зал льётся такой поток энергии, что, публика рукоплещет без перерыва. Когда зазвучала бессмертная мелодия «Блю Канари», я вдруг почувствовал на своей руке теплую. Тут же накрыл её ладонь своей.

Через полчаса Лена наклонилась к моему уху и прошептала:

– Боря, меня не теряй, я выйду, встретимся в фойе…

– Что случилось? – не понял я, – подожди, через полчаса спектакль закончится, мы пойдём в ресторан, там ты всё …

– Не тарахти! Кажется, у меня проблема – уже с досадой от моей тупости шепчет подружка. – Если мы еще посидим, то будет очень неловкая ситуация. Потом объясню, тупенький.

– Ну, нифига себе, – думаю я про себя, а вслух шепчу: – Тогда я с тобой.

– Здесь подожди, – серьёзным голосом говорит Ленка и скрывается за дверью дамской комнаты. Я получаю в гардеробе наши шмотки и рассматриваю портреты артистов. Внезапно у меня за спиной кто-то покашливает. Я оборачиваюсь и теряю дар речи… Сам маэстро Полунин:

– Молодой человек, извините, не могли бы вы сказать бедному клоуну, почему вы вышли с представление? Я видел, как горели глаза вашей спутницы… а потом вдруг встали и вышли. Обидно!

– Вячеслав Иванович, – Полунина коробит от такого обращения, – мы в восторге от вашего выступления, но у моей девушки что-то случилось. Наверно съела чего-нибудь. И раз уж мы с вами сейчас разговариваем, я не могу не поделиться с вами некоторыми прогнозами.

– Да? Любопытно. Какими же? – Полунин становится ироничным.

– Просто невероятными! Я не знаю всего, но то, что вы станете почётным гражданином Лондона, построите особняк под Парижем и будете несколько лет выступать с труппой «Дю Солей», это совершенно точно. В Союзе и России тоже будете обласканы на всех уровнях. Любовь публики, любовь критики, и даже внимание властей будут сопровождать вас на протяжении всей…