Борис Рогов - Анархист

– Милая Леночка, я хоть и прибыл на этом поезде, но не то, что не командир, я вообще к Красной Армии никакого отношения не имею. Кочегары мы на паровозе… Леночка, а не знаете ли вы, куда отряд отправился?

Точно не знаю, только краем уха слышала, что разговор шёл у них про Улалу. Говорили, что там легко среди гор затеряться, что зимовий там много, что-то ещё говорили, но я не прислушивалась.

Степану очень хотелось продолжить такое приятное знакомство, но известие о следах «банды» Новосёлова надо срочно сообщить своим. Дотащив полмешка муки до соседнего домика, Русаков быстро попрощался с Леночкой и её матерью и побежал к условленному месту встречи.

– Мужики! – горячился Русаков. – Если мы прямо сейчас форсированным маршем рванём, то есть шанс, что около Маймы мы Новосёлова догоним. Ему большим войском явно труднее передвигаться.

– Может, и догоним, а может, и нет, – Бастрыкин вдумчиво затягивается махорочным дымом. – Ты, Стёп, не знаешь даже, туда они пошли или просто в том направлении. Мало ли что какая-то девка услышала. Думаю пару дней в Бийске пожить. Осмотреться, с народом покалякать, все сплетни собрать. Тогда будет понятно, что нам дальше делать и как новую жизнь зачинать. Больно уж мне не хочется на Китайщину перебираться…

– Я думаю, Николай прав, – подвёл итог Григорий. – Встретим мы наших друзей днём раньше или днём позже – нет никакой разницы. А в сборе сведений польза очевидная. Самое главное мы уже узнали. Большевики и на самом деле испугались настоящих народных выборов. Значит надоть их везде проводить и рассказывать о них всем встречным и поперечным. Они же как говорят? Мол, весь народ за них, а мешают только кулаки, колчаки, да японцы. А выборы то показывают, что врут они, как сивые мерины.

Сейчас они обманом мобилизуют опять мужиков, бросят их против других таких же, скажут – кулаки и бандиты, а тут мы им наши рассказы о том, кто настоящий вор и бандит. Отличный материал получится для рас-про-паган-диро-ва-ния, тьфу, язык сломаешь, пока выговоришь.

Пять дней спустя мужики стучались в двери Ивана Рогова. В Улале власть была в руках Новосёлова.

…

(Москва. Кремль)

– Товарищ Т`оцкий, будьте любезны подойти ко мне прямо сейчас… – Ленин аккуратно положил трубку на рычаги аппарата и вышел из-за стола.

– Владимир Ильич, к вашим услугам, – Троцкий буквально ворвался в кабинет председателя совнаркома. Заметно, что события последних лет подорвали его силы. Он постарел, лицо бледно-желтое, на голове пробилась сильная седина, ясно, что сивку укатали крутые горки. – Только умоляю вас, давайте не будем разводить пустопорожние беседы, времени в обрез. Сейчас как раз жду звонка от товарища Фрунзе…

– Лев Давыдович, дорогой, – Ленин сегодня сама доброта и мягкость. – Я тут понял, наконец, как вы били пгавы, когда год назад предложили пойти на уступки деревенской буржуазии.

Польщённый Троцкий откинул полы чёрной кожанки и присел к столу.

– Лев Давыдович, удалось ли открыть движение по Транссибу?

– Пока нет, но всё движется хорошо. Бандитские отряды вдоль магистрали рассеяны, во всех населённых пунктах в полосе десяти вёрст от дороги поставлены комендатуры из верных революции товарищей, движение составов товарищ Смирнов обещает запустить не сегодня завтра. Бандиты ещё удерживают некоторые населённые пункты, но дни их сочтены. Плохо только то, что пока не схвачен никто из эсеровского руководства восстания.

– Как обстоят дела в Бийске? – Ленин всем корпусом наклонился в сторону собеседника.

– Бийск взят без единого выстрела. Банда ушла днём раньше. При этом ушли и прежние городские власти.

– Это понятно, мы бы их повесили, за такую политическую слепоту. Они это знают, вот и сбежали, под-ле-цы. – Ильич с досадой разделил последнее слово по слогам.

– Я думаю, здесь дело не только в слепоте, Владимир Ильич. – Троцкий усмехнулся. – Здесь витает дух откровенного предательства. Мы тут с Феликсом Эдмундовичем и его сотрудниками покопали немного и знаете, что обнаружили? Один из родственников главы Бийского ревкома оказывается при царе был известным на Полтавщине купцом.

– Б ` осьте, Лев Давидович, смешно, ей-богу, – Ленин замахал обеими руками на Троцкого. – Можно подумать, ваши родители из бедноты. Что с Махно? Можно будет ожидать таких же успехов в поставках хлеба из Малороссии?

– С анархистами пока сладить не получается. Кроме того, что Нестор наш Иванович на удивление хороший полководец, так ещё и вновь мобилизованные красноармейцы сочувствуют его идеям крестьянского социализма и против него воевать не хотят. Помогают только расстрелы перед строем. Но при этом иной раз после таких расстрелов комиссаров находят застреленными в спину.

– Вот! Лев Давидович, тут я набросал кое-какие тезисы, идейки кое-какие, которые точно выбью эту карту из рук всех анархистов. – Ленин довольно потёр ладошки.

Смот ` ите, Лев Давидович! Вы были правы, надо отказаться от продовольственной диктатуры, заменить продгазвё ` стку твёгдым налогом! Это дело самое важное для нас… дать к ` естьянину возможность известной свободы в местном обороте, перевести разверстку на налог. Это конечно отступление от марксизма, но без этого нам не устоять. Сметёт нас этот коллективный пахом. Придётся сделать это сейчас. Этого мало! Надо идти ещё дальше. Одновгеменно, разрешить свободную торговлю. Да-с, батенька! В ограниченных пределах, конечно. У крестьянина появляется выбор, либо быть расстрелянным в подвалах ЧК, либо продавать излишки урожая.

– Но Владимир Ильич, это уже подрыв корней политической власти пролетариата! Ведь так у нас появится слой богатых крестьян, которым надо будет вкладывать деньги в оборот. Мы же так вернёмся к тому, от чего ушли.

– Догогой Лев Давидович! Хе-хе-хе! – Ленин рассмеялся и даже слегка похлопал по плечу Троцкого. – Это временная мера, которая позволит нам справиться с волной крестьянских восстаний, позволит получить передышку, подкормить народ.

Но тянуть нельзя! На съезде надо будет обязательно получить одобрение и провести прямым декретом ВЦИК.

Над двуглавыми орлами Кремлёвских башен низко стелились серые февральские тучи. Порывистый ветер рвал их на клочья, как будто надеялся на скорую победу Мировой революции.

(Улус Оралго Алтайская Сечь атамана Кайгородова)

Плечистый и коренастый, с волевым по-монгольски скуластым лицом, есаул Кайгородов расхаживает по избе, в ставке своего алтайско-казачьего войска. Сегодня к нему привели двух китайских купцов из Кобдо. Мужики говорят, что именно эти шонжени [123] шонгжень 商人 (кит.) – торговец, коммерсант, купец принесли добрую весть из монгольской столицы. Мол, войско белого ламы, а по-русски говоря, барона Романа фон Унгерн-Штеренберга выбило китайских солдат из ставки Богдыхана.