Мольфар - Я - Волшебник

— Жители Мемфиса! Я — Уильям Уизли! — привычно повысил голос Билл, обращаясь к толпе, собравшейся посмотреть на казнь. — Казнь отменяется, потому что этот человек, Азиз, не совершил ничего плохого!

— Его приговорил фараон! — крикнул кто-то из толпы.

— Да неужели? Сам фараон? — изумлённо развел руками Билл. — Или всё же один из его слуг, которому внезапно стало мало его дворца, денег, девушек, роскоши, в которой он живет, благодаря вашим трудам?

На самом деле, конечно, управляющие слишком-то не наглели, иначе можно было получить «приглашение во дворец», после визита в который проворовавшегося наглеца больше никто не видел. Но не слишком наглели — по местным меркам, по мнению же Билла все они были просто наглые и мерзкие гады, хуже гоблинов.

— Фараон Имхотеп поставлен богами править этой землей! — раздался звонкий девичий голосок.

— Богами? Или сам взял трон фараона по праву сильного? — усмехнулся Билл.

Прошедшие рейды в различные города, селения и развалины не прошли даром, они приносили не только новых соратников, славу и слухи, ставящие под сомнение право фараона править, но ещё и информацию об Имхотепе. Тут кусочек, там кусочек, постепенно Билл начал складывать паззл.

— Если я сейчас приставлю меч к вашему горлу, то могу смело заявить, что боги дали мне право распоряжаться вашей жизнью, не так ли?

Толпа молчала, но первые пересуды пошли, чего, собственно, Билл и добивался. Теперь освободить Азиза, ещё несколько минут диалога, забрасывающего зерна сомнений в умы слушателей и уносить ноги, пока не прибыла гвардия фараона на тех самых летающих лодках, здесь именуемых «небесными». И с ними маги-приближенные фараона, так называемые Древние, настоящие маги, а не местная подделка.

В последнее время Синие Маги, то есть Билл и Гилдерой, заставили воспринимать себя всерьёз.

— Вот сейчас боги дали мне право отменить казнь, — сказал Билл, — а значит, я ваш новый фараон!

— Неправда! — выкрикнул всё тот же женский голос. — Всем известно, что до Исхода людям жилось плохо, и только под властью божественного фараона Имхотепа они смогли найти этот чудесный мир, где и зажили привольно!

— Настоящий фараон Имхотеп давно покоится в гробнице! Власть обманом захватили нечестивые маги!

— А ты, значит, честивый? — не сдавалась девушка.

— Я человек, как и вы! — вскинул руки Билл. — Человек, а не какое-то высшее существо, как вам пытаются внушить! Ваши предки были свободными людьми, а вы? Вы стали рабами! Вы поклоняетесь фальшивому фараону, магу, который обманом занял трон и смеется над вами, как вы ползаете в пыли перед ним и покорно идете на казнь по движению его пальца!

— Неправда, отец бы никогда… — голос осёкся, но было уже поздно.

Всё случилось очень быстро, в толпе началось шевеление, и там тут же оказался Гилдерой. Несколько ударов, толпа отшатнулась, падая ниц и расползаясь одновременно в стороны. Девушка, закрывая лицо, попыталась скрыться вместе с толпой, но Гилдерой крепко держал её за руку. Тогда она отбросила вуаль с лица, горделиво выпрямилась и с вызовом посмотрела на Билла.

— Да, я дочь фараона Имхотепа, Либия, и мой отец покарает вас, нечестивцы!

Толпа принялась расползаться вдвое быстрее, выдавливая бойцов Сопротивления с площади. Билл, честно говоря, подсознательно ждал засады, взлетающих лодок, появления Древних, если не самого фараона, толпы солдат с ростовыми щитами, за которыми так удобно прятаться от заклинаний. Конечно, он и Гилдерой могут отступить аппарацией, но вот остальные бойцы Сопротивления, поверившие им — нет. И, как назло, вылазка сегодня была в главный город другого района, Лесного, так что до гор было далеко.

— И всё, что ты тут изрыгнул из себя, Синий Маг, наглая ложь! — крикнула Либия, вскидывая руку.

Билл провел рукой по лицу, по синей краске, и ощутил, как ярость снова поднимается из глубин души.

— Ложь?! — прорычал он. — Мою девушку убили, жестоко замучили, а всё её селение сожгли всего лишь за то, что они дали нам приют! Если твой отец так божественен, чего он боится всего лишь двух смертных магов?! Зачем он держит в рабстве людей, убивает их, отбирает плоды их трудов?!

Либия не нашлась с ответом, а потом Гилдерой подхватил её и аппарировал прочь.

* * *

2 августа 1990 года, по времени Земли

— Вам не добиться от меня ничего! — с вызовом сказала Либия, едва Билл подошел ближе. — Можете меня убить, пытать, кара богов падет на ваши головы за это!

— Вот уж сомневаюсь, — хмыкнул Гилдерой, — могла бы пасть — давно бы пала.

С этим Билл был согласен, но как объяснить это Либии? Поэтому он сказал другое:

— Никто не собирается тебя ни пытать, ни убивать, зачем? Ты же ничего не совершила. Вот с твоим отцом у нас будет другой разговор.

— Вам никогда не забраться в его дворец и не преодолеть его защиту! — крикнула Либия.

Билл и Гилдерой обменялись взглядами. Захват дочери фараона, породивший массу сложностей, одновременно давал и шанс. Огромные силы были стянуты к Горному району, обыскивали ущелья и местность вокруг. Гилдерой предупредил вторую сотню Сопротивления о поисках, обсудил стратегию заманивания и обмана с сотником Атонубисом, чтобы силы фараона как можно дольше торчали в горах.

Теперь оставалось только первой сотней взять штурмом дворец фараона, нанести тот самый точечный удар, о котором всё толковал Гилдерой. Нелегко, конечно, но, как ни странно, получалось, что сотней людей легче пробраться в центр страны, чем двумя сотнями.

— Сторожевые башни сожгут вас и испепелят! — продолжала разоряться Либия. — Вас расстреляют с летающих лодок, разорвут химеры, сожрут рабы Сета (так здесь обычно именовали зомби), а может, отец проявит милосердие, и главный маг Ха-Кель всего лишь выпустит вам кишки!

Билл посмотрел на Гилдероя, тот незаметно подмигнул. Сварил, значит, какое-то подобие зелья болтливости из местных ингредиентов, а может, в Мемфисе их утащил, кто знает? Некоторые аспекты морального облика кумира иногда удивляли Билла. Он, может, даже сбежал бы в ужасе, если бы не Санера. Мстя за нее, Билл и сам переступил многое, совершал такое, чего и представить не мог год назад. Уся он, может, толком и не освоил, не до уровня Гилдероя, но вот сражаться и убивать точно научился.

— Отлично, — невозмутимо сказал Гилдерой. — Тогда выступаем немедленно, а то здесь и подраться толком не с кем, все квёлые какие-то.

Либия задохнулась на секунду от возмущения, выпучив чёрные глаза не хуже Бунты, а потом начала громко возмущаться, изливая необходимую информацию широким потоком. Разумеется, она не знала деталей, но этого и не требовалось.