Александр Иванов - Злата. Жизнь на «Отлично!»

— Прости-прости, что разбудила…, — ответила она, погладив меня по голове, — я зашла поцеловать тебя на дорожку

— Уже уезжаешь? — задал я спросонья риторический вопрос

— Да, но ты еще поспи…, — вновь чмокнув меня, она, встав с дивана, направилась на выход из комнаты, — все, я пошла, меня машина уже ждет. Вернусь в четверг, слушайся бабушку. Пока!

— Погоди! Я провожу тебя, — ответил я, резво вскочив на ноги.

Включив свет, быстро переоделся из пижамы в повседневное. А носки…пофиг на них, и так сойдет!

Бабули в ее кровати естественно не обнаружилось, ибо встала она загодя, дабы приготовить завтрак для маман, и помочь той собраться в дорогу.

— Будь осторожна, доченька. И смотри, что ешь, а то эти китайцы готовят черт знает что! — напутствовала бабуля свою дочь, перекрестив на дорогу, когда мы втроем спустились на улицу и подошли к корпоративному темно-синему VW Multivan, приехавшему за мамой

— Пока, мам! Легкой тебе дороги, — попрощался с матушкой я, обняв ее, и поцеловав в щеку, — и пускай все у тебя пройдет удачно!

Весь вчерашний вечер я провел в обнимку с мамой, вернее она сцапала меня сразу после ужина и совершенно не желала отпускать на волю, явно вознамерившись вновь оставить меня с собой на ночь, будто декоративную собачку или плюшевого мишку, но мне в конце-концов удалось-таки удрать к себе, ибо спать с матерью в одной постели — мне все-таки совершенно некомфортно, особенно учитывая то, что спать она предпочитает в одних лишь трусиках.

Она не хотела засыпать одна, видимо опасаясь того, что, проснувшись — Златы у нее уже не будет никогда. Могу себе представить, через какой ад она прошла, ожидая чуда, пока ее дочь находилась без сознания. И по той же причине, она совершенно не желала лететь в свою командировку, оставляя меня здесь, без своего присмотра, на несколько дней. Слава Богу, что обошлось без истерики с ее стороны. Она, как и женщины, что окружали меня в тойжизни — прежде всего мать своего ребенка, а уже затем — все остальное.

— Все! Всем пока! Скоро вернусь! А ты, Злат, не забудь сегодня сходить к врачу, — махнула нам рукой она, и после того, как водитель вернулся за руль, убрав в багажное отделение ее чемодан, скрылась в салоне микроавтобуса.

Вчера, когда матушка явилась наконец с работы, я предупредил ее о том, что в поликлинику пойду со Стёшой, и что нет никакой нужды срывать с работы бабушку по столь незначительному поводу.

Мы с бабулей немного постояли молча, поглядев вслед авто, увозившего дорогого нам человека в аэропорт.

Я с шумом втянул в себя воздух и чуть-чуть поежился, только теперь в полной мере ощутив бодрящую утреннюю прохладу. Огляделся. Автостоянка перед домом была все еще полна машин, а вот людей, ну кроме нас, плюс, еще одной тетеньки, которая в данный момент усаживала свое сонное чадо в детское кресло, на заднем ряду Опеля Астры, а также, небритого «иностранного легионера» местного «Жилищника», облаченного в спецовку, который, усевшись на низкую оградку палисадника, смолил сигаретку, глядя на нас, не было.

Хорошо быть ребенком. Наверное, лишь в этом возрасте, когда ты уже вполне разумен, но еще так беззаботен, можно оценить всю прелесть раннего утра.

Когда не встаешь, как я, например, уже многие годы по будильнику, в 5:45, частенько с больной головой, и торопливо приведя себя в порядок, позавтракав на ходу, не мчишься к своему авто, в тщетной надежде проскочить поскорее, пока город еще не встал намертво в пробках.

Вернее сказать, было бы возможным, но…

Но в детстве и юности всего этого не ощущаешь и не ценишь, желая стать взрослым как можно скорее. По крайней мере в первомсвоем детстве…

Раннее утро — самое прекрасное время суток, наверное. И я больше ни за что не стану поганить себе его алкоголем. Никогда. Он того не стоит. Я теперь «закодированный», так сказать.

— Пойдем, бабуль, — сказал я, и потопал к подъезду, а мгновение спустя, спокойствие раннего утра было нарушено моим негодующим возгласом, — долбанный урод!

— Что случилось? — всполошилась шедшая вслед за мной бабуля

— Да так…, — ответил я, задрав голову, пошарил взглядом по общим балконам над нами, — какой-то скот бросил окурок, и едва-едва не попал им в меня.

Я, когда чей-то окурок выбил сноп искр, ударившись об асфальт у моих ног, сначала подумал, что кто-то нарочно метил в меня, но оглядевшись вокруг, стало понятно, что вряд ли, ибо повсюду на земле валялись точно такие же бычки, как тот, которым меня сейчас едва не «угостили».

— «И они еще борются за почетное звание дома высокой культуры быта», — вздохнул я

— Да разве ж можно вот так бросать окурки?! — вознегодовала бабуля, попеременно глядя то на землю, то на окна и балконы, — Мало того, что курят в доме…! Сегодня же зайду к Председателю нашего кооператива…

Набрав код на домофоне, вошел в подъезд, придержав дверь для бабушки, которая продолжала негодовать.

К сожалению, обращаться к Председателю бессмысленно. Ну что он может сделать с подобными уродами? Вот выписали бы скоту штраф в штуку «зеленых» за брошенный из окна на землю бычок, как это практикуется в некоторых странах, народонаселение которых больше не мусорит, — это безусловно возымело бы положительный эффект, а так…

Войдя в квартиру, пошел «досыпать» свой сон.

Позже. 11:40.

— Привет, Стёш, заходи, — сказал я, открыв подруге дверь и приглашающе махнув рукой

— Привет, Злат, — поприветствовала меня та, и надула шар из своего «бубль-гума», который затем лопнул с громким звуком

Подруга была одета в джинсы, длинную клетчатую рубашку, на выпуск, а на ее голове красовалась белая бейсболка, надетая на голову козырьком назад. Плюс, немного косметики. Выглядела она здорово, конечно. Юная красотка.

— Чай с пирожками будешь? — спросил я, когда та разулась и приветственно чмокнула меня в щеку

— Буду! — тут же ответила та

На кухне. Пока подруга была активно занята уменьшением поголовья пирожков, я набивал пластиковый контейнер порцией гречки (просто перченая гречка, без курочки, дабы на августовской жаре не испортилась). Ведь помимо абсолютно ненужного и совершенно неизбежного посещения врача (коль скоро идти я должен на прием к неврологу, то бороться предполагается с моей «амнезией»), я хочу сегодня подольше погулять. Мне необходимо больше двигаться.

— Зачем тебе контейнер с гречкой? — с набитым ртом спросила подруга

— Я по времени кушаю. Раз в три часа. И сегодня торчать дома я не хочу, так что еду беру с собой

— Ааа, — многозначительно ответила та, — на диете сидишь?

— Не совсем, — ответил я, убирая контейнер в рюкзачок, — у меня теперь режим питания такой

— Ааа, — еще раз «ааакнула» подруга