Максим Дынин - За обиду сего времени

Вернулись они к вечеру. Между ними шёл незнакомый корабль с единственной мачтой – другие были срублены. Чем ближе они подходили к пирсу, тем явственнее были видны пробоины на корпусе новичка.

Мне протянули бинокль, и я увидел надпись на борту незнакомца – The Golden Boar – "Золотой Кабан". Так-так, похоже, ещё один английский пират…

Под ним была другая надпись, более мелкими буквами – порт приписки. С большим трудом я смог разобрать и его – и не поверил сначала своим глазам. Написано там было следующее:

"Saint George, Bermuda"

Мне доложили, что капитан "Йопе", увидев корабль лишь с одной мачтой, решил подойти и узнать, не нужна ли помощь. Но "Кабан" поднял красный флаг, в углу которого находилось белое поле с красным же крестом – флаг британских корсаров, и дал залп по "Йопе", К счастью для нас, шальная волна опустила правый борт, и выстрелы пошли в море – а вот пара выстрелов с носового орудия "Йопе" вкупе с пулемётами, работавшими по палубе и по пушечным портам, а также появившийся по другому борту "Чумаш", заставили "Кабана" сдаться на милость победителей.

Выжило всего четверо корсаров – сам капитан, который нырнул в люк, увидев, что "купец" оказался не таким уж и беззубым; рулевой, штурман, и ещё один человек, оказавшийся корабельных дел мастером. Вася распорядился разместить их в нашем "ханойском Хилтоне" – именно так я прозвал камеры, оставшиеся в старой пиратской крепости, а затем стал их вызывать по одному, начиная с капитана. Вася хоть и неплохо знал английский, но с языком семнадцатого века у него были серьёзные проблемы. Впрочем, даже для меня при первых беседах с Джоном и его семьёй было не так просто их понять, а им – меня. Зато теперь я его понимаю достаточно хорошо, и я вызвался быть переводчиком. А то, что я ещё и "министр", а также носитель кучи титулов, ему знать не обязательно.

Капитан "Кабана" оказался человеком лет сорока пяти со старым шрамом на щеке. Когда его ввели, он развалился, надменно посмотрел на нас и вдруг сказал наглым тоном:

– Меня зовут сэр Джеймс Кидд. Я капитан флота Его Величества Короля Якова I. Ваши люди в ходе пиратского нападения на "Золотого Кабана" захватили наш корабль и убили большую часть моей команды. Требую немедленного освобождения моих людей и выплату компенсаций за жизнь погибших, за мой корабль, и за причинённый ущерб, а также доставку меня и моих людей в ближайшую английскую колонию – на Бермуды.

– Ну что ж, уважаемый сэр, очень интересно было узнать вашу фамилию. Не тот ли вы Джеймс Кидд, который ходил с Дрейком в оба его похода и грабил Картахену? А то мы немного про вас наслышаны.

– Сэр Дрейк действовал тогда в полном соответствии со своим корсарским патентом, и имел полное на это право. То же действует и в моём отношении.

– А что за патент такой?

– Подписанный самим королём Яковом. Он даёт нам полное право на любые действия в отношении недружественных государств, таких, как Испания и так называемая Русская Америка.

Тут уже не выдержал я.

– Интересно. И ваш жирный монарх в перерыве между очередными б***ствами сочиняет такие писульки?

Капитан побледнел, встал и попытался отвесить мне пощёчину. Да, неплохо меня натренировали в самообороне – может, даже слишком. Удар в корпус, и сэр Кидд рухнул – Вася еле успел подхватить его, чтобы тот не ударился головой о стену каюты. Вообще-то мы хотели сделать Васю "злым следователем", а меня "добрым", но получилось с точностью до наоборот. Тем не менее, урок пошёл Кидду на пользу – наглость как рукой сняло, и, оправившись от удара, он стал весьма разговорчив. Но допрашивать его стал в первую очередь я – такого рода сведения были по моей линии.

– Каким образом Бермуды стали английскими?

– Я просто морской офицер, всего не знаю, не бейте меня больше – запричитал он, увидев, что я опять привстаю. – Знаю, что в начале 1604 года Англия решила поддержать шведов, которые воевали против вас и вашего короля Густава.

– Не нашего короля, а шведского регента.

– А тут ещё и поляки прислали посольство, а в нём были люди от вашего короля Димитрия.

– Интересно. А что за король Димитрий?

– Сын вашего короля Джона Ужасного, который хочет вернуть престол у узурпатора Бориса. Прислал он принца Димитрия Курбского. И принц Курбский подписал бумагу, что все американские колонии России нелегитимны, и что права на них передаются английской короне. И что все те, кто именует себя "русскими американцами", объявляются вне закона.

– Димитрий, сын короля Ивана Грозного, погиб около двадцати лет назад. А самозванец, от которого к вам приехал сын предателя Иоанна Курбского, от имени России никаких обещаний раздавать не имеет права. Так что с Бермудами?

– Королева Елисавета послала туда четыре военных корабля. Но когда мы пришли к Бермудам, мы попали в шторм, потопивший два из них. Два других еле-еле смогли попасть внутрь Бермудского архипелага. Если б не русские, которые там незаконно хозяйничали, мы бы, наверное, разбились о рифы. Но они прислали лоцмана, который провёл нас в гавань поселения. Не помню уже, как они его именовали, но теперь оно именуется Сент-Джордж. Там нам помогли починить наши корабли, и тогда мы вышли в гавань и расстреляли их крепость и их единственный корабль из пушек. Корабль сейчас на дне гавани, крепость взорвалась при попадании туда нескольких ядер, у нас погибло двадцать человек – от двух ядер из крепости.

– Вы лично в этом участвовали?

– Да, я был лейтенантом на корабле "Лайон", который наряду с "Уайт Бэр" участвовал в Бермудской операции.

– А что с русскими?

– В живых оставалось одиннадцать человек, и уже не помню сколько баб и их детёнышей. Командир эскадры, адмирал Джон Пикеринг, приказал их всех повесить. Весёлое было зрелище! Как они плясали на верёвке! А с бабами мы сначала повеселились, а потом заставили их пройти по досочке. Детёнышей же просто в море побросали.

Я почувствовал, что всё во мне закипает, и мне с огромным трудом удалось спросить ровным голосом:

– И сколько русских вы нашли мёртвыми?

– Сколько было на корабле, не знаю, но мало – неполная команда. А в крепости тридцать два человека.

– И никто не спасся?

– Кому-то, наверное, удалось спрятаться в пещерах на главном острове – раза три туда ходили наши команды, но где-то далеко были слышны выстрелы, и больше своих мы не видели. А когда мы туда послали целую роту, они никого не нашли, но несколько солдат и лейтенант Дилберт пропали без вести.

– Значит, кто-то ещё жив…

– Вряд ли. Думаю, все русские поумирали от голода и холода. Есть же нечего. Хотя… – и он задумался. – На островах много диких свиней – раньше там пытались селиться испанцы и португальцы, сами они не выдержали тамошней жизни, а вот свиньи остались. А вода есть в пещерах – там подземные ручьи и даже озёра. Но, пока я там был, больше на Главный остров никто не ходил.