Александр Алексеев - Пилюля

Выходим. Соперник в атаке. Жибуртович ложится под бросок. Шайба попав в конёк, перелетает по крутой дуге над ловушкой, подпрыгивает на верхней сетке ворот. Отскакивает назад в складку свитера на спине нашего вратаря. Тот под рёв болельщиков выпрямляется ища шайбу, а та выпадает из свитера и заползает в ворота. Проигрываем 2:3. Трибуны вопят: "Позор!", "Матрасники!".

Наши бросаются на штурм. Сёву сшибают на выходе. Буллит. Бобёр с центра смещается вправо от ворот. Заходит по дуге делая паузу для броска. Бросает в левый угол, но попадает во вратарский блин. Шайба взмывает перед вратарём который продолжает скользить по дуге. Воротчик машет ловушкой, пытаясь поймать шайбу, но та ударившись о кончик перчатки сменила направление. От левого щитка диск перепрыгивает на лёд, бодает штангу и закатывается за линию. 3:3.

Ну, вот не можем мы без этого.

Народ орёт и пляшет. Ради этого и пришли. Вытираю пот с лица. Как-будто сам на льду побывал. Ваньят перегнувшись с трибуны к скамейке хлопает по плечу и орёт:

– Видел? Это прямо "Лебединое озеро". Хоккейный вариант.

Под крики "Сёва! Сёва!" уходим на перерыв.

В третьем периоде вновь обменялись голами. Но, прибалты заметно устали. Еле ноги волочат. Тут вратарь таллинцев отъехал в угол площадки за отпасованной шайбой. Посмотрел кому отдать и дал пас. Но, шайба попав в снежную кучку потеряла скорость, и застыла в пяти метрах напротив ворот. Шувалов, сбросил с себя одного защитника, свалил плечом второго стремящегося на ватных ногах успеть к шайбе. Замахнулся, но сдержав щелчок, аккуратно бросил вратарю между щитков. 5:4.

– "А-А-А!!!", "О-О-О!!!", "У-У-У!!!" – ревели трибуны.

– Мо-лод-цы! Мо-лод-цы! – начал орать Ваньят, услышанное когда-то от меня.

Вскоре весь стадион скандировал привычное моему уху. Матч так и закончился. Довольный Коротков каждому у раздевалки пожал руку. Даже мне. Сталин тоже всех позже обнимал, а Шувалову подарил золотые часы, сняв со своей руки. Изотов после обниманий и похлопываний, сообщил, что мне, Боброву, Шувалову и Виноградову за первый круг ещё перед Новым Годом была выписана премия. В январе не успели выдать. Нужно сегодня, чтобы до конца недели ведомость закрыть.

У входа на стадион вновь увидел афишу чемпионата мира по конькам среди женщин. В голове ударил колокол.

Да, в субботу я совершенно свободен(Аня днём дежурит). Схожу на всякий случай. Ей лет тринадцать-четырнадцать. Может и не узнаю. А если узнаю? Пилюля же меня прибьёт… Буду держать своего "друга" на коротком поводке. Я же не педофил…

Едем вот вчетвером за деньгами на выделенном Сталиным роскошном вишнёвом "Кадиллаке". Генерал же уехал на не менее роскошном чёрном "Паккарде" который отжал у самого Жукова. Такие вот у дядечек наверху делёжки игрушек.

Получили в кассе по штуке.

Такими темпами я в миллионеры выбьюсь!

– А давайте ко мне, – предлагает Бобров, – водочки возьмём, картошечки нажарим.

– Картоху то жрать ты горазд, – задвигает Виноградов, и хищно улыбнувшись, – Ну, чё, парни? Гульнём?

– А давай, – азартно рубит Шувалов.

Едем в трамвае. Бобров заливается:

– Я с собой в больницу старые кардиограммы беру. Потому, как на новых ставят диагноз "Инфаркт". Это мне во время матча так сердце повредили. Исследовали потом, сказали до пенсии дотянешь.

– А Старостины за что сели? Болтали много? – интересуется Шувалов.

– Болтали они в меру. Как все. А вот на пайках и справках с бронью от фронта – погорели. Сдал кто-то, – качает головой Виноградов, – Ну, а ты, Юрок, что скажешь? А то со своей мамзелью соловьём заливаешься. И акустику в общаге проверяешь.

Ну, Васечка, держись.

Мозг пожилого человека ищет нейтральную тему. Прокашлявшись спрашиваю Боброва:

– А Вы всегда так орали прося пас?

Лошадиное ржание. Виноградов машет напуганной кондукторше мол всё нормально.

– Я в сорок четвёртом на хоккей с мячом в ЦДКА к Короткову пришёл. Сразу орать начал. Поначалу смеялись, а потом привыкли. Ну, всё кореша, приехали. Выходим.

Пока шли в бобровскую двухкомнатку на Соколе вновь вернулись к теме чудесного бобровского спасения.

Сёва не любил такие разговоры, уходил от них, но здесь, поморщившись, как от зубной боли, сказал:

– Брат Борька ко мне тогда из Ленинграда приехал. Он за будильник отвечал. Я от звонка утром проснулся. Только это администратор Кольчугин в дверь звонил…

– Видно тебя кто-то оттуда, – Виноградов тычет пальцем в небо, – спас для чего-то.

Это прямо как меня.

Квартира была большая в хорошем доме. Но, мебель почти вся обшарпанная, казённая с номерами. Я почистил картошку и засел фотоальбомы рассматривать которых у Сёвы было аж три. Первый альбом детство и юность. Вот родители с маленьким сыном на руках в родном для него Моршанске. А вот Сестрорецк под Ленинградом, где Бобровы жили до сорок первого. Он судя по фоткам гонял в футбол и в русский хоккей. Поступил в ФЗУ. Вот фотка у станка. Бобров – токарь. Эвакуация завода в Томск. Военное училище. Поразивший томичей спортивный талант высокого паренька обнимающих его на фотографии посе матча.

– Ребят, что со мной в самоволку бегали тогда на фронт отправили. В десант. Куда-то в Белоруссию. Все погибли… А меня в Москву в команду лейтенантов.

Шувалов заносит большую сковороду с распространяющей пряный аромат картошкой.

– Ты чего туда насыпал? – интересуется Виноградов, – Сейчас слюной захлебнусь.

– Секретов никаких нет, – Шувалов ставит сковороду на доску в центре стола, – на средний огонь да масла не жалеть и крышкой не накрывать, а в конце лучку с перчиком добавить и посолить.

Бобров закинув в рот первую ложку, блаженно зажмурился. Потом выпили за погибших товарищёй, за хозяина квартиры, за команду. Парни трепались про знакомых, про женщин, и наконец перешли к игре.

– В хоккее ты нам про щелчок рассказал, – обращается ко мне Виноградов, – а в футболе чем удивишь. Ты говорят в "Даугаве" всех на своём краю размазывал.

– Вот, Вы, Вячеслав, – начал было я, но был прерван типа возмущённым Бобровым:

– Ты, из себя Аркадьева то не строй. Давай по простому.

– Хорошо. Сёва, вот ты любишь из нападения доехать до красной, и стоять руки в боки, – Бобров напрягся, а я продолжаю:

– Многим (смотрю на Шувалова) это не нравится, но и в такой схеме есть плюс… Ты, восстановив дыхание, готов получить шайбу, и убежать от защитника к воротам. Поэтому многие команды против тебя оставляют не одного, а двух защитников, ослабляя свою атаку.

Бобров довольно крякнул, и начал разливать. Виноградов помахал вилкой в воздухе изображая пропеллер, типа продолжай.

– А в футболе вот по другому надо. У нас в нападении пять мужиков, а мяч то один, вот и тянут все на себя одеяло. Пас точно отдать не могут.