Анатолий Подшивалов - Наблюдатель

Я понял, что никто меня сейчас никуда не утащит в наручниках и не ликвидирует «как класс», раз уж они помогают несчастным попаданцам вернуться домой, пока они не начудесили себе приключений в параллельных мирах.

— Владимир Иванович, но ведь, как я заметил, хронология параллельного мира через некоторое время начинает отличаться от базового, чаще ускоряется, но может и замедлиться.

— Вы правы, Александр Павлович, изменения хронологии как раз и свидетельствуют о создании точки бифуркации в результате чего параллельный мир отпочковывается от базового. Ускорится время или замедлится, зависит от вашего влияния на процесс. И еще, как вы заметили, исторические личности менее подвержены изменениям — они же уже оставили свой след в истории, а история инертна, она старается вернуть вносимые изменения к исходному уровню, особенно если воздействие прекращено. У нас так было — вовремя выполненная эвакуация попаданца привела через несколько лет к схлопыванию параллельных течений процесса в одном русле. И еще одно следствие из этого: кому из исторических личностей суждено умереть, тот умрет, пусть и от другой причины и с разницей плюс-минус несколько лет, как бы вы не противились ходу истории, опять-таки в силу инерционности процесса.

— Спасибо за объяснение, Владимир Иванович, но, все же, позвольте вернуться к деятельности Иси. Откуда у него дизельные моторы? Какой флот будет нам противостоять?

— Моторы он построил на своем заводе по лицензии, полученной от Рудольфа Дизеля. Сейчас он выпускает двигатели, которые в близких вам единицах мощности имеют сто и двести лошадиных силы. Флот, который вы встретите в Японском море, скорее всего, будет состоять из 4 броненосцев, 7 броненосных и 6 бронепалубных крейсеров. Кроме того, у японцев много малых миноносцев — до трех десятков и в строю две дизельные подводные лодки. А сейчас, простите, мне пора идти, да и вам надо поторапливаться, чтобы успеть к отходу шлюпок на ваш линкор. Мы с вами еще продолжим разговор в Камрани, вероятнее всего, я буду выглядеть как китаец, но в европейском костюме и подойду к вам с вопросом: «Не вы ли интересовались старинными монетами?», ответ: «Да, хочу ознакомиться лично». То, что не разыгрываю вас, можете проверить прямо сейчас — я пойду по той аллейке, что ведет на бульвар, там уже никого из гуляющих нет, но с вашего места вы увидите, что я как бы растаю в воздухе.

Так оно и произошло: инспектор удалялся от кафе по дорожке и вдруг беззвучно исчез. Я расплатился, оставив, как и хронобезопасник, пять франков и пошел на набережную, искать шлюпку на броненосец.

Уже начинало темнеть, солнце зашло и стало прохладно, меня колотила дрожь то ли нервная, то ли от холода. Скорее всего, разнервничался, не каждый день к тебе приходит инспектор хронобезопасности. Кто он: друг или враг? Насколько я понял у него задание — не допустить усиления Японии и ее технологического прорыва. В этом я солидарен с господином инспектором. А что он хотел от меня взамен: чтобы я не мешал ему и не изобретательствовал. Но рассказать Макарову и Сандро о методах противовоздушной обороны и борьбе с подводными лодками я смогу. Что же еще надо?

Прибыв на броненосец, попросил вестового принести чаю покрепче и сушек-баранок, что есть в буфете. Не давало покоя услышанное сегодня: надо же, путешествия во времени, причем не случайные, как у меня, а «по заказу»; хронобезопасность, «червоточины» в скомканной бумаге. Хотя, на первый взгляд, модель логичная и непротиворечивая, пусть даже инспектор представил ее в очень упрощенном виде, чтобы профан понял главное. Ну и что, листы гофрированной бумаги, смятые в клубок. Действительно, прокалывая их, можно оказаться в совершенно разных местах, далеко отстоящих друг от друга, по сравнению с тем, как если бы это был обычный ровный плоский лист. Обычно на иллюстрациях, где показывают будущие космические путешествия, лист складывают пополам и прокалывают — вот он кратчайший путь по сравнению с линией, соединяющей эти точки и идущей по плоскости листа, а поскольку еще Эйнштейн показал, что пространство и время взаимосвязаны, тот же механизм может лежать и в основе путешествий во времени, все логично. Другое дело, сколько энергии потребует подобное перемещение, а не видел ни кокона поля, ни искр, ни вспышки; вот шел инспектор по дорожке — и нет его, самое удивительное, так это простота перемещения, никакой тебе машины времени, сложной техники, ничего нет.

27 февраля 1899 г. Сегодня эскадра снялась с якоря и двумя кильватерными колоннами двинулась через Индийский океан, курсом на Суматру. Уголь, вода и продовольствие загружены, всем немного грустно покидать гостеприимный берег Мадагаскара. Несмотря на строгий запрет, молодые офицеры накупили себе живых игрушек: лемуров, хамелеонов и прочей живности, говорят, на каком-то броненосце везут в ванне маленького крокодила. Перед отходом с подачи Сандро переговорил с адмиралом Макаровым об угрозе воздушного и подводного нападения. К сожалению «борода» меня не понял и не отдал приказа изготовить мелкокалиберные орудия и пулеметы к стрельбе хотя бы под углом шестьдесят градусов. Вообще, я немного разочаровался во флотоводческих талантах Макарова[6]: в маневрировании основное отдавалось способности выдерживать свое место в кильватерной колонне, поворотам эскадры последовательно, я не видел, чтобы хоть раз эскадра попыталась сделать поворот «все вдруг»[7]. Несколько раз корабли пытались выполнить перестроение в строй пеленга[8] из колонны по 6–7 кораблей и каждый раз кто-то сбивался. То есть, качество маневрирования, как и в моем времени, когда эскадру к Цусиме вел Рожественский, примерно одно и то же. Несколько лучше обстояло дело со стрельбой, Сандро не врал, когда говорил, что его комендоры попадают в стандартный щит на 40 кабельтовых вместо зачетных 25, но многие броненосцы мазали и на зачетной дистанции в двадцать пять. Самодвижущимися минами, то есть торпедами, стреляли по одному-два раза на миноносец, мотивируя тем, что «мины дорогие», половина торпед не попала или утонула.

Тем не менее, Сандро мне удалось убедить и на 4 кораблях его маленькой эскадры удалось установить на самодельные станки для стрельбы вверх пушки Барановского и пулеметы Максима. Но на таком расстоянии от Японии, где мы находимся сейчас, нам боятся воздушного нападения пока не приходится. Идем себе по тихоньку по направлению к экватору на северо-восток, жарко, люди спят прямо на палубе и я не исключение — в каюте спать невозможно. Крейсера тащат миноносцы на буксире, чтобы те экономили уголь и не изнашивали машины. Через неделю, после возвращения в Северное полушарие, штиль закончился, появился ветер, сначала приятно обдувающий, особенно вечером и ночью, а потом он стал усиливаться, появилась качка и пришлось перебраться в каюту, тем более, что периодически шел дождь. Почти дойдя до Суматры легли в дрейф и стали принимать уголь с немецких угольщиков. Команда работала в авральном режиме, так как барометр падал и мог начаться шторм. Сделал несколько снимков погрузки и сочинил репортаж о том, как это трудно.