Андрей Шопперт - И опять Пожарский 4

Честно говоря, Кристоф не очень старательно эти полгода изучал русский язык. Есть ведь латынь. А теперь оказывается, что всё новое и интересное можно узнать, только зная в совершенстве этот язык. Теперь-то уж он его точно выучит.

- Господин профессор, - начал князь, когда они, раскланявшись, уселись друг напротив друга, причём Пожарский категорически отказался занять место самого Шейнера, - Мне рассказали о вашем изучении солнечных пятен и о том, что вам пришлось по настоянию иезуитов опубликовать свою работу под псевдонимом. Известны мне и о ваших дебатах с Галилеем, о первенстве этого открытия. А как вы думаете, что же всё-таки такое эти пятна?

- Хм, вначале мне думалось, что это тёмные тела, что на очень близком расстоянии вращаются вокруг солнца, - профессор немного лукавил, он опубликовал такой вывод для спасения, в угоду своему начальству, учения перипатетиков о совершенной чистоте Солнца.

- А теперь? - усмехнулся князь.

- Я думаю это впадины на солнечной поверхности, - Кристоф, произнося это, внимательно смотрел на сидящего напротив него Пожарского, как тот среагирует.

Князь опять усмехнулся.

- А что такое Солнце вообще, по-вашему? Хотя подождите. Давайте так. Вы бывали в кузнице? Видели раскалённый кусок металла? Когда его достают он сверкающе-жёлтый. Потом если его не бить молотом он начинает остывать и на нём появляются тёмные пятна. Не напоминает ли это вам Солнце. На самом деле пятна - это просто чуть более холодные участки поверхности. Боле того, те самые факелы, что вы наблюдали, тоже можно сравнить с расплавленным металлом. Когда металл кипит, то на его поверхности лопаются пузыри и перегретый газ выстреливает вверх. Поверхность Солнца жидкая. Там огромные температуры. Они в десятки раз выше температуры расплавленной стали. Вы ведь прочитали учебник по астрономии и заметили там, что скорость вращения Солнца не равна у полюсов и экватора. Это из-за того, что Солнце не твёрдое тело.

Князь помолчал, подождал, пока Кристоф перестанет писать. Они говорили по-немецки, и Шейнер старался всё, что говорит Пожарский записать. Потом князь продолжил.

- Атланты, из книг, которых я всё это узнал, считали, что от пятен на Солнце и от этих выбросов газа, которые они называли протуберанцами, сильно зависит погода на Земле. Ведь пятна это более холодные участки, а значит, и тепла Земле дадут меньше. Протуберанцы же наоборот. Не хотите ли вы проверить это убеждение древних. Есть телескопы, есть термометр, который изобрёл доктор Рэ, есть глаза, наконец. Смотрите на Солнце и попытайтесь определить зависимость погоды от состояния нашего светила, - Пожарский пожевал губами, - Галилей и все мы правы, Земля и все планеты вращаются вокруг Солнца. Неужели даже выведенные Кеплером законы вращения планет вас не убедили, а правило распределение планет, которое вывел Симон Майр. Всё ведь просто очевидно. Все звёзды, которые мы видим, это тоже солнца и вокруг них тоже вращаются планеты. Вы ведь считаете бога всемогущим, тогда почему отказываете ему в праве создавать бессчётное количество солнечных систем. Уж, определитесь, всемогущ он или нет, - князь перекрестился справа налево.

Ортодокс. Профессор тоже перекрестился.

- Но как же жидкость сохраняет форму?

- Возьмите немного воды и капните с большой высоты, к концу пути она тоже станет шарообразной. Или капните воду на жирную раскалённую сковороду. Сила поверхностного натяжения и сила притяжения сделает любую жидкость телом с наименьшим объёмом, а как математик вы должны знать, что это шар.

- Сила поверхностного натяжения? - выгнул брови Кристоф.

- Поизучайте. Интересная тема. Всё, дорогой профессор, ухожу, море работы. Везде надо успеть. Нужно себе велосипед заказать. Вы уже научились на нём кататься? - и, пожав Кристофу руку, князь покинул его кабинет.

Профессор Шейнер поглядел на свои записи. Неужели всё так и есть. Надо пойти к химикам и заказать себе термометр. И надо поговорить с Кеплером о том, как эту силу поверхностного натяжения просчитать. И надо обязательно выучить русский язык. Дурак. Полгода потерял.

Событие семнадцатое

Дуняша Фомина поправила на голове платок и решительно шагнула на трибуну. Так этот помост, сколоченный из свеженьких жёлтых досок, обозвал её Петюнюшка. У Дуни выдался очень счастливый год. Самое главное счастье, конечно, что она Петеньку родила. Больше пяти лет ей не удавалось забеременеть. А тут сподобил господь, да не от кого ни будь, а от ненаглядного князюшки. Мужа Дуня тоже любила, но Пётр Дмитриевич это совсем другое дело. Вон, какой мальчик будет, высокий, красивый и умный. Второе событие - постройка её новой фабрики. Большое двухэтажное здание из тёмно красного кирпича с обрамлением вокруг окон, дверей и по углам из светло-жёлтого. Красота. У неё первое здание в Вершилово из такого красивого кирпича, недавно совсем нашли такую глину где-то под Муромом. А ведь ещё и мозаика будет. Артель Акима Юнусова второй месяц трудится, собирая картинки из шестиугольников цветных. Матвей Лыков тоже теперь хочет на свою макаронную фабрику в следующем году мозаичную картину сделать. На макарошках да на пельменях сильно разбогатели Лыковы, до Фоминых далеко им конечно, но среди исконных вершиловцев точно на втором месте. Фёдор-то Сирота только в следующем году хочет кирпичную сыродельню строить. А потом только и фабрику по выделке валенок Татьяна бобылка в промзону перенесёт.

Жаль, что конку не успели к открытию Дуниной фабрики построить. Вот сейчас стоял бы на площади ещё и синий вагончик с запряжённой четвёркой тяжеловозов. Ничего, зато два праздника в Вершилово будет. Конку обещают через седмицу пустить. Одна верста только осталось, может, чуть больше.

Пётр Дмитриевич начал говорить и перешёптывающийся народ замолчал. Но князь долго говорить не стал, сказал, что рад за семейство Фоминых и это первый шаг к осуществлению его мечты, чтобы у каждого в Вершилово была своя фабрика. Ведь чем лучше люди живут, чем больше диковин всяких производят, тем и для России лучше. Сейчас от купцов заморских отбою нет, а скоро и от самого Смоленска очередь будет стоять за товаром, что мы с вами производим.

Заиграли музыканты, и фрязин Феррари запел красивую песню. Жаль Дуня италийского языка не знает. Когда песня закончилась, Петюнюшка дал ей ножницы и повёл к фасаду зданию, которое было занавешено белой тканью. Ткань была нужна не только, чтобы зеваки не видели незаконченные картины мозаичные, но и чтобы люди не на ветру работали, так ей сам Аким Юнусов сказал. Сейчас все работники его артели стояли рядом с Дуней. Все нарядные и радостные. Дуня по команде Петра Дмитриевича перерезала верёвку, и всё огромное полотнище заскользило вниз. Его тут же подхватили набежавшие мальчишки и унесли. Только этого уже и не заметил никто. Все смотрели на мозаики. Всего картин было четыре. Самая красивая, конечно, с чудным зверьком Чебурашкой.