Андрей Шопперт - И опять Пожарский 4

План народ одобрил. Правда, случилось всё по-другому.

Событие шестьдесят первое

Князь Баюш Разгильдеев стоял на небольшой возвышенности на островке чуть севернее крепости и в подзорную трубу следил за боем. Его воинам на этот раз участвовать в сражении не придётся. Более того, во всей войне не придётся. Его отряд из двадцати татар одвуконь въехал в Вершилово через два дня после того, как вершиловцы выступили на север. Но Пётр Дмитриевич его дождался. Только коней запрягли в новые большие возки на железных полозьях, а его лучших воинов сделали простыми возницами. Баюш было обиделся, но князь Пожарский его утешил.

- В этой войне мы и стрелять почти не будем. Главная наша задача - ограбить Швецию, а грабить на возах гораздо удобнее. Так что, ты, Баюш, радуйся, больше добра в свои сёла привезёшь.

Шведы начали построение с первыми петухами, ещё только забрезжил рассвет. Первым делом они выкатили из крепости две небольшие пушки и принялись их заряжать. Потом пехотинцы построились в три квадрата, но не как предполагал Пётр вдоль фронта, а один за другим. Князь Пожарский покачал головой.

- Так мы не договаривались, - пробурчал он себе под нос.

Вскоре забили барабаны, слышимые даже отсюда, и шведы ровными рядами пошли вперёд. И тут оказалось, что и кавалерия у них есть. Немного, всего с полсотни кирасир. Они стали быстро уходить к югу, прямо на, сидящих в лесу, в засаде, рейтар Шварцкопфа. Затем выстрелили обе шведские пушки. Ядра ударились об лёд, метров пятьдесят не долетев до линии стрельцов.

К этому времени пикинеры и мушкетёры первого батальона дошли до воткнутой в снег небольшой ёлки. Её специально вырубили вчера в лесу и ночью, прорубив во льду небольшую прорубь, установили туда, а потом ещё и снегом припорошили, чтобы меньше на неё внимания обращали. Ель отмечала место, докуда новые вершиловские ружья бьют наверняка. Стрельцы, дали пройти шведам ещё с сотню шагов, а когда те стали останавливаться и втыкать в лёд сошки мушкетов, открыли беглый огонь. Через минуту от флангов первого батальона, где находились мушкетёры ни чего не осталось. Весь лёд был завален убитыми и ранеными, а их хвалёные мушкетёры не успели сделать ни одного выстрела.

И вот тут всё пошло не по плану. Кирасиры поравнялись с рейтарами Шварцкопфа, и тот тоже дал команду стрелять. И этих смело на лёд. И всё. Шведы стали сначала отступать, а потом просто побежали к крепости. С флангов выскочили рейтары и казаки.

Ударила одна пушка с крепости, но ядро только проделало просеку среди своих отступающих. И вдруг перед самым носом шведов ворота крепости закрылись, а со стен в них начали стрелять. Хвалёное дисциплинированное шведское войско принялось бросать оружие и сбилось в огромную толпу между островом и рядами стрельцов.

- Нам сейчас только ледового побоища не хватает, - присвистнул рядом с Баюшем князь Пожарский.

Поздно. Лёд треснул, и люди стали сотнями уходить под него. Русские бросились на помощь, но спасти всех не удалось. Более двухсот человек утонуло. А дальше началась сущая чехарда, бедных шведов раздевали и накидывали на них сухие полушубки и кафтаны. Кого-то растирали водкой. Зажигали костры. Часть пинками и тычками прикладов загнали в крепость, там хоть ветра нет, и есть несколько тёплых помещений. Операция по спасению шведов продолжалась до утра. Даже всех местных жителей задействовали. Часть обмороженных раздали по домам. Баюш тоже бегал, суетился, даже кому-то из офицеров свой тулуп на плечи накинул. Повоевали, называется. И чего этих шведов вся Европа боится? Им самих себя надо бояться. Если это лучшее войско Европы, то почему территории России заканчивается в Полоцке, а не в Париже?

Событие шестьдесят второе

Князь Владимир Тимофеевич Долгоруков лежал в лекарском возке доктора ван Бодля и проклинал себя глупого и Петрушу неразумного. Вот, спрашивается, какого лешего зятьку приспичило свеев из воды вылавливать?

Ну, потопли бы, и шут с ними. Утопил же пращур Петра - святой и благоверный Великий князь Александр Невский, псов-рыцарей на Чудском озере. Нет, всем полком бросились их выуживать из воды. Сами многие провалились и поморозились. Простыли некоторые. Ну, ладно стрельцы с рейтарами, а он-то, старый, зачем полез? Точно говорят, что дурной пример заразителен. Теперь вот лежит в возке на кошме тонкой и кашляет, а доктор его отваром горьким из ивовой коры и малины поит.

Шведов через день, когда всё успокоилось, посчитали. Получилось семьсот тридцать три человека. Многие сильно простыли. Здоровых собрали в колонну, и сотня казаков погнала их к Кореле. Её осаждает войско Петрушиного отца князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Пленных казаки должны князю передать, а сами срочно выезжать догонять остальных. Больных же передали вчерась подошедшему от Двины другому Пожарскому - Дмитрию Петровичу Лопате. Лопатой князя прозвали за огромную густую бороду, прямо как лопата, покоящаяся на могучей груди воеводы. Чтобы не путать двух Дмитриев Пожарских отцу Петруши тоже дали прозвище. Его назвали "Хромым". Дмитрий Михайлович получил это прозвище, из-за сильной хромоты, он был ранен в одной из битв с ляхами и теперь левую ногу при ходьбе подволакивал.

Дмитрий Петрович привёл к захваченной крепости пять сотен стрельцов и ополченцев, а кроме того около сорока подвод с поморами, кои пожелали чухонцев до Вершилово "проводить". По словам князя, уже семь десятков с лишним возов с переселенцами отправил он в строну Нижнего. Владимир Тимофеевич часто не понимал зятя. Зачем ему в Вершилово чухонцы. Ну, ладно, отправит он их в новые городки, кои основал на Белой, да на Урал камне, но ведь они пропойцы все и работать не умеют толком, русского не знают, грамоте не обучены. Намаются с ними в этих поселениях.

В крепости, ожидая Пожарского-Лопату, вершиловцы навели порядок. Мёртвых заставили местных похоронить, пушки, что достались от разгромленного полка, на стену затащили. Пётр дяде своему команду дал, как шведы, что оставили в крепости и поселении лечиться, выздоровеют, отправить так же к отцу его, чтобы Дмитрий Михайлович дальше сопроводил их до построенного летом специально для пленных свеев острога в Твери. Будут они два года камень для дороги Москва - Тверь дробить. Потом их разрешат родственникам выкупить. Ну, а кого не выкупят, ещё на два года оставят дорогу строить, а потом просто отпустят. Само же поселение тоже всё отправить в Вершилово. Их тут чуть больше пятидесяти семей, вот пусть поморы их всех и увезут. Недостающие подводы здесь же в посёлке и сыщутся, а желающие из ополчения найдутся.

Вот как это делает младший Пожарский? Дмитрий Петрович его в три раза старше и всю жизнь воюет или воеводой служит, а девятнадцатилетний Петруша им спокойно командует, а тот и не пытается чиниться. Мол, будут яйца курицу учить. Нет. Покивал головой и пошёл команды раздавать своим. Чудно. Владимир Тимофеевич и за собой такое замечать стал.