Александр Сафонов - Кадеты

– Вяземский, поднимайтесь! – кто-то толкает меня в бок. Недовольно поворачиваюсь и чуть не падаю, я, оказывается, лежу на полке. Недоуменно озираю сверху обстановку – вокруг мельтешат подростки в странной военной форме, пробежал офицер, раздавая на ходу указания. За окном…, не менее странные люди, одетые бомжами, но, с винтовками в руках. Что за фигня? Где я? Это кино?

– Да скорее же, Вяземский! Красные остановили состав, всех выводят! – дернул меня за рукав конопатый паренек в гимнастерке, почему-то белой. Суворовец? Фуражка похожа, но погоны непонятные, что-то напоминает корону.

– Какие нафиг красные? – выдавил я, и не узнал свой голос. Только сейчас заметил, что на мне такая же белая гимнастерка, да и судя по габаритам и тонким кистям рук, я не намного старше этого мальчика. Если остановку я хотя бы теоретически могу объяснить киносъемками, то мой вид вгоняет меня в ступор.

– Самые настоящие! – ответил мне пробегающий по проходу офицер. Причем, явно не российской армии. – Не паникуем, не бойтесь – они не посмеют вас тронуть! Оставляйте вещи в вагоне, мы скоро отправимся дальше!

За окном слышны редкие выстрелы. Припадаю к оконному стеклу – похоже на станцию. Перрон выложен каменной плиткой, мокрой – капает дождь. Судя по распускающейся листве на чахлых деревцах, время события – весна. Меня это удивляет даже больше, чем всё происходящее. И вообще, настолько ошеломлен, что не могу вспомнить ничего о себе. Единственное, что понимаю: происходит что-то невероятное.

– Вяземский, вы идёте? – снова тянет меня тот же пацан. Чего он мне выкает, если я по виду не старше него? – Чемодан захватите!

Указывает на стоящий под полкой продолговатый ящик, оббитый дерматином. Большинство уже толпится в конце прохода, захватив чемоданы с собой, несмотря на слова офицера. Ладно, буду действовать по обстановке. Нужно держаться этого мальчишки, по крайней мере, он знает кто я такой. Подхватив не очень тяжелый ящичек, следую за ним. Вагон тоже совсем не похож на привычный плацкарт, не говоря уж о купе.

– Они нас точно не убьют? – испуганно расспрашивает впереди пухлый розовощекий подросток. Блин, где зеркало, увидеть бы себя, вдруг хоть что-то вспомню. Пока только смутное ощущение, что я должен быть старше, да и место действия ну никак со мной не стыкуется. Фамилия Вяземский кажется знакомой, но со мной как-то не ассоциируется в голове.

– Нет, Кабан, тебя съедят, зачем столько мяса переводить, – под нервный хохот остальных, отвечает отличающийся формой, да и ростом парень.

Спрыгиваю с подножки на перрон, увиденная картина оптимизма не прибавляет. У соседнего вагона толпа таких же, только постарше курсантов, или кем мы там являемся. Около нашего – десяток мужиков с винтовками, по виду типичные бандиты. Одеты кто в чем: телогрейки, бушлаты, тулупы. Шапки на голове у некоторых перетянуты красной лентой.

– Ну що, кадэтыкы, прийихалы? – Оскалился бородатый тип, опоясанный пулеметной лентой.

В голове что-то стало проясняться. Итак, мы кадеты. Это как суворовцы, только до революции. Хотя, кажется и у нас снова появились. Значит, мы имеем два варианта – или снимается кино или у меня поехала крыша. То, что я сплю, отмёл сразу. Слишком уж реалистично всё выглядит, да и спецэффекты впечатляют. Например, в виде валяющегося у стены вокзала трупа. Что труп – точно, лужа крови под ним не оставляет вариантов. Для кино, кстати, тоже слишком уж реалистично.

– Господа, прошу принять во внимание, что это еще дети… – к мужику вышел уже знакомый офицер. И… скрутился в бублик, а потом упал под ноги, проткнутый одновременно двумя штыками. Сдавленные вскрики в толпе кадетов быстро стихли под пристальным взглядом бородатого.

– Мы прыймемо во внимание, – оскалился другой, в папахе и с самокруткой в зубах. – Хлопци, а що, може й цих поколемо? Чого патроны переводыть?

– Ждите команды, без вас есть, кому решать, – высказался единственный в группе похожий на военного.

Так, судя по всему, нас собираются убивать. Словно в подтверждение моих мыслей, в голове поезда ударил мощный пулеметный звук. Не иначе «Максим», какие еще пулеметы в это время. Пулеметную очередь сопроводили крики и одиночные винтовочные выстрелы. Наша толпа сжалась под наведенными стволами, меня прижало к вагону. Не отстающий от меня конопатый мальчишка схватил и сильно сжал мою ладонь.

В вагон обратно нельзя, там уже красные. Вырываю руку и приседаю, за спинами меня не видно. Чуть смещаюсь влево от колес и сползаю с высокого перрона под вагон. Лишь бы за мной никто следом не полез! Всех спасать я не могу, я не супергерой. Если это попадание в прошлое (других версий у меня просто нет), то нужно спасать свою шкуру. Роялей в кустах пока не наблюдается, как и самих кустов. Очутившись под вагоном, наугад ползу в хвост поезда.

– Вяземский, подождите меня! – громкий шепот остановил мое продвижение. Конопатый придурок ползет следом, толкая впереди два чемодана! Нет, то что рванул следом, это правильно, но чемоданы!

– Брось идиот! – шепчу ему, делая зверскую рожу. – Чемоданы брось!

Хорошо, что крики и стрельба глушат так, что я сам себя плохо слышу. Можно даже не шептать, а кричать. С трудом выдираю у перепуганного парнишки ручки чемоданов и отпихиваю их в стороны. Ничего полезного там не может быть, наподобие автомата Калашникова.

– Хочешь жить – делай всё что скажу! – пришлось повысить голос, чтобы он услышал. Стрельба уже и возле нашего вагона, детские крики такие, что в фильме ужасов не услышишь. Это придает мне значительное ускорение. Рывком переползаю на другой конец вагона. Осторожно выглядываю, рядом стоит еще состав, между нами нет перрона, просто пара метров земли. И никого… Ползём. Фуражка осталась под первым вагоном, белая гимнастерка мигом измазалась в грязь. Когда мы наконец поднялись на ноги, проползя метров триста через несколько путей, то уже ничем не напоминали чистеньких прилизанных воспитанников военного корпуса. Только погоны выдавали, которые я сразу оторвал, сначала с себя, а потом и со своего приставучего спутника. Тот слабо попытался сопротивляться, но я не дал ему на это времени.

– Бежим! – направление в сторону строений, похожих на склады, показалось мне более правильным. В другой стороне виднелся поселок, или, скорее всего городок. Не успел я название прочитать на вокзале, не до того было.

– Вя…зем… ский…, погодите… – задыхающийся голос довольно далеко, пришлось остановиться. Да я и сам задыхаюсь, дохленькое тело у моего субъекта. Осматриваюсь, рванули мы, впрочем, неплохо. А склады, похоже, заброшенные, травой сухой все заросло. И никто за нами не гонится. Выстрелы еще раздаются, но одиночные. Эх, хана там всем кадетикам. Странно, но никаких чувств не испытываю, меня до сих пор не оставляет ощущение нереальности происходящего.