Андрей Шопперт - И опять Пожарский 3

– Фёдор, пошли за батюшкой. Пусть скажут, что дела больно важные и отлагательства не допускают, – проговорил царь и задумался.

Патриарх Филарет появился через час, оказывается, он прихворнул и лежал в постели, но на зов сына покряхтел и пришёл. Михаил вместе с отцом в четвёртый и пятый раз прослушал письма от воевод.

– И что же ты решил, Мишенька? – Филарет поудобнее устроился в вершиловском кресле и приказал Фёдору принести чая китайского с малиновым вареньем.

– Нужно срочно гонца слать к князю Одоевскому и разделить его войско на три части. Одну оставить в Смоленске. Вторую послать в Витебск, а третью и впрямь к Пскову. Пусть Густав Адольф знает, что войско на границе стоит. Он ведь, как увидит ляхов с тылу, так зело осерчает на нас, – пока отца не было, Михаил это всё обдумал.

– Осерчает. Ну, да не до нас ему будет первое время. Князь Радзивилл его пару лет назад разбил под Ригой. Он тогда перемирия запросил, думаю, что и сейчас дела у него лучше не пойдут, вроде как много войска он положил, Ригу штурмуя, – патриарх отхлебнул глоток чая.

– А дальше-то, что? – задал мучающий его вопрос Михаил.

– Когда Петруша Витебск возьмёт, и Дмитрий Михайлович Полоцком овладеет! – Патриарх Филарет усмехнулся, – Послов сначала ляшских, а потом шведских ждать будем. Надо только с посольством франков от Людовикуса до этого определиться. Прислал ли Петруша ответ на вопрос о фарфоре и цветном стекле с зеркалами?

– Прислал. Пишет, что фарфор делать научим, но секретный компонент, что он с Урала возит, нужно будет продавать франкам, выдавая за китайский. А по цветному стеклу так же, краски, мол, покупаем у китайцев и согласны вам продавать чуть дороже. А вот про зеркала пишет, что ни в коем случае нельзя секрет франкам передавать, пусть у нас готовые покупают первыми.

– Что ж, прикажи послов позвать. Заждались уже. Который месяц на Кукуе бражничают.

Пётр Дмитриевич Пожарский обходил Витебск с охраной из спецназа Афанасия Бороды. И Пропойск и Витебск взяли хитростью. Переоделись в польскую форму и спокойно въехали в ворота. Итого за три месяца они захватили шесть городов. Больше тысячи пленных ляхов уже путешествуют по Руси в сторону Казани и Нижнего Новгорода. Там будут построены лагеря для военнопленных, которые будут дробить камень в щебёнку и гравий для строительства дороги Нижний Новгород – Казань. Дорога пройдёт через Чебоксары и Свияжск. Расстояние там не больше чем от Владимира до Нижнего, так что грунтовку за два – три года должны осилить. Потом пленных либо разрешат выкупить родственникам, либо если выкупать не станут, то товарищи продолжат строить дорогу до Уфы.

А ещё вместе с пленными, но совсем на других условиях в сторону Вершилово двигалось около сотни семей мастеров. В каждом городе находилось пару десятков человек, которые выслушав предложения князя Пожарского о переселении на Урал и в само Вершилово, получали проездные и собирались в дальнюю дорогу. Ехали плотники и кузнецы, кожевенники и ткачи, даже один аптекарь в Витебске нашёлся. Пётр выдавал людям десять рублей серебром и выписывал грамотки для воевод, чтобы не препятствовали переселенцам.

Вместе с двумя десятками семей из Витебска уезжал и князь Разгильдеев. Баюш появился в Рогачёве на второй день после взятия города вершиловцами. С князем было семнадцать человек из двадцати, причём трое ранены и семь возов добра. Доктор ван Бодль раненых осмотрел и сказал, что двое вне опасности, а вот у третьего, раненого в ногу, началось заражение. Антуан провозился с раненым татарином почти два часа, вскрывал рану, очищал и накладывал повязку с распаренными травами. Выходил. Не зря три года в Вершилово учился.

Баюш рассказал, что недалеко от Рогачёва наткнулись на полусотню польских драгун. Попытались оторваться, но ляхи попались упёртые, тогда князь людей спешил, и когда драгуны приблизились на расстояние выстрела, их встретил залп из мушкетов. Конечно, двадцати вершиловцам пять десятков ляхов было бы на один зубок, а здесь Разгильдееву после залпа пришлось снова спасаться бегством. А драгуны не отстают. Пришлось разворачиваться и принимать бой на саблях. Десяток ляхов удрал, остальные полегли, но и у татар были потери, трое убитых и трое раненых. Зато пограбили панов и ксёндзов они от души. Денег и ценностей хватит на покупку десятка деревенек и приведение их в образцовый порядок. Князь Разгильдеев был доволен. А что троих людей потерял. Так на войну шли, а не к тёще на блины. На войне убивают.

У князя Пожарского тоже были потери, и не маленькие. Больше всего, конечно, погибло в Рогачёве, при битве с гвардией гетмана Радзивилла. Всего взятие шести городов обошлось Петру в 35 убитых и сорок раненых. В сотне Кострова, которые по существу вершиловцами не являлись, погибло двадцать два человека, и двенадцать было ранено. Убило двоих французов и одного ранило серьёзно, сейчас ван Бодль над ним бьётся. У Виктора Шварцкопфа семь убитых и пятнадцать раненых. Одного убило в десятке Бебезяка. Одного убило в сотне Малинина и двоих в сотне Шустова. И у того и у другого по шесть раненых. Доктор Ван дер Бодль и доктор Генрих Тамм обещают из этих сорока раненых точно вернуть в строй человек тридцать пять, раны не глубокие и в основном резанные, от удара саблей. Но и за оставшуюся пятёрку обещали побороться.

Сейчас Пётр ждал прибытие смены. Город по договорённости с князем Долгоруким должны занять войска присланные тем из-под Смоленска. Сам же Пётр собирался с остатками своего войска идти на помощь отцу, брать Полоцк, но сегодня утром пришла грамотка с гонцом от Дмитрия Михайловича, что город он захватил. Ну, и, слава богу. Вершиловцы устали, они зимой проделали путь от Нижнего Новгорода до Чернигова, а потом оттуда до Витебска. Огромное расстояние, да ещё и шесть городов на досуге взяли. И что самое неприятное, ещё ведь домой весной по распутице тащиться. Сейчас стояли крещенские морозы. Вот если бы после морозов сразу тронуться в обратный путь, то можно до распутицы успеть и дома оказаться.

На третий день после Крещения в Витебск под командованием Куракина Фёдора Семёновича, наконец, прибыло семьсот стрельцов из-под Смоленска. С ним же была и царёва грамотка, в которой Пётра царь требовал в Москву. Ну, другой дороги домой и не было. Из Витебска на Смоленск, потом до Вязьмы, а там и на Москву. Велика Россия. И отступать есть куда, до Вершилово не меньше тысячи вёрст.

Иван Пырьев на войну с ляхами не попал. Полк Афанасия Левшина оставили в Москве. Во-первых, кому-то надо и в городе остаться, порядок поддерживать и резервом быть. А во-вторых, полк состоял из одной молодёжи, да престарелых ветеранов, остальные уже несколько лет, как в Вершилово переселились, да и продолжают переселяться. Иван почему-то не сомневался, что сотня Кострова назад не вернётся. Что в Вершилово попало, то пропало.