Андрей Грачёв - Красный анклав

Чиновники кивали головами и записывали в блокнотики, Макаров был очень доволен своей задумкой – времени будет выиграно ровно столько, сколько надо. Осталось лишь уладить одно дело с документами в Сити. Очень некстати пропал Эпштейн – старый пёс мог почуять опасность и переметнуться. Неужели он поставит на кон семью ради своей шкуры? В любом случае проблема реальна – запасной план в опасности, а лично за своими бумагами он поехать не мог, за каждым его шагом пристально следит служба безопасности и любое непонятное телодвижение будет преждевременно расценено как подготовка к бегству. А сейчас не время, ещё не время… Надо демонстрировать стабильность и уверенность, чтобы город не опустел раньше срока. Придётся пока отложить визит в офис, но на всякий случай усилить охрану.

На южных подступах к Москве, расположение 1-й Армии Освобождения.

Война шла уже несколько месяцев, морозы начинали постепенно сходить и вместе с весной где-то на горизонте уже маячила долгожданная победа.

Аэропорт Домодедово стал центром концентрации всё новых и новых прибывающих подразделений, встающих лагерем на обозначенных заранее для них участках. Здесь никогда не бывало тихо – воздушная гавань непрерывно принимала и отправляла военно-транспортные самолёты с тех пор, как основные силы ПВО Москвы были подавлены дальнобойной артиллерией, непрестанно обрабатывающей обновляющийся список целей внутри укреплённого периметра столицы. Кольцо вокруг такого крупного города никак не закрывалось и защищающиеся получали постоянные подкрепления из всё ещё лояльных Кремлю частей, однако мало кто из укрывшихся там чиновников и генералов продолжал питать иллюзии насчёт судьбы города. Лишь вера в полученные от зарубежных союзников обещания удерживала их от беспорядочного бегства.

В одном из ангаров аэропорта расположился отряд штурмовиков 30–30 Валентина Сергеенко. Как и другие элитные группы 30–30, они готовились к операциям особой сложности, которые нельзя было доверить менее подготовленным и экипированным подразделениям. Бойцы были заняты обустройством и распаковкой прилетевшего недавно снаряжения, зная, что в скором времени оно им понадобится. Сплочённый коллектив прошедших через многое людей нельзя было назвать шумной и весёлой компанией. Это были люди, фанатично преданные своему делу, не имея роскоши на праздность и шумные застолья. Они уже много лет на войне и позабыли, что такое личные интересы. Однако и они ощущали витающее в воздухе ощущение скорого триумфа. Близость победы обострила все чувства бойцов, которые против обыкновения не шутили, и не подначивали друг друга, а лишь усердно работали, экономя каждый лишний жест. Валентин вышел из густой пелены мартовского снегопада поздним вечером, сразу же объявив общий сбор своего отряда. Кратко сообщив об утренней операции, он направил отобранных для неё бойцов в медсанчасть 'на прививки', инъекции замедленного действия, которые должны были в нужное время дать его людям обострённое восприятие, быстрые рефлексы, выносливость и способность легко переносить тяжелые ранения столько, сколько выдержит организм, работая на отказ. Последствия таких уколов для уцелевших в ходе предстоящей операции будут крайне тяжелыми, но полученное преимущество стоило того сполна.

После медицинских процедур все собрались у проектора, внимательно ловя каждое слово командира – Валентин не любил попусту расходовать дыхание и дважды повторять уже сказанное. Сергеенко старался максимально подробно проинструктировать своих ребят, чтобы в горячке боя никто не потерял своего места и мог сконцентрироваться на выполнении задачи и прикрытии товарищей. Своевременно обновляя слайды, капитан начал инструктаж:

– Завтра, в 3 утра по Москве, мы выдвигаемся по Варшавскому шоссе на двух 'катках' в сторону Москвы. Наша цель находится в башне небоскрёба в деловом центре города. Мы должны с боем прорваться внутрь, извлечь из сейфа на 27-м этаже документацию повышенной важности и отступив к бронемашинам вернуться тем же путём. В городе большое количество ПЗРК, поэтому поддержки с воздуха можно не ждать, но наш маршрут будет сопровождать артиллерия, а первичный коридор организуют сапёрные подразделения. Внутри башни ожидается большое количество живой силы противника, укрепления и тяжелое вооружение – противник на всякий случай хорошо подготовился к возможному визиту гостей так как не имеет возможности самостоятельно забрать и вывезти документы такой важности. Вот здесь, здесь и здесь придётся проходить этаж целиком, так как лестничные пролёты были умышленно рассечены зигзагами, чтобы затруднить наше продвижение. Операция штурмовая, поэтому все обвешиваемся кинетическими щитами. Берём с собой снаряженные 'живодёрами' карабины, 'коротыши' с барабанами и 'длинные носы' на случай стычек с тяжёлой пехотой. Багратион, Скоморох и Лысый в первой тройке защищают фойе с усилением одним ТАКТом. Лысый – ТАКТ на твоём поводке, не путайся у него под ногами. Ковш, Матвей и Слобода – на вас второй фланг, ТАКТ на привязи Ковша. Обе группы держатся позади 'катков', но не дают выбить наш транспорт. В кузове будет тяжёлое вооружение на случай прибытия подкреплений. По мере движения вверх через этаж будем оставлять часовых – в тесных коридорах нам нечего толпиться, тем более в дутом бронёй виде. При необходимости из часовых будем восполнять выбывших в штурмовой группе, которую я возглавлю. Вопросы есть?

Варшавское шоссе, к югу от Москвы.

Две крупные бронемашины на огромных, укрытых с торцов бронепластинами, колёсах рассекали ночной буран по пустой трассе. Вдали, по курсу их движения, вспыхивали разрывы артиллерийских ударов – командование прокладывало штурмовому отряду путь, коридор для прорыва внутрь вражеского оборонительного периметра. Внутри машин было тихо – крупные молчаливые фигуры в противоперегрузочных креслах неподвижно сидели, настраиваясь на предстоящее сражение. Все как один облачённые в свои высокотехнологичные доспехи, дополнительно усиленные навесными экранами из лёгкой керамики, что придавало им жутковатое сходство с космическими сварщиками. В этих бронемашинах не было отдельного отсека для водителя и стрелка, всё управление осуществлялось одним из солдат с закреплённого на подвижном кронштейне пульта прямо в десантном отделении. Благодаря картинке с прибора ночного видения не было необходимости выдавать себя, включая осветительные приборы.

Валентин ехал в головной машине рядом с исполняющим обязанности водителя бойцом. В мягком красном свечении аскетичный интерьер боевой машины тонул в тенях и единственным ярким элементом окружающей армейской простоты был красный кассетный магнитофон, лежащий в нише справа. Из небольшого динамика негромко играла музыка – немецкий дуэт по-английски вопрошал: 'Кто же спасёт этот мир, детка?'. Время тянулось медленно и Валентин погрузился в воспоминания под ритмичную мелодию.