Сергей Линник - Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости

— Ничего Вы не толстеете, Михаил Николаевич, — сказала домработница. — Это я с веревки снимала и о ветку зацепила, а заметила, когда погладила уже. Сейчас, пять минут и как новая будет.

Когда они шли к метро, Андрей еще раз спросил Михаила:

— Так что случилось?

— Думаю, сегодня телеграмма придет. Я почти уверен.

— Ну поехали, проверим твою чуйку.

Михаил заразил беспокойством и Андрея. В метро ехали молча. Михаил рассматривал пуговицы на своем пальто, Андрей изучал отражение в стекле вагона. К зданию Центрального телеграфа они подходили взбудораженные, как игроки, вытаскивающие решающую карту.

— Ну иди, проверяй свою удачу, — сказал Андрей. — Я здесь постою, подожду.

Через несколько минут Михаил вышел из дверей телеграфа на улицу Горького с сияющим лицом, говорящем о том, что ожиданию пришел конец. В правой руке он держал бланк телеграммы.

— Ну, показывай, что там? — поторопил его Андрей.

— На, смотри, — дал ему телеграмму Михаил.

— И что это? — спросил Андрей, отдавая бланк с текстом назад. — Ничего не понимаю. Какой-то ребенок, шифр, что ли?

— А ты как думал? Что во время войны пропустят телеграмму, в которой открытым текстом сообщается, что такой-то прибудет туда-то в составе воинской части номер такой-то? Да ни один телеграфист такое даже в страшных мыслях представить не может — это срок гарантированный. Смотри, здесь всё просто, мы с Абаськиным договорились о всех знаках. Он пишет, что девятнадцатого октября у Полины родился мальчик весом два триста и ростом пятьдесят восемь, а назвали его Тимой. Это значит, что нужный нам человек будет в Туле в составе пехотной части двадцать девятого октября, а номер части двести тридцать восемь. Это я уже знаю, двести тридцать восьмая дивизия, нам в Алексин [1]. Теперь к Ортенбергу, чего ждешь?

Но в редакции Давида Иосифовича не оказалось, как назло, он уехал в командировку под Тулу, как раз туда, куда собирались Андрей с Михаилом. И даже точного дня возвращения главного редактора в Москву сказать никто не мог.

— Пойдем, до Плющихи пройдемся, — сказал Михаил, когда они вышли на Малую Дмитровку. Андрей задумался, где он мог видеть худощавого мужчину с щегольскими усиками под слегка крючковатым носом, одетого в длинный кожаный плащ, с которым они столкнулись в дверях редакции.

— Ага, пойдем. Кто это был? — спросил Андрей. — Где-то я его видел, не помню только, где.

— Кого?

— Да вон же, к лестнице пошел,

— Что, правда, не узнал? Если скажу, за автографом не побежишь?

— Не, я автографы не собираю,

— Симонов.

— Тьфу ты, а я голову ломаю, где я его мог видеть. Точно, он же корреспондент «Красной звезды». Что ты про Плющиху говорил? Там что? А то туда идти отсюда не ближний свет.

— Ты уже как пенсионер брюзжишь. Пойдем, хоть брюхо растрясешь, а то на домашних плюшках скоро разжиреем. А на Плющихе один наш старый знакомый живет. Подполковник Коновалов, Алексей Адрианович.

— Погоди, это тот самый крендель, который нас кинул тогда, в метро? Интересно, а почему он тогда убежал? А сейчас он вдруг согласился на встречу? Что изменилось?

— Скажем так — я смог быть убедительным. Он и сам жалел о том, что тогда так получилось, признал, что переосторожничал, что ли. И я всё же профессионал, мне не до сантиментов и глупых обид. Что было, то было. Надо двигаться дальше.

— И как ты его нашел?

— В телефонном справочнике. Удивительные по беспечности времена, подполковник из генштаба в справочнике Московской городской телефонной сети [2]. Раздолье для шпионов.

— И что мы, придем сейчас и ждать его у подъезда будем, пока он со службы придет домой? Мне еще Елену встречать, я там зависнуть надолго не смогу.

— Зачем ждать? Он нас ждет, позвоним, он выйдет.

— То есть ты с ним договорился, а мне не сказал? И много я еще чего не знаю? Какие сюрпризы ты мне готовишь?

— Андрюша, давай ты не будешь вести себя как обиженная восьмиклассница. Вот, уже сказал. Чего не сказал еще, но надо будет — позже скажу. Что изменилось бы, если бы ты узнал об этом утром? Или вчера? Я просто прикинул, что он может стать нашим билетом отсюда. Нашел, позвонил, договорился о встрече. Чтобы не по персидской пустыне шагать триста километров с одним верблюдом и тремя литрами воды на четверых, а цивильно и с относительным комфортом, а главное, по проторенной и более безопасной дорожке. Сам понимаешь, времени мало, так что надо делать всё быстро. Заметь, я тебя не перед фактом ставлю, а зову на эту встречу как партнера. Сейчас, пока дойдем, надо обсудить, что нам надо и что мы им можем пока дать для затравки.

— Что ты предлагаешь, Миша, как профессионал? Я в этих ваших шпионских играх разбираюсь примерно как в полетах в космос. А, может, и меньше. Давай, колись, что придумал. А я постараюсь посмотреть на это со стороны, чем это может обернуться.

— Ладно, план такой. Сначала мы переправляем Лену с Настей. Допустим, в Швецию. Или в Канаду. Не знаю как у них сейчас каналы налажены. Главное, отсюда. После подтверждения их прибытия мы выдаем им еще одну порцию информации, плюсом к той, что дадим сейчас. И после того, как воссоединимся, даем третью порцию. А потом четвертую. И остальные, мне не жалко. И всё это совершенно бесплатно. И информация эта... да что говорить, это будет многократно превышать хлопоты, связанные с перемещением четырех человек из одной точки мира в другую. И я сделаю всё, чтобы убедить их, что там и на воле мы будем намного полезнее, чем здесь в какой-нибудь тюрьме. Ну, ты как? Ведь с Леной вы уже говорили на эту тему?

— Говорил. Она согласна. В любое время в любое место.

— Отлично. Сейчас, погоди, позвоню ему, пусть выходит навстречу, — сказал Михаил. — Вон, из телефонной будки на углу.

— Послушай, я всё еще не понимаю, на кой ляд я там тебе нужен? Для мебели, что ли? Я этим ребятам не верю ни на йоту. Где гарантия, что они сейчас не схватят нас для того, чтобы не заморачиваться с хлопотами переброски нас через границу? Или не попытаются надавить через Лену с Настей? Я более чем уверен, что мы при желании сами сможем найти дорогу за границу где-нибудь в Туркмении, или, чем черт не шутит, на Дальнем Востоке.

— Глупости не говори. На лодке с веслами еще предложи с Камчатки в Америку грести, или на дельтаплане лететь. Контрабандисты сначала тебя ограбят, а потом убьют, а труп в море, или в песок. Или сначала убьют, а потом ограбят. Зачем им с тобой связываться? — с легким раздражением в голосе сказал Михаил. — Я ведь не только за себя договариваюсь, но и за вас. Согласись, что мне одному всё намного проще сделать было бы. Не хочешь идти — не иди, я сам.

— Ладно, не кипятись. Пойми, что я тоже переживаю, в первую очередь за Лену с Настей. Сам не пойдешь. Лучше я тебя подстрахую. Если навалятся кучей, то я не помощник, но хоть цветы на могилку потом принесу, да и тебе помирать легче будет, если я их парочку уберу.