Виктор Мишин - Чужой [litres]

– Что с вами, обер-лейтенант? Почему в таком виде? – гауптман, к которому меня направили на первом же КПП, строгим голосом сразу дал понять, что просто не будет. Этакий мелкий засранец в чистой форме вермахта сидит и корчит из себя большое начальство.

– Виноват, герр гауптман! По пути сюда подверглись нападению бандитов, пришлось серьезно постараться, чтобы выкрутиться и сейчас иметь честь предстать перед вами.

– Да уж, эти красные бандиты совсем обнаглели, – живо поддержал мою сказку гауптман. – Где это произошло, далеко?

– Нет, километров пять на запад, там между двух деревень дорога проходит через лес, вот там и напали. Кинули гранату перед мотоциклом.

– Как же вы добрались? – даже немного удивился офицер.

– О, это чистая случайность, герр гауптман. Из госпиталя я напросился к двум жандармам. – Гауптман поморщился, у них в армии тоже не очень любят полицию. – Да-да, – кивнул я. – На удивление, солдаты не отказали, все же добираться было далековато. Любезно предоставили мне люльку, сами сели верхом. Когда прилетела граната, водитель сразу погиб, – уж я-то знаю, сам и кидал эту гранату, – второго солдата немного зацепило, он начал отстреливаться, когда из кустов ударили первые выстрелы из винтовок. Я сумел выбраться из коляски и взялся за пулемет…

– Да вы герой, обер-лейтенант! – чуть ехидно произнес офицер.

– Что вы, герр гауптман, это было единственным способом остаться в живых. Так или иначе, но мы со вторым жандармом смогли если и не убить всех нападавших, то хотя бы разогнать. Камрад оказался ранен всерьез, помимо осколочного ранения словил еще две пули, как он мог продолжать бой, даже не представляю себе. Я погрузил его в мотоцикл, тот оказался на ходу, только колесо переднее было пробито, и привез сюда. До госпиталя было далеко, жандарм, к сожалению, не вынес и этой дороги. Вот уж кто сражался как герой!

– Это действительно так! – согласился гауптман. – Но я вижу, вам тоже досталось? – Ну а как же, я себе, можно сказать, в голову выстрелил, надо же легенду поддержать. Прислонил ствол пистолета к голове, наклонил так, чтобы пуля прошла вскользь и только содрала кожу. Боялся, конечно, вдруг чего, но зато у меня теперь рана так рана, вся голова замотана. Выстрелил я удачно, ранка была такой, как я и хотел, но контузило меня неслабо. Удар вышел даже и при таком ранении, я и сознание терял на несколько минут. Форму для правдоподобности портить не пришлось, тот офицер, под чьей личиной я сейчас находился, словил шальной осколок в плечо, ничего серьезного, тоже только кожу да форму попортил. Я дополнительно кончиком ножа продрал царапину на своем плече, теперь все совпадает.

– Есть немного. Если позволите, я обращусь в санчасть, чтобы сменить повязку. Рана, я думаю, пустяковая, хотя…

– Вот же! У нас нехватка командиров рот и батальонов, прислали одного, так он даже доехать не смог нормально! – Я думал, гауптман на меня так разошелся, но: – Чертовы бандиты! Ну что им неймётся? Уж ясно всем, мы выигрываем войну, чего они сопротивляются, ведь все это бессмысленно! Напрасно кладут свои жизни, ничего не сделав взамен стоящего!

– Они убили двух солдат, это уже много, герр гауптман, – заметил я.

– Да, конечно, вы правы, лейтенант. Так, сейчас же направляйтесь в санчасть. Пусть вас осмотрят, после отправитесь в штаб своей дивизии и получите документы и предписание. Да-да, штаб вашей дивизии находится здесь рядом, а вы не знали? – Черт, ранен фриц был два месяца назад, откуда он мог знать это? А этот гад прочитал мои бумаги и узнал, откуда я.

– Никак нет, герр гауптман, ранен был два месяца назад. Не знаю, где сейчас штаб дивизии. В госпитале сообщили только, что моя часть где-то на Дону. В Воронеже, кажется.

– Была, обер-лейтенант, была, – фриц уже сверился с какими-то документами. – Штаб дивизии сейчас здесь. Ее отвели на отдых, вашим камрадам здорово досталось на Дону. Вы ведь командовали ротой пехотинцев?

– Так точно, герр гауптман, – я даже каблуками чуть щелкнул.

– Если у вас все в порядке со здоровьем, то вы получите новое предписание. Сразу говорю, не пытайтесь просить вернуть в вашу часть. Командного состава среднего звена сейчас не хватает, так что пока ваш полк на пополнении, вы, скорее всего, отправитесь на передовую. И не вздумайте спорить в штабе! На днях командующий армией вернется сюда, у него сейчас выезд в войска, а штаб уже здесь. Нужно, чтобы все было в порядке.

– Да я и не собирался спорить, герр гауптман. Разрешите идти?

– Да, идите.

– Герр гауптман, мои документы несколько испорчены…

– Сейчас сразу в санчасть, затем в штаб дивизии, – повторил офицер. – Не забудьте зайти перед этим в канцелярию и получить новое удостоверение. Там нужно фотографироваться, правда у вас повязка…

– Ничего страшного, попрошу врачей снять на время.

– Хорошо, мне нравится ваш настрой, обер-лейтенант. К сожалению, не у всех он сейчас такой…

Фу-у-у! Я выдохнул, когда вышел на улицу. Блин, народу вокруг, вроде никто не обращает внимания, но все же надо быть осторожнее. Суеты у фрицев нет. Все строго по уставу. Каждый занят делом, а не просто так болтается, вот же, блин, роботы!

В санчасти понравилось, но не удивило. Доктор, довольно молодой, но с огромными очками на носу мужчина, аккуратно срезал повязку, выстриг волосы вокруг раны и начал обработку. Естественно, он не забыл спросить о том, как я получил это ранение.

– Всякое на войне бывает, но все-таки, как вы получили рану, герр лейтенант? – а спрашивает с хитрецой в глазах. У-у, гестаповец! Правду хочешь? Да на!

– Большевик выстрелил почти в упор, я просто голову в плечи втянул, больше ничего сделать не успел…

– Так больше и не надо, удачно у вас все вышло, – но вижу по глазам, донесет сука. Дело было в том, что близкий выстрел, а точнее, тот, что я произвел вообще в упор, опалил волосы, и на них остались частички пороха, их здорово видно, если приглядываться. Помыть голову я не мог, смыл бы весь страшный вид, поэтому доктор так и возбудился.

– Не дай бог кому увидеть ствол револьвера так близко, док! – бросил я и сделал такую убедительную гримасу, что эскулап закончил, перейдя на другую рану. На руке была такая же по сути царапина, только рваного вида. Больно было, когда я ее ковырял, но что поделаешь? Хорошо еще, врач не заставил меня раздеться, так осматривал, я лишь китель снял, а то было бы вопросов! Последний шрам еще не такой старый, видно, что он сделан совсем недавно, замучают вопросами.

Но и без того на моем многострадальном теле было столько отметок, что я понял одно: задерживаться здесь не стоит. Бежать, зря я вообще все это затеял. Но судьба решила наконец надо мной сжалиться.

– Обер-лейтенант, вы мне как раз нужны! – едва я переступил порог штаба дивизии, как меня словно припечатали к полу чем-то тяжелым. Зашел-то я для сдачи документов, да сфотографироваться нужно, а тут… Весь в крестах и с такими красивыми витыми погонами, на меня смотрел какой-то хмырь. Хмырь был уже немолод, но от него так и перла энергия. Деятельный дядя. Так-то тут еще были фашисты, но, кажется, на меня они не обратили внимания, лишь поздоровались, кивая. Были заняты работой с картой и не стали отвлекаться, когда мы с этим офицером вошли в кабинет. Он поймал меня прямо у входа и притащил с собой в кабинет.