Константин Назимов - Хозяин Сибири [litres]

– Виноват! – ответил мне Гаврилов, но улыбаться не перестал.

Кстати, револьвер поручик в кобуру убрал, что для охранителя, кем он себя считать вздумал, непростительно. Нет, казаки не собираются нападать, но перестраховка необходима, я вот тоже уже давно поставил автомат на предохранитель, но в случае проблем готов в считаные мгновения к бою. Ничего, с поручиком потом проведу беседу и поясню кое-какие моменты, чтобы он своей жизнью так не рисковал. За себя не переживаю, приходилось уже бывать в тяжелых переделках.

– Господин наместник, так чего хлопцам-то передать? Вы не бросите Сибирь? – вновь задал вопрос хорунжий.

– Никого оставлять не собираюсь, в том числе и всю Россию-матушку, – ответил я. – Назначить бы вам, Игнат Кузьмич, взыскание за своенравность и наглость… но не стану этого делать: понимаю, что, как вы говорите, хлопцы всем сердцем за происходящее переживают. Надеюсь, больше вы меня не станете задерживать? Спешу, знаете ли, вопросов много накопилось, кои решать требуется, – немного с издевкой сказал казаку.

– Виноваты, ваше высокопревосходительство! – хором ответили казаки и вытянулись по стойке смирно.

– Вольно, – махнул я рукой и направился к машине.

«Мерседес» заурчал движком, и я медленно направил автомобиль мимо казаков, которые не послушались моей команды и продолжают стоять по стойке смирно.

– Вот же черти! – усмехнулся мой адъютант, скопировав выражение полковника Гастева.

– А с вами, поручик, мы еще поговорим об этом инциденте, – хмыкнул я, а потом добавил: – Денис Иванович, напомните мне об этом.

– Хорошо, Иван Макарович, напомню, – ответил поручик, настроение у которого сошло на нет.

До управы мы молча доехали и, слава богу, без происшествий.

– Гм, Денис Иванович, попрошу вас заправить машину, топлива мало осталось, – вышел я из «мерседеса».

– Будет сделано! – бойко отрапортовал тот и, как мне показалось, с облегчением.

Ага, понимает, что допустил промахи, и выслушивать упреки не хочет. Ну, думаю, обязательно ему на вид поставлю. Главное-то, не за свою шкуру переживаю, поручик сам же подставлялся. А вдруг на него Катерина виды имеет, как потом перед сестрицей оправдываться?

– Василий, за мной, – кивнул я в сторону управы и, не оглядываясь, направился внутрь здания.

В приемной Анна мне поведала, что за время моего отсутствия заходил Александр Анзорович, но по какому вопросу, не уточнял.

– Еще приходил губернатор Тобольска, – как-то мечтательно сказала моя делопроизводительница, – очень галантный господин. Когда я ему сообщила, что вас ждать не стоит, а вопрос его почти решен и завтра все окончательно прояснится, он очень обрадовался. Представляете, предложила ему чай или кофе, так он прямо-таки потребовал, чтобы и себе тоже сделала!

– Ха, так он вас обхаживал! Молодец Николай Львович, времени даром не теряет! – рассмеялся я, искоса наблюдая за Василием.

Парень чуть ли рот не раскрыл от удивления. Ничего, пусть привыкает к манере моего общения: чувствую, нам с ним многое сделать предстоит, если я не ошибся.

– Не может быть, – нахмурилась Анна, тряхнула головой, сдула непослушный локон и головой помотала: – Нет, в данном случае вы ошиблись, Николай Львович честный и открытый человек.

– И после работы он вас никуда не приглашал, – согласно покивал я. – Кстати, а Саше ты про господина Гондатти уже успела рассказать?

– Нет, он до этого заходил, – нахмурилась молодая женщина.

– Аннушка, прости за бестактность и совет, – сдерживая улыбку, сказал я ей, дождался, когда она кивнет, и продолжил: – Ты моему помощнику ничего не рассказывай, не хватало мне тут еще мордобоя из-за одной симпатичной особы.

– Скажете тоже, Иван Макарович, – отвела взгляд моя делопроизводительница, но на щеках у нее выступил румянец. Через пару секунд она тихо произнесла: – Не скажу, нет желания проверять.

– Да, а насчет приглашения Николая Львовича – я бы на твоем месте не ходил, – сказал ей перед тем, как войти в кабинет.

Указал Василию на кресло у стола, сам же взял пачку чистой бумаги и письменные принадлежности.

– Так, предлагаю тебе на меня работать, в качестве главного конструктора. Обязанности и полномочия я тебе потом объясню, платить буду, скажем… рублей семьдесят в месяц, а при сдаче той или иной твоей разработки выпишу премию… Ну, скажем в размере десяти процентов от стоимости механизма. Устроит?

Парень что-то попытался сказать, но из его горла лишь хрип вырвался.

– Водички попей, и подумай, – кивнул ему на стоящий графин. – Учти, спрашивать стану строго, а если узнаю, что воруешь, то… – договаривать не стал, хищно оскалился, надеясь, что не переигрываю и не запугаю до смерти своего главного конструктора, который еще и на работу не принят.

Сам же я схематично стал набрасывать на листах бумаги различные варианты, что желаю получить. Взглянул на Василия, тот с поднесенным ко рту стаканом застыл изваянием и на чертежи смотрит круглыми от удивления глазами.

– Общий принцип понятен? – спросил я парня.

– Ага, – ответил тот, потом головой закивал.

– Водички попей, – указал ему на стакан, и Василий судорожно и шумно выпил, после чего спросил:

– Ваше высокопревосходительство, и как вам такое в голову пришло?!

– Вася, обращаться ко мне разрешаю по имени-отчеству. А это, – указал на бумаги, – не мое, ты придумал, а я заинтересовался. Понятно?

– Так ведь… – начал парень, но я его оборвал:

– Суть уловил? Сможешь повторить?

– Легко, – пожал тот плечами. – Правда, думаю, лучше сделать немного не так.

– Рисуй, – протянул ему карандаш.

Мой новоявленный главный конструктор, высунув от усердия кончик языка, стал увлеченно чертить, но далеко не то, что вышло из-под моего карандаша.

– Поясни, – попросил я его.

На рисунке получилось этакое страшилище с четырьмя пулеметами. По высоте – примерно с два грузовика.

– Вам…

– Нам, – поправил я начавшего говорить парня. – Запомни, мы теперь в одной команде. Понял?

– Да, Иван Макарович, – кивнул Василий и почему-то побледнел. – Нам необходима огневая мощь, чтобы враг испугался. Тех же, кто попытается оказать сопротивление, расстреляют пулеметы!

– Как думаешь, а твоя штуковина не опрокинется? – с прищуром спросил я.

Вопрос застал парня врасплох, он уставился на свой чертеж и что-то стал себе под нос бормотать. Я же вытащил портсигар и зажигалку. Придвинул к себе пепельницу, смял листы, на которых рисовал, и поджег их, а после, закурив, пояснил:

– Не стоит никому знать, что от меня предложения поступали.

– А механики в «Перевозчике»?

– Так они ничего не поняли, да и готов биться об заклад, что в данный момент обсуждают мои чудеса и смеются. Ладно, – хлопнул я ладонью по столу и достал портмоне, отсчитал сто рублей и парню протянул: – Держи, считай это авансом. Карандаш и бумагу можешь взять с собой, на сегодня мы закончили. Завтра утром принесешь заявление о приеме на работу и отдашь его Анне Максимовне.