Константин Назимов - Хозяин Сибири [litres]

– Ой, простите, дверью ошиблась! – воскликнула она и попыталась ретироваться, но я ее остановил:

– Голубушка, подожди, хочу тебе задать пару вопросов.

Та ко мне обернулась, глаза испуганные, на щеках румянец, на вид ей не больше пятнадцати лет.

– Да, – тоненьким голоском выдавила из себя служанка.

– Как тебя зовут-то, красавица? – доброжелательно улыбнулся я.

– Милаша… ой, простите: Миланья, – еще больше покраснела девушка.

– Скажи мне, Милаша, – сдерживая улыбку, обратился я к ней, – а как давно ты тут работаешь?

– Пятый день, – закусила та губу и резко побледнела. – Господин хороший, не гневайтесь! Случайно дверью ошиблась, не говорите распорядительнице, а то она меня выгонит, – шмыгнула она носом.

Как мог ее успокоил, пообещал, что никому не скажу. Зато узнал, когда убираются в кабинете и приемной. Как и предполагал, порядок наводится ночью, Милашу сюда не допускают, но дело-то не в этом. Доступ в кабинет у обслуги имеется, всю ночь можно изучать документы, если они не убраны в сейф. Отпустил я смущенную девушку и призадумался. Безопасность у нас отсутствует напрочь, этот момент упустил из виду.

– Иван Макарович, ваш чай, – объявила Анна, входя в кабинет с сервированным подносом в руках.

– Спасибо, – кивнул ей. – Скажите, Анна Максимовна, а с теми указами, которые вы напечатали, но я еще не подписал, вы что делаете, когда домой уходите?

– В ящик стола складываю, – озадаченно ответила та, как я, собственно, и предполагал. – А что-то не так?

– Нет-нет, все хорошо, – отмахнулся я. – Куда же мой советник запропастился?

– Да здесь я, – раздался голос Анзора от двери.

– Проходи, садись, чайку себе налей, – хмыкнул я и сам направился к столу.

Моя делопроизводительница, видя мое настроение, бочком в дверь вышла. Но я молчу, из чайника полный стакан чаю налил, пару кусков сахара положил и стал ложечкой помешивать. Анзор хмурится, но ничего не говорит. Игра в молчанку затянулась, мы уже съели по пирожку, но так ни слова и не сказали. Мой советник первым не выдержал:

– Иван, ну прости, не ожидал, что «Вестник Екатеринбурга» явную чепуху опубликует. Понимаю, это проделки Лисы-Марии, но достать ее пока не удалось. Утром уехала! Ничего, скоро ее доставят, я дал указание снять с поезда на ближайшей станции.

– Отмени, – коротко бросил я и поморщился.

– Не понял… – удивленно уставился на меня Анзор.

– Распоряжение отмени, – повторил я, – пусть едет в столицу. Да, а еще лучше, охрану ей выдели и в Москве пусть ее сдадут с рук на руки господину Ларионову.

– Арестовать? – помотал головой мой советник, словно пытаясь мысли собрать.

– Нет, ты не понял! Вежливо и тактично сопроводить, проследить, чтобы в дороге ничего не случилось с этой плутовкой.

– Но почему?! Да за то, что она сотворила…

– И что же она сделала? – перебил я его. – Лично набирала в типографии статью? Или редактор ей разрешение не давал? А может, Лиса сразу же отправила телефонограмму в столицу, что в Екатеринбурге твой покорный слуга, – ткнул себя в грудь, – такое коварство замыслил?

– С владельцем газетенки я уже побеседовал, – не глядя на меня ответил Анзор. – Журналисту, автору статейки, объяснил, что очернять твое имя не следует. Он обещал исправиться и жаловался, что бес его попутал.

– Ты с Александром ездил? – уточнил я, а когда тот кивнул, спросил: – Владельцу газеты и журналисту не потребуются услуги зубного врача?

– Не думаю, – неуверенно ответил мой советник.

– Звони и отменяй указание о задержании нашей плутовки, – кивнул я на телефонный аппарат.

Анзор больше не стал ничего уточнять, подошел к моему столу и принялся вызванивать нужных людей. Краем уха слушаю, что он там говорит, и мысленно киваю: да все правильно делаем, не стоит делать из мухи слона. Лису-Марию нам не исправить, зато теперь следует ждать новостей из столичной прессы. Посмотрим, как господин Ларионов журналистку обуздает. Почти уверен: Вениамин Николаевич наступит на те же грабли, что и мы. Пару статеек плутовка тиснет, но вот какой в них окажется посыл? В любом случае мне это сыграет на руку.

– Дорогой мой советник, друг и контрразведчик… – протянул я, и Анзор вмиг насторожился, не ожидая ничего хорошего. – Минут десять назад я имел честь беседовать с одной милой барышней. Так вот, поведало мне это юное создание, что убираются в моем кабинете и приемной ночами, пылинки со всего сдувают и полы моют. Ничего тебя не смущает?

– Нет, – пожал плечами тот в недоумении. – Так же испокон веков заведено.

– Блин, Анзор! Да ты пораскинь мозгами, сообрази, что к чему! Любой может проникнуть в кабинет и ознакомиться с бумагами! Крутись как хочешь, но устрани этот бардак! Безопасность-то у нас – нулевая!

– Сделаю… – задумчиво протянул Анзор, а потом прищурился и сказал: – Иван, но мы окажемся первыми, кто так о безопасности заботится. Уверен, что ознакомиться с документами в столице не составит труда, да и в Германии у меня есть должники.

– Так продумай все и действуй! – усмехнулся я. – Ладно, время уже к вечеру, сегодня у меня еще ужин с губернаторами. Кстати, ты приглашен! Поехали.

Ужин прошел в дружеской обстановке, чего я никак не ожидал. Атаман казачьего войска оказался любителем живописи, чем меня в шок поверг. Уж от кого-кого, а от него подобного не ожидал. Взгляды генерала Ожаровского оказались удивительны. На его фоне все, кроме Катерины, выглядели профанами. Рассуждать о великих художниках прошлого и современности он смог лишь с моей сестрой. При этом поручик Гаврилов как-то скуксился. Даже граф Кутайсов и то время от времени озадаченно хмурился, а в какой-то момент я не выдержал и отвел в сторонку Павла Ипполитовича.

– Скажите, граф, для вас ведь не секрет, что Владимир Федорович так страстно любит живопись? – спросил я у губернатора Иркутска.

– У каждого из нас имеется своя страсть, – пожал тот плечами. – Я вот люблю охоту и сыграть партию-другую в бильярд. Пару раз при мне господин Ожаровский заводил дискуссии про живопись, но быстро сникал; ни подтвердить, ни опровергнуть его слова не могу, плохой из меня ценитель прекрасного.

– У каждого свои тараканы в голове, – согласился с ним я. – У меня к вам еще имеется вопрос. Ответите?

– Если смогу, то с превеликим удовольствием, ваше высокопревосходительство.

– Бросьте, граф, все время упоминать мой чин. Наверняка же знаете, что в какой-то мере случайно императрица такой указ издала, – чуть улыбнулся я, стараясь отследить эмоции генерала.

– Ольга Николаевна сделала свой выбор, и, как показало время, которого, прошу учесть, прошло всего ничего, – выбор правильный, – задумчиво ответил граф.