Константин Назимов - Хозяин Сибири [litres]

Вполголоса ругнувшись, посмотрел на поручика. Хм, у него сейчас прямо-таки пар из ушей пойдет… Как-то боязно его оставлять с моей сестрицей наедине. Понимаю, что офицер – человек чести, и здесь это не простые слова, но молодость, глупость и желание все могут перечеркнуть.

– Денис Иванович, вам надлежало бы отдохнуть где-нибудь, а то вы прямо сам не свой, – пытаясь не рассмеяться, серьезным голосом произнес я.

– Очень неожиданно в ресторане при заказе обеда получить такое предложение от обслуги, – смущенно ответил тот.

– Но ведь официантка-то прехорошенькая! – усмехнулся я.

– Странно только, что выбор блюд такой скудный, – неуклюже попытался сменить тему мой адъютант.

– И в самом деле удивительно; совершенно не похоже на то, как Марта ведет дела, – решил я его больше не смущать и, взяв меню, вяло перелистнул пару страниц.

Интересно, что вариантов, чем можно перекусить – много, в том числе есть и более изысканные. Например: борщок с дьяблями; стерляжья уха; ризотто с куриной печенью; холодное мясо дичи; пирожки с разными начинками; соусы; котлеты различного изготовления; каши; десерты; внушительная винная карта и еще много чего. Впрочем, предложенный обед ничем не хуже, да и мороженое нам с поручиком, слава богу, не стала официантка предлагать.

Минут через десять, когда Денис Иванович уже собирался на кухню сходить и с поваром душевно поговорить (не хочу знать как), нам принесли заказ. Ну, как-то не душевно все приготовлено. Уха пересолена, салат нарезан крупно, а масла намного больше, чем хотелось бы. Даже жареная утка надежд не оправдала – почти спалили ее при готовке.

– Кофе когда подавать? – вяло поинтересовалась официантка.

– Ты мне не кофе, управляющего подай! – резко сказал я и достал портсигар.

Вот как тут бросить курить? Честно же пытаюсь, но чуть ли не каждый час какие-нибудь неприятности или нервотрепка. В данной ситуации мне за Марту больше всего обидно, рестораторша рвется на части и пытается наладить отдых екатеринбуржцев, не без своего интереса, само собой. Но это больше попахивает саботажем.

– Григорий Афанасьевич занят сильно, не сможет к вам подойти, – сделала печальное лицо официантка.

– Ну так я сам его навещу! – рыкнул я, встал и резко стул отодвинул. – Где его кабинет? – посмотрел на враз побледневшую официантку.

– Вы – господин… – официантка осеклась, а я отдал указание адъютанту:

– Денис Иванович, привезите сюда владелицу ресторана.

– Будет сделано, ваше высокопревосходительство! – подскочил тот со своего места и вытянулся по стойке смирно.

– Матушка моя!.. – округлила глаза официантка и закрыла рот ладошкой.

– К управляющему отведите меня, милая барышня, – скрипнул я зубами. – У меня нет времени тут задерживаться!

– Да-да, следуйте за мной, – подхватилась та и заспешила к служебному выходу из зала.

Поручик почему-то дернулся вслед за мной, но потом отправился на улицу. Я же догнал служанку у двери какого-то кабинета. Та как раз стояла с занесенным, чтобы постучать, кулачком. Положил ладонь на ее плечо и чуть-чуть на себя потянул, приложив палец к своим губам:

– Тсс, я сам, можете в зал идти.

Официантка закивала и поспешила удалиться, я же, хищно улыбнувшись, тихо приоткрыл дверь. В кабинете чей-то красивый баритон что-то убеждающе вещал. Я прислушался; настроение резко поползло к отметке «рвать и метать».

– Деточка, запомни: для тебя я царь и бог! Других тут нет, и никто за тебя, деревенщину, не вступится. Вот чего ломаешься? Наверняка уже на сеновале парни тебя валяли! Давай-давай, смелее свой сарафан снимай и покажись во всей красе, а за такую малость тебе леденец на палочке куплю. Ну, после того как французской любви обучу, если еще не обучена, – управляющий мерзко захохотал. – Смотри, моему дружку следует помочь проснуться! Гляди, какой молодец: скоро в себе его почуешь! А ну-ка быстро! – Голос вдруг стал жестким и требовательным. – Тряпки свои сняла и ноги врозь поставила! Бумаги твои у меня, деваться тебе некуда! И не реви, через это все проходят!

– Дядечка, миленький, – захлебываясь в слезах, произнес девичий голос, – мы же как-никак родня!.. Пожалейте вы меня, сиротинушку…

– А ну не вой! – раздался треск материи, а потом усмешка: – Вот и разделась, теперь и вовсе никуда не денешься, одежки-то другой у тебя нет, а в таком виде на улице вмиг пропадешь и станешь девкой привокзальной для всяких людей лихих!

Мля! Стою столбом, злость бурлит, а шаг сделать не могу от такой наглости. Девка в кабинете еще сильнее в слезах зашлась, после того как управляющий ей отвесил пару пощечин. Тут-то я очнулся: три быстрых и пружинистых шага – и сразу кулаком меж глаз в оплывшее от жира лицо сволочи со спущенными штанами и пивным животом. Кстати, не уверен, что его стручком можно девицу испугать. А полет управляющего оказался не таким впечатляющим. Или это у меня практики стало мало в зубы давать? Мало того что с прицела сбился и между глаз заехал, так еще и удар противнику дух не выбил. Управляющий на стул завалился, а потом, на карачках семеня, в сторону стола поспешил. Удар носком ботинка по животу этому горе-насильнику вреда опять не сильно доставил, толстый слой жира защитил, словно броня или желе.

– Убью! – тонко заверещал он и, скинув со стоящего кресла пиджак, схватился за кобуру, из которой попытался выхватить револьвер.

Молча выбиваю ногой оружие и бью кулаком уже в зубы, с удовлетворением ощущая, как что-то под костяшками хрустнуло. Пары зубов точно лишил этого негодяя. Девица тем временем уже в себя пришла: держа порванный сарафан руками, подскочила к своему дальнему родственнику и со всей силы ударила старым сапожком, одетым на стройную ножку, мелькнувшую перед моим взором, прямо в мужское естество насильника, вбивая стручок в колышущийся живот. Насильник тонко взвыл, сразу очнувшись от моего удара, дико и тонко завизжал, схватившись за свои, думаю, уже недееспособные причиндалы. Подвывая, управляющий (явно бывший, а теперь еще и будущий каторжанин, если выживет, конечно) стал кататься по полу, а я вновь вытащил портсигар и огляделся. Подошел и подобрал револьвер, который отлетел к окну, положил его на стол и покачал головой.

Кабинет обставлен шикарно: резная мебель, глубокие кожаные кресла, большой диван, темные бархатные шторы окно закрывают, ярко светит люстра, на полу ковер с длинным ворсом. Блин, да у меня самого в управе намного беднее, а тут какой-то управляющий! Нет, это не зависть, простая констатация факта и понимание того, что на свою зарплату он не смог бы тут все так обставить. А Марта вряд ли пустила бы часть денег для комфорта управляющего, при этом оставив в зале старую утварь.