Константин Назимов - Хозяин Сибири [litres]

В задумчивости смотрю на телефонный аппарат и все больше склоняюсь к мысли, что предстоит мне съездить в столицу, где прояснить ситуацию и объяснить позицию Сибири к происходящему. Да-да, именно Сибири, а не Урала, волей-неволей, а за моей спиной именно такая сейчас территория, хотя и не официально закрепленная. Скорее всего, потребуется издать пару указов, в которых объявить, что часть городов и территорий Сибири попросила войти в состав Уральского края. Смешно, конечно: Урал – часть Сибири, и не более того. Как еще извернуться, чтобы сохранить лицо?..

– Иван Макарович, – вошла в кабинет Анна, – господин Салибов просит его принять.

– Попросите мне кофе принести, а газетчика пригласите, – потер я скулу.

Моя делопроизводительница и секретарша в одном лице вышла, а на пороге сразу показался владелец «Вестника Екатеринбурга» и положил передо мной несколько исписанных листов:

– Вот, статью набросал; там, где круги нарисованы – место под фотографии монет.

Прочел я статью: придраться не к чему, написано грамотно и по делу. Броневик упомянут в контексте мощи Урала и всей Сибири. Оды мне не поются, но между строк читается, что наместник делает все верно и ведет край в верном направлении.

– Борис Ефимович, ведь здорово получается у вас, когда захотите! – улыбнулся я. – Можете приступать к публикации. И жду от вашей газеты частые выходы статей, в которых прославляется императрица и всячески демонстрируется негодование действиями мятежников Квазина.

– Другими словами, официальная позиция Сибири такова, что империя неделима, во главе стоит императрица, а мы ей подчиняемся? – озадаченно спросил Салибов и сразу же добавил: – Простите, ваше высокопревосходительство, но на это не пойду. Я же сам себе вырою яму и читатель предпочтет газеты моих конкурентов! Готов осуждать действия генерала Квазина, делать упор на то, что из-за него на вас покушались. Но если пойдут намеки, что к императрице, – он приложил руку к груди, – со всем моим уважением к Ольге Николаевне, вернется в подчинение вся округа, то последует законный вывод, что «Вестник Екатеринбурга» выступает ее рупором, и против возрождения Великой Тартарии.

– Борис Ефимович, вы же умный и понимающий человек, – решил зайти я с другой стороны, чувствуя, что он собрался упереться. – Какой бы Тартария в древности ни была, но ее возродить в том виде, да и, боюсь, ни в каком другом, уже не выйдет. Есть империя, целая и неделимая!

– И тем не менее делать реверансы имперской власти, которая даже не знает о местных проблемах, в отличие от вас, я не стану! – Он скрестил руки на груди и сжал губы.

Ошарашил меня газетчик: я посчитал, что у меня уже есть «карманная» пресса, но, чувствую, ошибся. Сотрудничество возможно, но с оговорками и учетом частного мнения господина Салибова. Это, черт возьми, что-то наподобие демократии и независимой прессы? С другой стороны, такой вариант не столь и плох. Если все время диктовать прессе, что и как писать, то читатель быстро поймет неискренность и фальшь.

– Хорошо, – медленно говорю, – давайте попробуем быть полезными друг другу.

– Спасибо! – искренне и облегченно ответил газетчик. – Если я вам больше не нужен, то разрешите откланяться, еще надо успеть, чтобы статья вышла завтра.

– Не смею задерживать, – махнул я рукой.

Анна принесла кофе и объявила, что в приемной образовалась очередь из желающих попасть ко мне с прошениями. Как отказать?.. Но в тоже время нельзя распыляться, дел слишком много. Внутренне сопротивляясь, согласился принять всех, но предварительно вышел в приемную и объявил, чтобы по пустякам не беспокоили. Ну, погорячился: никто меня не послушал, и посетители стали вываливать бытовые проблемы. Почти всех перенаправил к Друвину и Картко – дела в компетенции полиции и сыска, а отыскать пропавшую козу или наказать воровку-соседку, позаимствовавшую сушащееся белье, я не в состоянии.

Как ни странно, но общение с простыми горожанами пошло и мне на пользу. Мысли в голове как-то четко сформировались и сложились в определенную структуру. Пять дней я провел за подготовкой к походу на мятежников. Решал совершенно не свойственные мне вопросы, в том числе с припасами и фуражом для лошадей. Исписал ворох бумаг, а Анна устала печатать указы, приказы и распоряжения. Не обошлось и без скандалов, когда конфисковал вагоны у пары промышленников. Тем и грузы-то пока возить некуда, а ведь заупрямились и встали в позу, даже пытались набить цену: за один вагон, отданный в аренду, попросили тысячу золотых в неделю! Немного пришлось припугнуть, что они вообще ни хрена не получат, если продолжат так себя вести. Не поверили!..

Издал директиву, что в случае необходимости, для обеспечения армии, власть может в одностороннем порядке решать, в чем нуждается, и забирать то или иное оборудование, в том числе и средства передвижения. Отчеканенные монеты приняли на ура, но это и понятно, все же не простые бумажки, а настоящее золото. Ожидал любой реакции из столицы, но ее не последовало, никто не звонил, депеш не слал и ультиматумов не ставил. Правда, сам тоже ни с кем не смог связаться, чтобы договориться о прохождении наших воинских эшелонов по территории империи.

Поэтому решил отправиться в столицу лично, с минимальным количеством охраны. Анзор, узнав о таких намерениях, резко воспротивился. Да и все мои друзья и даже Катерина высказались против этой идеи.

– Иван, сопоставь риски! Прикинь, сколько у тебя негласных врагов! Шансов, что по дороге не перехватят, – минимум, не доберемся мы до столицы! – стал горячо доказывать Анзор, когда объявил ему о своих замыслах.

– У тебя есть другое предложение? – устало спросил я.

– Как ни странно – да! – ухмыльнулся мой советник.

– Предлагай, – удивленно попросил я, не находя возражений.

– Грузим броневики на платформы, устанавливаем десяток пушек, по кругу ощериваемся пулеметами, в середине состава – твой вагон, желательно обшитый броней; вот тогда мы триумфально прибудем в Москву! Хрен нас попытаются задержать, иначе по зубам получат.

– Была у меня идея сделать бронепоезд, но слишком долго, и маневренности никакой, – ответил я, а потом спохватился: – Ты сказал – броневики? За этими делами совсем закрутился и на заводе давно не был. Что там Василий, неужели смог еще одну боевую машину построить?

– Три, он три сделал! Причем разные, но все на гусеницах, как ты и заказывал! – потер ладони Анзор, чувствуя, что может меня переубедить.

– Хм, – призадумался я, – надо бы посмотреть, что у нашего главного конструктора получилось и как он смог так быстро машины построить. Поехали-ка полюбопытствуем.