Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том V [СИ]

– Да, с подачи Гагарина. Юрий Алексеевич сам проект монумента им предложил. Я видел наброски – очень достойно будет! Никаких статуй, просто Вечный огонь – лаконично и торжественно. А наша задача – начать просветительскую кампанию, чтобы сформировать общественное мнение в молодежной среде. И студенты, и школьники могли бы весной в преддверии 20-летия Победы заняться приведением в порядок памятников на братских могилах. Нужно бросить клич по всей стране и объяснить всем необходимость и важность такого почина.

– Хорошо, я сам напишу редакционную статью – кивает Коган старший, помечая что-то в настольном календаре – тема действительно важная, здесь все надо взвесить и обдумать. А где планируют монумент установить?

– Юрий Алексеевич предложил в Александровском саду.

– Замечательно!.. Сегодня же займусь статьей и сам позвоню помощнику Егорычева, чтобы узнать все подробности.

– А еще поставьте, пожалуйста, в план на июнь командировку в Ленинград. Там в следующем году в рамках Городского фестиваля молодежи собираются организовать Конкурс самодеятельной песни. Наверное, нам Леву стоит туда отправить.

Коган старший вопросительно смотрит на сына, тот радостно кивает. И выдвигает еще одну нашу новую идею:

– В следующем номере мы с ребятами предлагаем в разделе «Спорт» написать статью про горные лыжи и развитие горнолыжного спорта в стране. У нас в Карпатах была очень интересная встреча с человеком, который занимается там строительством базы и горнолыжных трасс олимпийского уровня. Я вчера вам с мамой за ужином рассказывал, что мы Новый Год там встречать будем, вот заодно и большую статью напишем.

– Ты напишешь? – уточняет Коган старший.

– Я – кивает Левка – а с Димы, как всегда, отличные фотографии.

– И на обложке снова симпатичная девушка будет, только теперь уже на горных лыжах? – усмехается шеф – Слушайте, у нас прямо-таки традиция какая-то складывается!

– А что в этом плохого? – пожимаю я плечами – Если мы пропагандируем среди молодежи здоровый образ жизни, то это нормально. Мы же не профессиональных спортсменок на обложку ставим, а простых девушек-студенток. И это очень хорошая традиция, разумная. В Карпатах на Новый год ребята из разных городов съедутся, среди них обязательно подходящая красавица найдется. И вообще, Марк Наумович! – перехожу в наступление – Помните, вы обещали нам, что с Нового года в каждом номере на центральном развороте будет календарь на следующий месяц?

– Помню, Алексей, помню… И даже говорил на днях об этом с Аджубеем.

– И что он?

– Говорит, что это все западная мода – календари с девушками. Получается, что мы обезьянничаем с них.

Опять двадцать пять! Ну сколько можно этим «низкопоклонничеством» тыкать? А ведь это Аджубей! По всему миру поездил, в Белом доме у Кеннеди жил, на приеме у Папы Римского был… И он в ту же дуду…

– Да, ничего подобного! – возмущаюсь я – У них там кто? Модельки да актрисульки в откровенных нарядах и пошлых позах. А у нас девушки-студентки, занимающиеся спортом. Как можно это сравнивать?! И потом: где же логика в его рассуждениях? На обложку журнала эту же девушку можно поместить, а на календарь нельзя?!

– Вот сам с Аджубеем и поговори.

– И поговорю!..

Прежде, чем встречаться с Алексеем Ивановичем, я должен был отчитаться еще перед одним своим боссом – Ивановым. Поэтому сославшись на срочные дела, я распрощался с коллегами, отказавшись даже пообедать в буфете Радиокомитета. Некогда. Сделав приличный круг по Пятницкой, проверился привычно, и в Климентовском занырнул в знакомый подъезд.

– Какие люди!.. – приветствует меня Николай Демидович, крепко пожимая руку.

– Иван Георгиевич на месте?

– На месте. Про тебя уже спрашивал.

– В редакции задержался – вздыхаю я – срочная работа.

А вскоре уже стою в кабинете перед Ивановым навытяжку, докладывая о проделанной в Львове работе.

– То есть, ты по собственной инициативе привлек своих друзей к нашей операции, даже не поставив меня в известность. Я все правильно понял?

Говорит шеф вроде спокойно, но тон его не предвещает мне ничего хорошего.

– Не было возможности вас информировать, Иван Георгиевич. Поэтому я действовал по обстановке. Представил это друзьям, как свою личную инициативу, они мне поверили. Этим людям я доверяю, к тому же Лев Коган хорошо знает украинский язык. Мы с Кузнецовым прикрывали фланги, а именно он написал на стене националистические лозунги. Опасности никакой не было.

Иванов молча, лезет в сейф, достает оттуда несколько фото. Рассматривает их, потом подвигает мне.

– Так хорошо знает, что с ошибками пишет?

Я стыдливо опускаю глаза, молчу. Уел… Но за парней своих все равно буду стоять до последнего.

– Скажи мне, Алексей… а ты не видишь своих друзей в нашей Особой службе?

Вот чего угодно ожидал, только не такого вопроса! Парней в Службу?!! Молчу, приходя в себя и подыскивая слова для ответа. Нет, идея-то заманчивая. Скажу «да», и мне больше никогда не придется от них шифроваться. Но совесть просто не позволяет мне вовлечь в это Леву. Он точно не потянет. Нет, не предаст, конечно, и болтать не станет, но каждый раз будет трястись как осиновый лист и переступать через себя. Просто ради того, чтобы быть рядом с нами, и чтобы мы его трусом не считали. Нет, такой участи лучшему другу я не желаю. Коган не боец по жизни и никогда не станет им, сколько бы не старался. Так что пусть живет спокойно, и дальше ни о чем не догадывается.

А вот Димон – это совсем другое дело. Совсем!

– Иван Георгиевич, из двоих я считаю возможным привлечь в Особую службу только Кузнецова. У него есть все необходимые для оперативника качества, включая отличную физическую подготовку. Коган же… Лев просто это не потянет. Слишком нервничает, переживает, с физической подготовкой плохо, к тому же он излишне подвержен влиянию своей семьи. Коганы – старшие очень хорошие люди, порядочные. И сына воспитали приличным человеком. Но Лева достаточно ранимый, понимаете? – нервно ерошу я свою шевелюру, подбирая аргументы.

Вот сами попробуйте сходу, в нескольких словах, объяснить своему начальству, почему с человеком дружишь, доверяешь ему до такой степени, что на дело берешь, а в Службу, тем не менее, привлекать его не советуешь.

– Понял тебя… И скажу, что наши оценки с тобой в целом совпадают. Хотя… – усмехается Иванов – думал, ты все-таки за обоих поручишься.

– Я и поручусь. Только это не повод близкому другу жизнь ломать. Не его это.

– А Кузнецову?

– Дмитрий – парень с уравновешенной психикой, и по-хорошему толстокожий. Просто в какой-то хитрой игре его использовать нецелесообразно, он у нас …не интриган. Но зато, как бойцу – ему цены нет. В сложной ситуации Кузнецов соображает по-военному быстро. И хладнокровно принимает решение. Я бы ему свою спину без сомнений подставил.