Мария Архангельская - Внутренний дворец.

Попугай был зелёный, с синеватой шейкой и красным клювом. Он не говорил, изъяснялся исключительно на своём птичьем языке, и частенько довольно сварливо. Кормить его полагалось рисом, орешками и дольками фруктов. Сегодня он сидел ко мне спиной и деловито чистил пёрышки, не удостоив меня вниманием, даже когда я открыла клетку, сыпанула гость зёрен в кормушку и сменила воду в поилке.

– Неблагодарная ты тварь, – пробормотала я по-русски, хотя едва ли стоило винить попугая в невнимательности. Не клюётся, и ладно.

Подхватив четырёхугольный поднос с бортиками, я поспешила в переднюю. Помнится, ещё только прибыв в столицу, я обратила внимание на высокий для здешней мебели стол с восемью чашами. Оказалось, что это не просто стол, а алтарь. Он так и звался: стол Восьми Бессмертных – главных богов здешнего пантеона, которых почитали абсолютно все. Помимо них была и ещё целая куча богов рангом пониже, но их чтили от случая к случаю, либо же только уроженцы какой-то определённой местности, а вот этим отдавали честь в каждом доме Империи. Разница была лишь в материале стола, чаш и того, что в них наливали и насыпали.

Подсыпать риса в каждую чашу и долить масла – дело нехитрое. У масла был очень приятный тонкий аромат, вот такой бы добавлять в курильницы. Видимо, у богов вкус получше, чем у людей. Составив горшочки с зерном и флакончики на поднос, я вышла из приёмной и кружным путём направилась в кладовку за личными покоями, но в ведущем к ней коридорчике наткнулась на уборщицу в знакомом тёмно-красном платье, что на коленях мыла пол большой тряпкой. Рабыня со Скрытого двора! Выполняя наказ товарок, я никогда не пыталась заговорить с этой категорией слуг, а те и сами не стремились к общению. Было что-то неловкое в ситуации таких встреч, я сочувствовала им, но ничем не могла помочь, и в тоже время радовалась, что сама не оказалась среди них. Чтобы не мешать и не торчать столбом, пока она домоет коридор, я свернула в боковую комнатку.

Там тоже было что-то вроде кладовой, вернее – бельевой: в больших сундуках и на полках хранились постельные принадлежности и, видимо, занавеси, вроде тех, что развешивали по здешним комнатам. Я поставила поднос на плоскую крышку одного из сундуков, не удержалась, ещё раз взяла флакончик с маслом, вынула пробку и понюхала. Мне бы раньше такие духи! Я бы и сейчас не отказалась, но если кто-нибудь с острым нюхом учует, что от меня пахнет не как от других служанок… Что будет тогда, выяснять не хотелось. Я с сожалением попыталась снова заткнуть флакончик пробкой, но, как это иногда бывает, простое движение получилось неловким, пробка выскользнула из пальцев, ударилась о крышку сундука и нырнула в промежуток между сундуком и стеной.

Ах ты ж!.. Я заглянула в щель, попробовала засунуть туда руку, но она не пролезла. А флакончик, между прочим, золотой, или по крайней мере золочёный, и крышка у него такая же, да ещё и с камушками. Я обошла сундук сбоку, но и оттуда дотянуться до пропажи было нереально. Я взялась за угол и налегла всем своим весом, пытаясь отодвинуть его от стены, но сундук даже не шелохнулся.

Чертыхаясь вслух и про себя, я сняла с сундука поднос, поставила его на пол и попыталась поднять крышку. Та поддалась безо всякого труда – я вообще ни разу пока ещё не видела запоров на местной мебели. Внутри стопками лежали какие-то покрывала. Пол был чистый, так что я принялась вынимать их и складывать прямо на половицы. Так освободила примерно половину сундука, после чего снова попробовала его сдвинуть, и вновь он не шелохнулся. Гвоздями его прибили, что ли?

Я раздражённо принялась вытаскивать оставшиеся куски материи. Не такие уж они тяжёлые, почему же сундук не двигается? Разве что с ним самим что-то не так. И точно – когда я резким движением схватила оставшуюся на дне стопку, дно сундука вдруг дрогнуло и даже чуть подпрыгнуло, словно не было скреплено со стенками, а просто лежало поверх выступающих деревянных планок, прибитых внизу. Я присмотрелась. Действительно, нижняя доска была отдельной… и даже чуть короче длины сундука, как раз хватит просунуть пальцы и приподнять…

Внизу был провал. Тёмный прямоугольный колодец в полу, выложенный камнем, и лишь ниже, где-то примерно в метре от края с правой стороны начинались и уходили в темноту узкие каменные ступеньки.

Не удержавшись, я тихонько присвистнула. Потайной ход! В коридоре послышались голоса, кто-то прошёл мимо полуоткрытой двери, и я вздрогнула. Но в комнату никто не заглянул. Тем не менее я быстро опустила доску на место и принялась торопливо складывать покрывала обратно, стараясь уложить их в прежнем порядке. Не хотелось бы, чтобы кто-то заметил, что одна из тайн этого дворца оказалась раскрыта.

Интересно, куда этот ход ведёт? Наружу? За город? Или в другую часть дворцового города? Моё воображение тут же нарисовало картинку визитов тайной любви какой-то из предыдущих императриц… Или даже самой императрицы Эльм, чем чёрт не шутит. Сейчас-то она уже в годах, а в вот в былые времена… Впрочем, гадать, кто и зачем проложил этот ход, можно до бесконечности. И выяснить, куда он ведёт можно только одним путём – экспериментальным. Вот только как бы это проделать, не вызывая вопросов долгим отсутствием?

И всё же, захлопывая крышку сундука, я уже знала, что однажды это сделаю. Не знаю, как и когда – но уж слишком раздразнено было моё любопытство. И уж слишком я чувствовала себя скованной в душной атмосфере дворца, чтобы пренебречь хоть маленьким глотком свободы. Даже если это только свобода удовлетворить праздный интерес.

Однако интерес интересом, а крышечку от флакона всё равно надо спасать. Я огляделась по сторонам, не увидела ничего подходящего и выглянула в коридор. Мывшая пол рабыня уже исчезла, и плитка пола начала подсыхать, но я всё равно постаралась наследить поменьше, преодолев расстояние до соседней кладовой прыжками. Здесь, помимо нужных вещей, а также ларей с птичьим и божественным кормом, хранилось ещё немало всякого хлама. Должно же среди него найтись что-то длинное и тонкое… Нет, ощипанное опахало их павлиньих перьев не подойдёт, ручка слишком толстая. А вот эта перьевая метёлка, пожалуй, в самый раз.

Крышечку удалось подцепить не с первой попытки, но я была упряма, и в конце концов мне удалось выгнать её из щели. Изрядно запылённую и в паутине, ну да ничего, обтереть можно. Главное, что теперь всё в порядке, ничего не потеряно.

Правда, избежать розги по рукам за слишком долгую задержку мне всё равно не удалось.

Так кипарисовый чёлн уплывает легко —

Он по теченью один уплывёт далеко!

Вся я в тревоге и ночью заснуть не могу,