Мария Архангельская - Внутренний дворец.

– Зачем же тогда возжигают благовония предательнице?

– Но она же всё-таки богиня.

– Ну да, – пробормотала я. – А что случилось с Лучником? Он обрёл бессмертие, или так и остался человеком?

– Про него говорят разное. Кто-то рассказывает, что его убил его собственный ученик, потому что желал стать лучшим, и лишь учитель превосходил его в искусстве стрельбы из лука. Кто-то говорит, что он женился снова и был убит любовником своей жены. А кто-то даже считает, будто император Ю вручил ему Срединные земли после своей смерти, потому что наследник императора был ещё слишком мал. И Лучник правил до тех пор, пока новый император Си не вырос, а потом сложил с себя власть и ушёл в горы. Но в любом случае после смерти он вновь поднялся на Небо.

– Что ж, всё хорошо, что хорошо кончается, – подытожила я.

– Угу, – кивнул впавший в состояние задумчивости Широнг, и до конца аллеи мы дошли в молчании.

– Я что сказать-то хотел, – снова заговорил он, когда впереди показалась балюстрада огибавшей пруд набережной. – Да ты меня сбила… В общем, в праздник нам выдадут жалование. И тогда у меня будет достаточная сумма, чтобы купить в столице дом.

– Поздравляю. Ты уже присмотрел себе подходящий?

– Пока нет, но приглядываю. У Западного рынка есть неплохой, но место шумное. У врат Чёрного Воина тоже есть, и даже подешевле, но он тесный…

– Решай, – улыбнулась я. – Может, и третий вариант найдётся, без недостатков.

– Может быть. Но в любом случае дому нужна хозяйка.

– И как, есть уже кто-нибудь на примете?

– Ну-у… – он замялся, искоса поглядывая на меня. – Может, и есть.

– Что ж, ты быстро найдёшь достойную женщину. Уверена, многие почтут за честь.

– Думаешь?

– Убеждена. Знаешь, уже поздно… Государыня встаёт рано, а мы должны встать ещё раньше.

– Да, конечно. Я тебя провожу.

– Только до двора.

Он кивнул, и мы двинулись по аллее в обратном направлении.

– Завтра я заступаю в караул у ворот в дальней стороне, – сказал Широнг, когда мы уже подходили к покоям императрицы. – Мы несём его там по очереди, а парк велик, и ты редко выходишь. Возможно, мы не увидимся до самого праздника.

– Ну, это не долго, всего-то девять дней.

– Верно. Я принесу тебе медовых тянучек. Любишь медовые тянучки?

– Если честно, то не очень. Я бы мёд лучше в виде напитка выпила.

– Ну, тогда рисовых пончиков. Хочешь?

– Хочу. И сёстрам моим захвати. Нехорошо будет, если я стану лакомиться одна.

– Ты великодушная, – он широко улыбнулся, и мне оставалось только пожать плечами. – До встречи.

– До встречи, – я проводила его взглядом и медленно вошла во внутренний дворик. Великодушная, надо же… Из-за чего – только из-за отказа потихоньку объедаться сладостями, ни с кем не делясь?

Впрочем, сейчас у меня были причины для размышлений посерьёзнее. Что означали эти его многозначительные намёки на покупку дома и поиски хозяйки вкупе с выразительными взглядами? Неужели он действительно… Но ведь мы едва знакомы. Вот уж воистину гром с ясного неба, ничто же не предвещало. Широнг напоминал мне большого добродушного пса: немного бестолковый, но милый и тёплый. С ним приятно погулять, повозиться и даже половить косые завистливые взгляды – да, вот такого приятеля себе отхватила, защитник хоть куда. Но идти за него замуж…

Или это у меня воображение разыгралось? В самом деле, с чего это гвардейцу звать меня в жёны? Или даже не в жёны, тут же помимо законных супруг ещё и наложницы чуть не в каждом доме, если верить разговорам прислуги. Меня – некрасивую по местным меркам, бесприданницу, когда никакой страсти, которая могла бы компенсировать мои недостатки, нет и в помине. Как можно принять такое решение после всего лишь нескольких свиданий? Я понимала, что здесь в ходу договорные браки, когда решают родители, и молодые выполняют их волю, женясь и выходя замуж за незнакомцев. Что поделаешь, тут голимое средневековье, а почтение к родителям развито прямо-таки гипертрофированно. Но Широнг-то, судя по всему, сам себе хозяин, и никакой выгоды от брака со мной он не получит – во всяком случае, я таковой не видела. Разве что искал кого-нибудь побезответней, у кого нет родни, которой можно было бы пожаловаться. Но думать такое о неплохом парне не хотелось.

Стоп, твёрдо сказала я себе. Хватит играть в угадайку. Нет пока причин для паники, и для гордости тоже нет, он мне пока ещё ничего не предложил. Намёки – это только намёки, я не обязана их угадывать, и даже раздумывать, были ли они вообще, тоже не обязана. Если он действительно что-то такое имел в виду, скажет открытым текстом, никуда не денется. Тогда и будем думать, как бы подипломатичней отказать. А если ничего в виду не имел, так и возблагодарим всех местных богов. Тут с принцем-то не знаешь, что делать, а ещё всякие гвардейцы лезут.

Похолодало как-то вдруг. Ещё вчера было мягкое тепло, а ночью я проснулась от холода. Правда, к утру потеплело, но оказалось, что только в помещении: дворец не зря стоял на горячих источниках, и, видимо, местные инженеры догадались, что горячую воду можно пустить не только в бассейн, но и под полом жилых покоев. Когда же я вышла на улицу, то была поражена, насколько там холоднее. Температура разом упала на добрый десяток градусов.

Но никто, казалось, не обращал на это внимания. Хотя её величество накинула на прогулку отороченный мехом плащик, прислуга следовала за ней как была, и ни о какой более тёплой одежде никто и не заикался. Пришлось смириться и мне, ёжась на пронизывающем ветерке.

Понятно, что на улицу я старалась выходить как можно реже, так что опасения Широнга оказались полностью оправданными. Труда это не составляло, кроме тех случаев, когда приходилось сопровождать императрицу, но вот беда – сидеть под крышей, когда я не была на дежурстве при её величестве, было банально скучно. Ни книг, ни фильмов, ни компьютера, ни проигрывателя – а какие ещё развлечения есть у домоседа? Так что когда Усин пришла с известием, что аристократическая молодёжь дворца затеяла состязания на мечах, и предложила мне составить ей компанию, чтобы сходить посмотреть, я согласилась.

Площадку для состязаний устроили на берегу озера, и даже соорудили вокруг что-то вроде трибун. Но на них мы не пошли, хотя скамьи на три четверти были пусты, однако нам столь явно усаживаться поглазеть было явно не по чину. Так что мы остановились рядом с галереей, чуть выше по склону, откуда всё было отлично видно. И не одни мы облюбовали этот удобный наблюдательный пункт – пусть трибуны пустовали, но зрителей хватало. В основном слуг, и мы, узнавая знакомых, вполголоса здоровались.

На площадке, усыпанной песком, сражались двое в доспехах. Обычных здешних чешуйчатых или, скорее, пластинчатых, больше похожих на японские, которые мне приходилось видеть в музеях, чем на европейские, включая русские и скандинавские. Но всё же не совсем японские. Хотя я, конечно, не специалист, но те образцы, что я видела, были более бочкообразные, с чем-то вроде расклешенной юбки внизу. Здесь же силуэт казался более стройным, и сами доспехи напоминали длиннополый кафтан или даже халат, если брать местные реалии – длиной примерно до колена или чуть ниже. И никаких рожек на колоколообразном шлеме, с которого спускалась конструкция из заходящих друг за друга пластин, охватывающих шею.