Секретный Блиц - Звезды не для нас [сборник]

Мы практически добежали до остановки, тяжело дыша. Там стоял жёлтый автобус с заклеенным картоном от коробок передним окном.

Свадьба осталась позади. Я надеялся, что она решила открыть какую-нибудь дверь.

– Ну ладно, Ванечка, – сказал деда Толя, грустно улыбаясь. – А вот и крайний автобус. Я был очень рад, что ты решил навестить. Приезжай ещё. Мы тут гостям всегда рады.

Я крепко обнял деда и прошептал, сдерживая слёзы:

– Конечно. Обязательно.

Автобус затарахтел и поехал. Я был единственным пассажиром, поэтому уселся прямо за водителем, которого скрывала заклеенная рекламой перегородка.

Деда Толя оказался интересным и весёлым человек. Когда-то он был лётчиком и многое повидал. Мама об этом даже не рассказывала, будто его и не существовало. Если не считать коровы, дед жил один. Сердце становилось будто бы тяжелее, когда я думал об этом. В иной ситуации я бы правда стал приезжать в деревню каждое лето.

Жаль, что многие знания приходят к нам слишком поздно.

Никуда не сворачивавший автобус снова подъехал к деревне и остановился. Я потёр бороду, которая начала расти год назад, и вышел.

– Ну, здравствуй, Ваня, – радостно сказал деда Толя. – Пойдём. Я тебя корову доить научу. А там, глядишь, три месяца и обратно крайним автобусом, прямиком в пятый класс.

– Последним, деда Толя, – грустно поправил его я.

Олег Балханов

г. Улан-Удэ

Шел шестнадцатый год от начала пандемии зомби-вируса. В марте 2048-го года, после трех лет службы в эко-спецназе, Вику Кирсанову перевели в резерв и отправили из Москвы в тыл. Ее назначили егерем экоконтроля в небольшом городке.

Зомби тут появлялись редко. Вика принимала жалобы от местных жителей, доставала из оружейки дробовик, автомат и экспансивные патроны. С парой пистолетов, заряженных дум-думами, она и так никогда не расставалась. Записывала в журнал дату, номер заявки и принимала боевые сто грамм из термоса с авамори. Вика привыкла все делать сама. Кроме уборки и утилизации – для этого была отдельная статья в бюджете, и местные бились за право отскрести мозги с мостовой или выловить трупы из озера.

Вика знала, что в этой дыре она ненадолго. Как перезарядит батарейки, попросится обратно в спецназ. Она часто вспоминала городскую мясорубку без выходных и праздников в стиле «рука колоть устала… и ядрам пролетать мешала гора кровавых тел». Поспать там удавалось в лучшем случае часа четыре.

На новом месте она отдыхала. По сравнению с Москвой, здесь был настоящий курорт. Узнав об этом, в гости к ней собралась лучшая подруга Нина Громова. Она сказала, что приедет в августе и привезет свою младшую сестру на пару месяцев.

Нину направили на север, в секретную лабораторию на курсы повышения квалификации по разработке боевых ядов. Детям до шестнадцати въезд туда запрещен, так что взять сестру с собой у Нины не получалось, а никаких родственников у них не осталось.

Сестру Нины звали Соня. Это была особенная девочка, она была с самого рождения серьезно больна. У Вики губы непроизвольно растягивались до ушей в дурацкой улыбке из-за диагноза Сони. Если коротко – хронический вывих мозга. Доктора не знали, с чем столкнулись, и придумывали такие диагнозы, чтобы хоть как-то классифицировать сотни разных новых болезней, появившихся за последние пятнадцать лет.

Вика представила, как Соню пригласили бы на одно тв-шоу в прошлой жизни. И как ведущие, клинические идиоты, смеялись бы над ней: знакомьтесь – это Соня, а это ее диагноз, Хронический Вывих Мозга.

Но внутри у Вики все сжималось, и рука тянулась к холодильнику за ингредиентами для порции «Гнойной Мэри». Прошло почти три года с того памятного барбекю, когда она видела Соню в последний раз. Потом лишь пару редких фотографий в олигофрамме, пока тот не накрылся вместе с мордолентой. Соня в тот день заскучала и продемонстрировала одно из своих отклонений. Некоторых гостей пришлось откачивать, в том числе троих видавших виды спецназовцев.

Вообще, Вика знала, что Соня – хорошая девочка. Особенно, когда спит. Но когда не спит, то не может сидеть без дела, ее надо все время чем-то занимать. Потому что если заскучает или загрустит, тогда в любой момент может случиться вывих; только держись. Нина обращалась к лучшим докторам, тратила кучу денег на обследования и пробовала разные методы лечения. В каком состоянии Соня сейчас, Вика не знала, и это ее беспокоило.

– Нянька из меня никудышная, – единственное, что пришло ей в голову при попытке отмазаться.

– Ты – единственная кандидатура. И нянька ей не нужна, она уже большая. Научишь ее всему, Соньке нравится все новое. Она тебя очень любит и радуется скорой встрече.

Шикарно, конечно. Для полного счастья осталось только научить Соню стрелять из дробовика. Вика открыла термос, чтобы отметить последний день спокойной жизни.

На следующее утро после шумных приветствий и обнимашек на крыльце, они зашли в дом. Соня, не отвечая на вопрос Вики, где ее кудряшки, подбежала к трофеям на полке у стены и с интересом стала разглядывать заспиртованные головы зомби, которых Вика зачистила здесь за полгода.

– Зачем ты постригла ее под ноль? – спросила Вика.

– Да это не я. Она сама – хочет быть похожей на тебя.

Соня спросила:

– Почему ты держишь головы мертвяков здесь?

Вика ответила:

– Думаю, что мой отец был бы доволен. Хотя это не точно.

Нина улыбнулась. Вика рассказывала, что отца подозревали в шестидесяти серийных убийствах и застрелили при задержании. Вике тогда было три года и она его совсем не помнила. Но гены никуда не денешь. Вот она и поступила в фабрично-заводское училище на эколога широкого профиля или, другими словами, охотника на зомби.

Нина рассказала, что два года назад нашла отличного специалиста. Он рассматривал отклонения Сони не как болезнь, а как сложную мутацию, которую надо взять под контроль с помощью специальных тренировок и медитации. Постепенно Соня научилась себя контролировать. Можно сказать, почти выздоровела. Но время от времени нужно было сбрасывать напряжение. Для этого они уезжали в безлюдные места, чтобы никто не пострадал.

– Здорово, – сказала Вика и спросила, – А что это за кубки она поставила на полку с трофеями?

– Новое увлечение – автогонки. Победила на детских соревнованиях в ралли в прошлом году, а месяц назад выиграла юношеский автокросс.

– Значит, я могу брать ее с собой на выезды?

– Само собой! Для четырнадцатилетней девчонки она отлично водит. И она уже год занимается практической стрельбой – стреляет не хуже нас в этом возрасте.

– И чему мне ее учить? Ты привезла мне готовую напарницу! Смотри, потом я тебе ее не отдам!