Анатолий Подшивалов - Негоциант

— Ну и как, господин фельдфебель, по сравнению с локомобилем управлять этой машиной сложнее?

— Не могу знать, выше превосходительство, пока не пробовал. Но приборов меньше и топки, как таковой нет. Думаю, что проще будет – регулируй подачу мазута, да смотри за уровнем воды, топлива и давлением пара. Приборы перед глазами, бегать не надо, да и колесо рулевое вертеть не придется – тут только два рычага, надо только приноровиться.

Через полчаса, закончив инструктаж, а он длился уже три часа, шведов вообще подняли в шесть утра вместе с арестантами, решили прокатиться. На платформу погрузились механик-водитель вместе с фельдфебелем, Олега усадили в командирское кресло, а сзади, держась за спинку кресла из гнутой трубы встали шведский водитель-инструктор и я. Механик дал сначала тихий ход, потом набрал полный и провез нас на полверсты. Я никогда не ездил на танке, но что-то в этом есть: ощущение силы и мощи железного зверя, который бежит по воле человека. Потом мехвод [43] Мехвод – механик-водитель, тот, кто управляет рычагами гусеничной машины. крикнул по-немецки, чтобы держались крепче, я продублировал команду и танк развернулся на одной гусенице на сто восемьдесят градусов и понесся обратно, а потом довольно плавно затормозил. После этого мехвод сказал, что будет обучать фельдфебеля и лучше всем остальным покинуть машину, чтобы в случае резкого рывка не свалиться под гусеницы. Помог слезть Олегу (потом для удобства и быстроты «влезания-слезания» попробуем приклепать какие-нибудь поручни), спросил его, понравилась ли ему машина.

— Нет слов, Александр, это как какой-то дракон, а ты им можешь управлять. Непередаваемое ощущение…

Посмотрев на его горящие глаза, я понял, что один командир экипажа у меня уже есть! Тем временем, посмотрев на площадку, увидел, что машина выделывает что-то похожее на змейку, вертится на одном месте, а когда доехала до дальнего края, видимо, мехвод посадил фельдфебеля на свое место, потому что машина назад дошла до нас без выкрутасов. Спросил Геращенко, какие у него первые ощущения?

— Так что, зверь-машина, ваше превосходительство, и в управлении легка!

Потом отдали машину «на растерзание» техническому экипажу, но и ходовой экипаж с интересом слушал пояснения, как все устроено и как нужно обслуживать технику. Пошел в заводоуправление, но эскиз кабины еще не готов и смотреть нечего. Зато представил Олега, как командира первого экипажа и моего заместителя. Взял два листа бумаги и написал два прошения на имя военного министра: одно с просьбой прикомандировать на время испытания боевой гусеничной машины конструкции князя Стефани-Абиссинского капитана лейб-гвардии Семеновского полка Зернова Олега Петровича. Второе прошение – выделить орудие Барановского и пулемет «Максим» с боеприпасами для установки на ту же машину при испытаниях на Обуховском заводе и полигоне «Ржевка».

Запечатал в конверт и попросил Олега отнести пакет в экспедицию [44] То есть канцелярию. Экспедиция ведает приемом и отправкой корреспонденции. Название сохранилось до наших дней. Военного министерства и пусть там зарегистрируют входящий номер, а он его запишет.

В 15 часов я был у генерала Обручева, из знакомых лиц увидел капитана Стрельцова, с которым любезно раскланялся и он тоже был рад меня увидеть. Докладывал начальник военно-научного отдела, [45] Военно-научный отдел ведал информацией об армиях иностранных государств, зарубежных ТВД и собирал разведывательную информацию. (вместе с разведывательным отделом). который рассказал об обстановке в Эфиопии. Информация приблизительно такая же, как и в газетах, однако, в Главном штабе были донесения полковника Артамонова, нынешнего посла, из которых следовало, что обстановка складывается для русских из рук вон плохо. Она и раньше была не из лучших, так как Негус переориентировался с России на Германию, но теперь среди африканских стран-союзниц произошел раскол.

Виной всему – подковерные игры князей-расов, которым вообще не нравилось присутствие каких-либо иностранцев в Эфиопии. Этот «клуб» возглавляла императрица Таиту Бетул, привлекшая на свою сторону расов Севера и горных провинций, но есть, собственно, правителей коренной Абиссинии. Формальным поводом раскола послужил неравный дележ трофеев после битвы при Омдурмане. Эфиопы практически не понесли потерь, они не участвовали в рукопашных схватках, а вот махдисты-суданцы были выбиты на девяносто процентов. В этом состоял расчет раса Мэконнына, главнокомандующего союзными войсками, который ввел в бой махдистов, практически бросив их на пулеметы Китченера. Разгром суданцев позволял Мэконныну затем прибрать к рукам весь Судан с его золотыми рудниками, так как провинции раса граничили с Суданом – всего отодвинь границы на пятьсот верст и все золото твое.

Существенные потери понесла и верблюжья кавалерия кочевников-сомалийцев, именно они штурмовали и захватили батареи и уничтожили два каре британцев, а потом вдруг выяснилось, что эфиопы «наложили лапу» на орудия и дюжину пушек пришлось отдать (мол, сомали обращаться с ними не умеют). Хорошо еще, Абу Салех пулеметы успел увезти в свой обоз, но, когда Мэконнын сказал, что половина пулеметов – его, Салех вспылил и «послал» раса подальше. Чашу переполнило известие о том, что пока африканцы дрались, немцы увели обоз лаймиз. [46] Лаймиз, лимонники – кличка британцев. Все это привело к тому, что оскорбленные и разгневанные кочевники ушли, а Мэконнын обменял (то есть продал пленных британцев) на новенькие пулеметы, прибывшие в Александрию и заключил сепаратный мир с бриттами (к неудовольствию немцев, которые рассчитывали, что объединенные войска и дальше продолжат наступление на Север).

В результате – все забились по своим норам: Лаймиз укрепляли оборону Александрии и накапливали силы для реванша; Менелик с Таиту сидели в Аддис-Абебе; Мэконнын с трофеями вернулся в Харар и собирал силы, готовясь к отпору бывшим союзникам-кочевникам. С последними пытаются «задружиться» британцы: Артамонов написал в телеграмме, что, по данным его агентов к Салеху прибыла целая делегация из Британского Сомали с богатыми дарами. И вот вчера Артамонов прислал срочную телеграмму о перевороте в Аддис-Абебе. У Ильга, агента влияния немцев, состоялся неприятный разговор с Менеликом, после чего негус расстроился и его хватил удар, [47] Инсульт. неизвестно, вообще, жив он или мертв. Таиту объявила императрицей дочь Менелика от первого брака, семнадцатилетнюю Заудиту, и назначила себя при ней регентшей. Сама Таиту не может претендовать на трон, так как в ней нет «соломоновой крови», но она пользуется поддержкой абиссинской знати Севера. Но у Заудиту есть конкуренты – рас Мэконнын и его сын Тэфари, «в жилах которых тоже течет соломонова кровь». Мэконнныны пользуются поддержкой расов юга и, до недавнего времени, имели союз с кочевниками.