Михаил Ланцов - Государь Руси

О том, что он предложил герцогу Саксонии вассалитет знала к этому моменту вся Европа. Событие нешуточное! Ведь получалось, что знаменитый Василий Аморейский, известный также как Ярослав Ангмар [33] Ярослав, понимая, что негоже его семье быть без оформленного рода, выбрал для него фамильное имя «Ангмар». В небольшом трактате, который он по этому поводу написал, он расшифровал это слово как «Железный дом», сославший на язык атлантов. Там же он указал и сформированный уже корпус легенд вокруг него, выводя прямую мужскую линию от Скорпиона – первого фараона и основателя Египта. Родовой герб был описан как эмблема NOD из игры Tiberian Sun – красный хвост скорпиона на черном фоне. , начинал открыто вмешиваться в дела Запада. Не письмами и хитрыми ходами на востоке. А открыто. Силой оружия.

Так или иначе, но викинги знали, куда заглянет Ярослав по пути в Британию. И это место было куда ближе Каттегата. И намного более комфортно, ибо герцог Саксонии был их союзником и подельником. Неофициально, конечно.

И тут викингов собралось много. ОЧЕНЬ МНОГО.

— Сорок семь драккаров, — тихо произнес Ярослав, когда закончил подсчет. И присвистнул от удивления.

На берегу же его ждал еще больший сюрприз.

Кроме Бруно, герцога Саксонии с большим количеством сопровождающих, здесь находилась целая толпа полабских славян, то есть, не только бодричи, но и лютичи с лужичами [34] Название племен полабских славян было довольно вариативно. Ободриты, например, назывались и бодричами, и ререгами. Лютичи и вильцами, и велетами, и велетабианами и так далее. .

— Мы только с вами договаривались. — Нахмурился Ярослав, кивнул знакомому волхву Святовита.

— А нас под руку свою не возьмешь? — удивился один вождей лютичей. — Отчего же?

— Я говорю про то, что договаривался только с бодричами. С вами речи не вел. Хотите – давайте поговорим.

— Хотим, — чуть ли не хором произнесли представители полабских славян. И началось.

Общая идея была проста. Они устали от войны. Просто устали. А она у них шла практически без остановки уже лет сорок. Со времен правления Людовика I Благочестивого, что с их помощью сдерживал саксонцев. Да так с тех пор и грызутся с переменным успехом. После того, как отец Бруно подчинил своей власти Фризию, все на время притихло. Однако год назад началось все с новой силой. А так как больших сил у герцога не имелось, то военные действия стали носить характер мелких, но частых набегов. И полабских славян эта война утомила. Ибо не было в ней ни конца, ни края. Саксонцев, кстати, тоже уже все это раздражало. Кроме того, Бруно опасался, что полабские славяне, войдя в союз с теми же тюрингами, могут вторгнуться в Саксонию и не оставить в ней камня на камне.

Так что пришедшие сюда славяне все хотели идти под руку Ярослава, если он гарантирует их покой. Хотя бы на время.

«Такое единство… такое рвение» – думал наш герой, когда наблюдал за тем как эти полабы наперебой пытались донести до него свою мысль. Не противоречили друг другу, но дополняли и уточняли. Да и вообще – любо дорого посмотреть. — «Почему же они не организовали свое государство?» – Видя это подумал Ярослав. Деньги деньгами, но их близость к германцам и римской культуре позволяло заимствовать определенные технологии и улучшать экономику, что открывало путь к созданию государства. Они и так балансировали на грани. Что же их останавливало?

— И как вы земли свои назовете? — поинтересовался государь и понял, что единство это мнимое.

Пять минут прошло, и они в бороды друг другу вцепились, норовя пойти в полноценную рукопашную. И все накалялось так быстро, что палатинам Ярослава пришлось выйти вперед и лязгнуть оружием, привлекая к себе внимание.

— Тихо! — рявкнул государь.

Но ему пришлось ждать еще пару минут, пока эти «горячие финские парни» придут в себя и перестанут задирать друг друга, да права качать.

— Предлагаю назвать вашу землю Арнором, выбрать для нее правителя и совет, что стоял бы подле него. В совет войдет по одному старейшине от каждого племени. А правитель… князь… тут уж сами. Пусть, например, это будет лучший военный вождь, способный возглавить вашу оборону в случае чего.

— Арнор, — попробовал на вкус незнакомое слово волхв Святовита. — А что означает это слово?

— Про атлантов вы слышали?

— Доводилось, — ответил один из старейшин.

— С их языка это переводится, примерно, как «Земля под властью».

Помолчали.

Подумали.

А потом взяли и согласились. В конце концов, другого варианта у них и не было, чтобы устраивал всех и выгораживал интересы кого-то из участников. Так что дальше все пошло-поехало. И князя выбрали почти сразу, ибо действительно опытных и уважаемых военных вождей у них имелось немного. И старейшин. И прочие ритуальные мероприятия выполнили, завершая весь цикл уже с саксонцами.

Вечером же, на пиру, в честь примирения Саксонии и Арнора Бруно поинтересовался:

— Так это правда?

— Что именно?

— Тебя воспитывали атланты?

— Так и есть.

Пауза. Долгая пауза.

— Какие они?

— Другие, — мягко улыбнулся Ярослав и начал ему рассказывать байки, словно своим малолетним сыновьям. А новоявленные саксонцы и арнорцы сидели рядом и внимательно слушали. Как и прочие, что потихоньку подтягивались. Тогда-то они и узнали о том, что так уже однажды называлось государство первых людей – нумероцев…

Странная получилась «вечеринка».

— Они ведь не успокоятся, — тихо произнес Ивар, когда все уже почти разошлись. Или отвалились, заснув от перебора алкогольных напитков.

— Кто именно?

— Да они все. Или ты думаешь, что страх перед тобой остановит эту войну? Соседи Бруно как лезли к нему, так и будут лезть. Да и полабы не усидят. Года два-три и первые же сунутся, если саксонцы их не опередят.

— Поверь, у меня самого нет особых надежд на успех, — развел руками Ярослав.

— Тогда зачем все это?

— Это требует от меня минимальных усилий. Почему бы и нет?

— Знаешь, я тебе не верю. Доверяю, но не верю. Я знаю, ты меня не обманешь. Но… что ты хочешь?

— Мира.

— Смешно, — оскалился Ивар.

— Ты не понимаешь. Я хочу мир. Весь мир.

Викинг несколько раз хлопнул глазами, соображая, что ему только сказали. А потом громко заржал.

— Хорошая шутка, — наконец, отсмеявшись и утерев слезы, сообщил он. — Ты опять пытаешься отшутиться. Ты не хочешь мне говорить правду?

— Почему? Просто все слишком сложно.

— Сложно? Насколько же? Неужели я не пойму?

— Я пытаюсь думать о том, как обеспечить благополучие своим детям. Сам понимаешь – дело непростое. И мне приходится думать вперед на века.

— Ты взял старшего сына в поход из-за этого?

— Да. Он еще юн. Слишком юн для похода. Но я все равно его взял. Хочу посмотреть на него.