Михаил Ланцов - Государь Руси

Остальная же пехота, каковой насчитывалось больше двенадцати сотен, была сведена во второй легион. Плюс отдельные отряды конницы.

Войск у Ярослава по местным меркам оказалось очень много. Большинство, конечно, бестолковые новички. Но строевую подготовку освоили, из-за чего серьезно превосходили любых ополченцев в большом бою. Но, в любом случае брать их на войну не было никакого смысла. Тут и тыл нужно было как-то укреплять из-за беспокойства, идущего от племен балтов. И более тысячи хорошо организованных рабочих рук на том же строительстве дороги или канала требовалось. В общем – чем занять их государь нашел без всяких проблем, чередуя полезный труд с тренировками и упражнениями. Даже конницу. Все в дело. Никто не простаивает без дела…

Так вот – первый легион вольготно расположился на двадцати пяти кораблях, заполненных большим количеством боеприпасов и провианта. Ярослав опасался того, что война может затянуться. Поэтому готовился. Стрелы, спики, снаряды для пращи, ручные зажигательные «гранаты», сулицы и пилумы. Все это имелось. Причем в избытке. Даже запас нормальных плюмбат он взял на всякий случай, тем более что производство их удалось возобновить. Ведь после Иудейского похода у него появился доступ к большому количеству свинца через греческих союзников. Плюс щиты в значительном количестве, запасные комплекты доспехов и прочее, прочее, прочее. Ярослав прихватил даже сариссы и те щиты, что делал для них. Мало ли? Ситуации бывают разными. Поэтому он старался подготовиться к любому повороту событий.

Взял он и лошадей. Минимально. Ровно столько, чтобы тащить обозные фургоны. Причем лошадок помельче, чтобы перевозить попроще. Обоз он тоже загрузил на корабли. Частично разобрав и убрав в трюм джонок. Однако в случае необходимости он мог все эти фургоны и походные кухни довольно быстро извлечь из трюма, собрать и запрячь в них лошадей приводя в полную боевую готовность.

Так или иначе, но его корабли выглядели чрезмерно наполненными. Трюмы их были забиты под завязку, пусть и не самыми тяжелыми, но объемными вещами, а люди ютились на верхней палубе и в надстройках. Не удобно. А что делать? В отличие от похода в Египет или Иудею здесь было очень сложно предсказать даже примерно узор войны. И нужно быть к ней готовым. К любому ее развитию.

И вот, несмотря на то, что он готовился к британскому походу самым тщательным образом, в Каттегате его ждало разочарование. Жестокое разочарование.

Прибыл Ивар на пятнадцати драккарах. Весь из себя такой солидный и представительный. Ставший по возвращению на Родину конунгом данов. И все его воины – уважаемые люди, при кольчугах да шлемах. Солидно. Очень солидно. Явился и Харальд. Но привел он с собой всего восемь драккаров, заполненных весьма слабо снаряженным войском. Всего два десятка бойцов имели кольчуги. Остальные же желающие поучаствовать были представлены еще десятком драккаров, представляя мелких местных вождей.

— И это все? — искренне удивился Ярослав не на шутку. — Это и есть Великая армия?

— После нашего похода на юг многие подались на службу к моим братьям, — хмуро произнес Ивар. — Сам понимаешь… — сказал он и сделал неопределенный жест.

— Понимаю, — кивнул Ярослав. — Но как мы с таким войском завоюем Британию? Даже просто чтобы сесть в крупных их владениях у нас людей не хватит.

— Ударим по Уэссексу.

— Да! — воскликнул Харальд.

— Я обещал твоему отцу пойти в поход, чтобы завоевать Британию для его сыновей. Но здесь только ты… и…

— Ты отказываешься идти с нами? — нахмурился Ивар и собирался было еще что-то сказать, резкое, но Ярослав его перебил.

— Я верен своему слову. Сказал иду, значит иду. Я о другом толкую.

— О чем же? — смягчился Ивар.

— Что мы в Британии делать будем? Будь уверен – риг Уэссекса собирает против нас войско и созывает союзников. И одной войной в Уэссексе дело не ограничится. А у нас так мало людей, что и оставить в гарнизонах будет некого.

— И что ты предлагаешь?

— Надо подумать… До Саксонии дойдем – скажу. Но воевать нам нужно будет не столько топором, сколько головой. Если, конечно, вы готовы доверится мне.

— Если бы не готовы были довериться – не пришли бы, — кивнул Ивар. Харальд же промолчал. У него свои были мысли, которые он не спешил озвучивать.

Ярослав все понял без лишних слов. По взглядам и ужимкам.

Викинги его уважали. Но они были себе на уме. Они воевали по-своему. И цели ставили свои. Зачем же в этот поход шел Ярослав они не понимали. Даже Ивар, который хоть старался спекулировать словами, но прекрасно осозновал – у нашего героя есть масса поводов и причин никуда не ходить. А если он идет, значит у него есть цель. А если есть цель, то…

Но они не могли понять – какая эта цель.

В Александрии он хотел взять рабов-ремесленников и добычи. В Хазарии он защищал свой торговый путь, то есть, деньги… много денег, которые он регулярно с него получал. В Иудее разыгрывал карту большой игры с Византией, которая, в конечном счете дала ему еще ремесленников и добычу.

А что здесь?

Добычи особой с разоренной Британии не взять. Даже если попытаться разыграть карту «большой игры» с той же Византией. Ей до дел на этом острове нет никакого интереса. Ремесленников у Ярослава теперь хватает. Да и нету в Британии их в таком количестве и качестве. Бедная страна.

Тогда что?

Ивар не мог понять. Харальд тоже. Но Ивар привык уже сотрудничать с Ярославом и был уверен – своих он не кидает. Даже когда может. Поэтому более-менее доверял «хитрому византийцу». А вот Харальд, как и другие викинги, не ходившие ранее с государем в поход, были напряжены и держали ухо в остро…

В то же время в одном из подвалов Константинополя.

— … ты же знаешь, я верен тебе, — хрипло произнес Фотий.

— Опять врешь? — устало спросил Вардан, сидя на стульчике в нескольких метрах от распятого на дыбе патриарха.

— Клянусь! Чем угодно поклянусь!

— Зачем? У меня достаточно доказательств. Твое слово, против слова многих. Против дела многих. Большой вес. Думаешь, что ты сможешь его перебить?

— Смогут! Ей богу смогу!

— Смешно…

— Богом клянусь! Не участвовал я ни в каком заговоре против тебя!

— А мой человек слышал твой разговор с представителями дома Сарантопехос. И там ты чем угодно готов был поклясться, что поможешь им свергнуть меня. Где же ты врал?

— Навет! Все навет! Я ничего им такого не говорил!

— А письмо, писанное твоей рукой, тогда что?

— Не было никакого письма!

Вардан молча покачал головой и устало поднялся. Грустно посмотрел на Фотия и медленно пошел из подвала.

— Постой!

— Зачем? — не оборачиваясь спросил Вардан. — Ты опять врешь. Я устал. Просто устал.